Лунин прислушался к своим ощущениям и хмыкнул. У него возникло такое чувство, будто он вернулся из долгого-предолгого отпуска, проведенного в великолепном санатории на океанском берегу, под лучами яркого и ласкового солнца. Все там было замечательно: комфортно и удобно. И был санаторий вежлив, приветлив и предупредителен ко всем гостям, не делая различия, в равной мере оделяя всех и не забывая никого. А тут ждут непиленые-неколотые дрова, дверь и крыша требуют починки, а пол - покраски. Нет линии доставки, так что придется дважды в день топить печь, готовить на ней супы и каши. Никто за тебя не вымоет посуду, не будут усердные киберуборщики наводить идеальную чистоту. Все это так. И нужен здесь не гость, а хозяин. Всеми трещинами и некрашеными половицами дом нетерпеливо ждал его и ничьего более появления и теперь радуется. Неумело ластится, трется о ногу, рокочуще мурлычет, словно пожилой кот.
-Вот даже как? Добро пожаловать, что ли? - озадаченно пробормотал Всеслав, -Ну-ну, тем лучше.
Он подтянул лямки рюкзака, подхватил его на левое плечо, повернулся к глайдеру. Гурон и врач уже стояли рядом с машиной. Гурон заталкивал во внутренний карман серебристый пакет.
-Все в порядке. - удовлетворенно говорил Тристан. - Вы, Лёва, один из лучших подопечных, я вами доволен.
-Мгум... -хмуро ответил Гурон, поддергивая замок-"молнию" куртки под самый подбородок.
-Давайте прощаться на весь следующий месяц.
-Опасаюсь, что на более длительный срок. - мотнул головой Гурон. - С прибытия Крота начинается операция "Штаб" и кто знает, на какое время мы с ним останемся без связи.
-Очень надеюсь, что ненадолго! - с неподдельным оптимизмом возразил Тристан. Он крепко пожал руки Гурону и Кроту, завалился в глубокое вишневое кресло в просторной кабине и включил автопилот. Машина грациозно оттолкнулась от земли и устремилась вверх. Прогрессоры помахали ей вслед.
-Пойдем к речке. - предложил Гурон, - Заберем снасти, оттуда прогуляемся до шоссе, там должен ждать автомобиль.
-Снасти? -удивился Всеслав.
-Ну, как же! Всякому известно, что второй секретарь уездного комитета ХПСС любит изредка порыбачить, причем не на специальных прудах, а на лоне природы, в укромных местечках, где рыбка прикормлена и где никто не мешает.
-Недурное прикрытие. -одобрил Лунин, - А госбезопасность ничего не подозревает?
-Еще чего! Недотепы и мои должники, держу их на коротком поводке. Береги лицо, здесь колючки...
Крот с некоторой завистью отметил, что Абалкин за десять лет крайне изменился. Естественно, Левушка-Ревушка повзрослел, стал выглядеть как-то крепче, основательнее. Однако, в Гурона он превратился не поэтому. Впереди Всеслава шел высококлассный прогрессор: ни единого лишнего движения, ловкость, собранность, сила. И необычайное чутье на постороннее внимание:
-Что спину взглядом трешь? - не оборачиваясь, спросил он.
-Оцениваю. - честно признался Лунин.
-И как?
-Великолепен. Без лести.
Гурон раздраженно фыркнул.
-Не влети с разгона в ручей, его под листвой в темноте не видно... -предупредил он. - Давай поговорим прямо сейчас. Позже в легковушке придется либо молчать, либо объясняться без слов. Семь подслушивающих "ушек" вляпано.
-А говоришь - "не подозревают".
-Так и есть, "ушки" - казенная дань порядку. Каждый чиновник об этом прекрасно знает. Прослушивают всех. И количество устройств прослушивания определяется статусом должностного лица. Вроде ромбиков на погонах, хм... Я-то что - скромный бюрократ, а вот в служебном автомобиле моего начальника, первого секретаря, целая дюжина "ушек" под обивкой.
-Значит, чем успешнее карьера...
-Тем более тебя обихаживают контрразведчики. - подтвердил Гурон, -А теперь изложи-ка легенду, хочу проверить.
-Мне сорок пять, - скучно начал Всеслав, - родился в Столице Государства Неизвестных Отцов, детство прошло в Северо-Восточном Пригороде. Отец - шофер, погиб в автокатастрофе, когда мне было три года, его совершенно не помню. Мать - зоотехник в государственном хозяйстве №67, умерла двадцать лет назад. Никаких родственников больше нет. Окончил сначала восьмилетнюю, затем среднюю школу, поступил на обществоведческо-педагогический факультет университета. Учился отлично, за что сначала был поощрен отменой оплаты за учебу - потом стипендией. Разведен. Не судим. Не...
Комментарий Сяо Жень:
Вот еще один "сучок в полу", о который мне пришлось споткнуться, исследуя эту тему. Почему-то в архивах секции "Саракш" среди огромной груды всякого рода материалов нашлось совсем мало того, что помогло бы понять, как именно происходила легализация моего деда в Хонти. Полагаю, это объясняется тем, что, благодаря умелой поддержке Абалкина-Гурона все произошло как нельзя лучше. То есть вообще без осложнений. Кроме того, хонтийский эпизод в операции "Штаб" рассматривался всего лишь как подножка для решающего прыжка в Империю и хранение информации в архивах просто сочли лишним.
В.Лунин изобразил беженца, которые в то время тысячами пересекали границы Дела Хонтийского Народоправия. Основную их массу хонтийцы отправляли в специально организованные "Поселки труда и жизни". Но по ходатайству Гурона, "случайно познакомившегося с незаурядным школьным преподавателем-иммигрантом", для Лунина сделали исключение. Ему разрешили перебраться в уездный город, где секретарствовал Гурон, поселили в микроскопической комнатушке общежития и устроили канцеляристом-делопроизводителем в тамошнее отделение губернского института усовершенствования учителей.
Несколько месяцев он старательно и пунктуально выполнял свои новые обязанности. Дисциплинированно отмечался в управлении надзора за иммигрантами. Усердно готовил необходимые бумаги для принятия хонтийского гражданства и процедуры натурализации. Абсолютно ни в чем предосудительном замечен не был. Работал за четверых, как в институте, так и - "в дни общенародного трудового энтузиазма" - на овощехранилищах и разборке руин. Жил на более чем скромные жалование и продовольственный паек. Неудовольствия своим положением не изъявлял. Им были довольны.