Как-то, в минуту откровения, он признался Ливиу Паулиану, что "опоздал с рождением века на два". Думается, с этим высказыванием можно связать то, что в 2141 г. Всеслав резко изменил объект интересов и начал серьезно интересоваться периодом европейской истории, охватывающим 30-60 гг. ХХ века. Он усердно занимался на факультативах по параллельной, реконструктивной и экспериментальной истории. Юноша увлекся изготовлением плоских изображений в стиле старинных фотографий 20 века. Всеслав разыскал и восстановил около десятка фотокамер двухвековой давности, подарив их впоследствии различным музеям. Системный блок личного вычислителя он вмонтировал в корпус, представляющий точную копию раритетного радиоприемника 1939 г. выпуска, а монитор Всеслава выглядит как советский телевизор "Рекорд" образца 1961 г.[36]
Летом 2141 г., собрав небольшую группу сверстников, совершил краткое путешествие по местам боев югославских партизан во время второй мировой войны.
Зимой 2141-2142 гг. принял активное участие в научной ученической конференции, посвященной двухсотлетию Московской битвы. Из 158 ее участников, он оказался единственным, кто не ограничился просмотром старинной немецкой и советской кинохроники, но буквально потребовал разрешить ему просмотр видеофрагментов из собрания Коллектора Рассеянной Информации, относящихся к сражению за Москву. Категорический отказ организаторов конференции, опасавшихся за юношескую психику, сменился их неуверенным согласием при условии строжайшего контроля со стороны специалистов-психологов. Опасения оказались напрасными. Всеслав просмотрел необычайно тягостные кадры КРИ, изобиловавшие ужасами и смертями, но не испытал шока. Выключив стереовизор, юноша спокойно и сдержанно отказался от беседы на тему увиденного. На следующий день он попросил разрешения остаться одному. Как удалось установить, он отправился на то место, где в ноябре 1941 г. горстка молодых курсантов военного училища, практически безоружных, преградила путь нацистским танкам и, задержав врага, полегла до последнего человека. Всеслав долго молча бродил по промерзшему полю. "Это были Люди с огромной буквы" - сказал он Учителю по возвращении домой.
Успехи Всеслава в учебе были весьма неплохи, но мотивация при получении отличных оценок по разным предметам весьма отличалась (см. приложение №6). Так, дисциплинам обществоведческой образовательной области он уделял основное внимание. А высшие баллы по матанализу и физике он, по его собственному выражению, "набирал", чтобы доставить приятное матери, которая искренне радовалась успехам сына. В сочинении на тему "Что я могу и чего не могу" Всеслав искренне сожалел, что ему трудно даются языки. В это время уже было разрешено применение школьниками мнемокристаллов, однако В.Лунин наотрез отказывался пользоваться ими, заявляя, что предпочитает изучать английский, латинский и японский языки "естественным путем". Впрочем, на "естественном пути" его продвижение оставалось скромным.
Темой выпускной работы Всеслав избрал "Прогноз возможных типологических соответствий между инопланетными индустриальными цивилизациями и цивилизацией Земли ХХ века"[37] .
В сентябре 2142 г. последовал переезд Ольги и Всеслава Луниных в Новосибирск. Это было связано с решением В.Лунина поступать на исторический факультет Новосибирского академического комплекса. Выбор был не случаен, поскольку именно в новосибирском Академгородке тогда работали такие корифеи параллельной и компаративистской истории, как Ли Сянь-ю, Пак Чэ, Соломон Цукерман и Жанна л'Оссэ.
Вступительные экзамены были сданы только на отличные оценки.
В 2143-2148 гг. В.Лунин - студент исторического факультета НАК.
Отзывы преподавателей об успехах В.Лунина в учебе - самые положительные, см. приложение №7.
Он получал во время сессий только высший балл (за все время обучения - единственное "хорошо" - по основам общей лингвистики; см. приложение №4.) Участвовал в раскопках укреплений Линии Мажино во Франции (2143 г.), подземной крепости "Ворошилов-3" под Москвой и чешского форта в Судетах (2144 г.). Участник многочисленных студенческих конференций и семинаров. Научным руководителем В.Лунина стал Джулио Балачини, ученик Жанны Оссэ и сотрудник ее лаборатории.
Всеслав с первого курса вплотную занялся проблемами системного подхода в компаративистской истории. Из близких его интересам внеземных цивилизаций, находящихся на индустриальной стадии развития тогда были известны лишь миры Надежды и Гиганды. Но получить оттуда надлежащего материала не представлялось возможным.
Планета Надежда с самого момента обнаружения в 2145 г. была строго закрытой для посещения. Более того, даже информация о ней до 2164 г. оставалась недоступной для широких масс любопытствующих непрофессионалов, пока не было выяснено, "что за свое последнее столетие обитатели Надежды потеряли контроль над развитием технологии и практически необратимо нарушили экологическое равновесие. Природа была уничтожена. Отходы промышленности, отходы безумных и отчаянных экспериментов в попытках исправить положение загадили планету до такой степени, что местное человечество, пораженное целым комплексом генетических заболеваний, обречено было на полное одичание и неизбежное вымирание. Генные структуры взбесились на Надежде. Собственно ... до сих пор никто у нас так и не понял механику этого бешенства. Во всяком случае, модель этого процесса до сих пор не удалось воспроизвести ни одному нашему биологу. Бешенство генных структур. Внешне это выглядело как стремительное, нелинейное по времени ускорение темпов развития всякого мало-мальски сложного организма. Если говорить о человеке, то до двенадцати лет он развивался в общем нормально, а затем начинал стремительно взрослеть и еще более стремительно стареть. В шестнадцать лет он выглядел тридцатипятилетним, а в девятнадцать, как правило, умирал от старости. Разумеется, такая цивилизация не имела никакой исторической перспективы"[38] .
