И в глубине души́ я не была против такого исхода. Смущало лишь большое количество свидетелей, часть из которых тоже мои мужья. Но вслух я ответила другое.

– Постараюсь. – и начала есть ароматный суп-пюре, который уже разлил нам по чашам Лупас.

Остальные последовали моему примеру. Потом была великолепна рыба с неизвестными мне овощами, напоминающими розовый картофель и помесь брокколи с морковью, и невероятно нежное печенье с шоколадной крошкой, что буквально таяло на языке и оставляло сладкое, но не приторное, послевкусие. Во время приёма пищи мы пили прохладный лимонад напоминающий «Мохито».

– Я объелся… – с довольным вдохом откинулся на спинку стула Рик, после того как съел пятое печенье. – У тебя превосходный повар, хотелось бы у него узнать секрет этого печенья.

– Думаю, Ио будет не против, но зачем тебе рецепт? – не поняла я мотивов такого решения. – Он в любое время сможет их приготовить.

– Наш бизнес с Риком связан с кондитерским делом, потому мы часто просим рецепты понравившихся десертов. – ответил мне Рей.

– Вы повара́? – с интересом спросила сразу обоих.

– Иногда. – задумчиво произнёс младший, убирая за уши каштановые пряди, что лезли в лицо. – Мы владеем одним заведением и сами составляем меню, а для этого нужно пробовать приготовить то, что мы хотим предлагать гостям.

Таким подходом к работе нельзя было не восхищаться. Рик и Рей не просто давали деньги на закупку продуктов и требовали прибыли после окончания рабочего дня, а сами были заинтересованы в лучшей работе своего заведения и активно участвовали в этом процессе.

– Ио даст вам рецепт этого печенья, а ещё моего любимого пирога с ягодами. Умм… – закатила я от воспоминаний о малиново-черничном пироге глаза и громко простонала, словно уже чувствуя на языке этот кисло-сладкий вкус. – Пальчики оближешь! – в полной тишине произнесла я.

– Ну, всё, госпожа моя, ты напросилась! – с рыком вскочил Хаун, опрокидывая стул.

За мгновение он оказался рядом со мной, подхватывая меня на руки так, что я, словно мартышка на пальме, обнимала руками его плечи, а ногами обхватила его за талию.

– Раздразнила, теперь готовься к последствиям! – прорычал он мне в губы, прежде чем накинуться на них с поцелуями, которые перемежались со сладкими укусами.

От такого напора моя голова опустела, все мысли сдуло жарким порывом, а тело начало наполняться негой. Грудь потяжелела, соски встали по стойке смирно, а между ног стала образовываться влага.

Ещё ранее я заметила, что язык у Хауна и Криса немного шершавый, словно у кошки. Такая текстура приятно ощущалась на теле, когда раб ласкал мою киску, а также сейчас, во время поцелуя. Словно таким образом, затрагивалось больше нервных окончаний.

А ещё, напротив промежности я почувствовала странную выпуклую твёрдость. Сначала я никак не могла осознать, что это, тем более что поцелуй Хауна затуманил мне мозг, но, когда я поняла, что эрсхонец возбудился и у него эрекция, все волоски на теле встали дыбом, а влагалище судорожно сжималось, мечтая ощутить внутри себя этот длинный стержень.

Как же это чудесно будет, чувствовать внутри себя Хауна, прижиматься к нему голой кожей, ощущать эти большие ладони на своём теле, а необычный язык на нежных местах.

– Госпожа, шли бы вы со старшим мужем в спальню, пока мы с братом ещё держимся. – отвлёк меня насмешливый голос Рика.

– Согласен, брат. – поддержал его более спокойный Рей, у которого сейчас дрожал голос. – Уже натерпится насладиться телом нашей жёнушки, но сначала Хаун должен лишить Зарину невинности. А уж после мы... – я не расслышала, что именно они будут со мной делать, но стало очень любопытно.

Я смогла ненадолго оторваться от губ Хауна и посмотреть в их сторону. Оба брата наблюдали за нами золотыми голодными глазами, подобно голодным волкам, и особого внимания удостоилась моя задница, которую самозабвенно мял в ладонях черноволосый эрсхонец.

– Вы не против того, что Хаун и я… – не смогла до конца сформулировать мысль, но они меня поняли.

– Разумеется не против, Зарина. – как никогда серьёзно ответил Рик. – Ты наша общая жена: моя, брата и Хауна. А значит, между нами, не должно быть ревности, обид и соревнований. Иначе семья развалиться.

Я была с ним полностью согласна, хоть и удивлена, что он может так спокойно рассуждать, когда другой мужчина обнимает и целует меня у него на глазах. Но, наверное, дело в разном менталитете и воспитание.

Пока я обдумывала поведение Рика и Рея, Хаун покрывал поцелуями по плечи и чувствительную шею, из-за чего из моего горла вырывались тихие стоны.

– Если вы закончили обсуждение, я хотел бы поскорее оказаться с тобой наедине. – прошептал он мне в ухо, а после облизал раковину, от чего я тихо пискнула.

Мои щёки покрылись краской, а дыхание с сердцебиением участилось многократно от мыслей, чем мы с Хауном займёмся наверху, в супружеской спальне.

Согласно местным традициям, у каждого мужа была своя личная комната, и они навещают свою супругу по её желанию. Кто-то устанавливает расписание.

Например, моя тётушка поделилась, что раньше, до беременности, они спали все вчетвером в одной кровати. Но с тех пор, как месяц назад лекарь запретил близость тётя Лена засыпала в обнимку с одним из братьев. И чтобы никого не обидеть, она установила очередь, согласно которой дяди по очереди спят в главной спальне.

Я планировала поступить так же, как и моя тётя, и спать в одной кровати со всеми, конечно, если они согласятся. Но сегодня ночью я буду принадлежать лишь Хауну.

– Идите уже, иначе мы присоединимся. – громко рассмеялся Рик и толкнул брата в плечо.

Рей улыбнулся шутке брата и окинул меня пылающим взором, от которого меня бросило в жар. Я спрятала пылающее лицо у Хауна в шее, но горящие уши наверняка меня выдавали с головой.

– Тогда, увидимся завтра. – многообещающе промурчал Хаун и понёс меня к лестнице, ведущей на второй этаж. – До утра я не выпущу тебя из спальни… – шептал он мне на ухо обещанья, от которых кровь вскипала в жилах. – Ох, как же я мечтал о твоей коже, синеве глаз и шёлку волос… – он зарылся носом мне в волосы, вдыхая полной грудью. – Ты так сладко пахнешь, Зара…

– Хаун… – проскулила я, потираясь промежностью о его бугор, что манил своей твёрдостью. – Я хочу тебя, но… Я ещё не разу не… – пыталась сообщить, что я невинна, но он меня понял и так.

– Знаю, Зара. Я буду очень осторожен, тебе понравиться. – он остановился на лестничном пролёте, и невинно коснулся моего носа губами. – Ты мне веришь?

– Да. – без сомнения ответила, глядя в ртутно-серые глаза.

– Тогда нам нужно поскорее добраться до спальни иначе я возьму тебя прямо в коридоре. – он широко улыбнулся, немного показывая клыки.

Не знаю почему, но от этих грубых слов и странной фантазии у меня всё внутри сжалось в пружину и на нижних губках стало неприлично влажно.

Как мы добрались до третьего этажа и моей спальни я не заметила. Помню лишь кремовые обои с коричневым рисунком в виде листьев, шоколадное постельное бельё на большущей кровати и глаза Хауна, что словно звёзды горели в закатных лучах Аль.

А дальше наступила лучшая в моей жизни ночь.

Хаун разделся буквально за секунды, а вот с меня каждая деталь снималась мучительно медленно.

Когда он расстегнул застёжку лифа, и откинул белую ткань в сторону, я покраснела и на эмоциях прикрыла грудь руками. Хотя получилось не очень, так как ладони у меня были тонкими и небольшими, а груди полными и пышными.

– Дорогая, не прячь их от меня. – пожурил меня муж, с лёгкой улыбкой оглядывая от макушки до скрещенных на груди рук. – Дай я поиграю с твоими ягодками. Уверен, они прекрасны.

От его слов у меня соски сжались в камушки и упёрлись в ладони, царапая кожу. Я очень медленно развела руки и подняла на уровень головы, словно сдаваясь на милость эрсхонца.

Вишнёвые соски ярко выделялись на фоне золотистой кожи и холмов грудей. Хаун наклонился надо мной, обдавая горячим дыханием грудь. Мне кажется, что покраснели у меня не только щёки, но я вся стала словно варёный рак. Но стоило шершавому языку коснуться моего соска, как я забыла про всякое смущение.