Там её было предостаточно, потому хотя бы теорию сексуального воспитания я знала на «5». Хотя после откровений Кристофа, моя уверенность в собственных познаниях стала меньше.

– Что вы, юная госпожа. – тихо рассмеялся Крис, который чувствовал себя свободно в моём обществе и иначе вёл себя в окружение тёти с мужьями.

При родных он был строг и молчалив, стоял на коленях подле меня и незамедлительно выполнял мои приказы. Сейчас же он хоть и был вежлив и обходителен, всё же больше напоминал живого человека, а не андроида. Признать честно, мне такая версия раба была больше по душе.

– Если вдруг вам захочется наказать раба или развлечься с ним, вы сможете исполнить своё желание в любом месте, в любое время. Но, есть исключение. – тут же поправился он, раскладывая на кровати очень симпатичный восточный костюм серебряного цвета с прозрачными камушками, на гранях которых играли солнечные зайчики. Или не солнечные, раз тут другая звезда освещает планету… – Например, во дворце Верховных есть специальные ниши, где госпожа может играть с рабом. В другим местах дворца интимные ласки запрещены всем, кроме самих Верховных.

Представила как красавица Санти прижимает своим объёмным бюстом какого-нибудь стража к стенке, желая удовлетворить свои гормоны. Хотя, Верховная ведь замужем, а значит прижимала бы к стенке мужа, а не стража. Надеюсь, в реальности я этого не увижу…

Я не ханжа, просто считаю, что заниматься сексом при всех слишком неудобно. Невозможно сосредоточиться на чувствах партнёра, ведь мысли заняты тем, что за вами наблюдают, оценивают ваши движения, тем и прочее. Как если бы артисты выступали на сцене. Может в реальности и не так, но пробовать меня не тянет.

Когда я закончила с анкетой, то отправила тёте готовый файл, надеясь, что читать его она не будет. От мысли, что все свободные эрсхонцы получат мою анкету мурашки побежали вдоль спины, а щёки вспыхнули. Последнее было из-за того, что мою анкету мог увидеть Хаун, мысли о котором часто заполняли мою голову.

От воспоминаний о черноволосом эрсхонце тело покрылось гусиной кожей, а соски проступили сквозь ткань топа. Я надеялась на нашу скорую встречу, до отбора оставалось всего два дня.

А пока, тётя показывала мне моё поместье. Оно было в паре домов от её. Такой же трёхэтажный дом с небольшой огороженной территорией. Стены были выкрашены в бежевый цвет, крыша золотистая, забор сочного жёлтого цвета.

– Раньше тут жила семья военного служащего. Но старшего мужа повысили в звании, и они перебрались в столицу. – рассказывал приятный эрсхонец, который выполнял работу риэлтера, показывая нам поместье изнутри и снаружи.

Сейчас мы обходили небольшой розовый сад, что разбили хозяева перед домом. Позади нас шли мой и тётин телохранители.

Да, у меня тоже был телохранитель. Его мне представила тётя перед тем, как мы пошли на экскурсию по новому дому. Огромный, желтокожий змеелюд, по имени Су́сал. Большинство слов он протяжно шипел, из-за змеиного языка, но в целом был мил.

Папа иногда с ними пересекался на работе, и всё время вздрагивал, из-за своей боязни змей. Жители этой планеты в самом деле были змеелюдами. Такими их сделал пустынный и жаркий климат Меркурия. Их желтоватая кожа с крупными чешуйками выдерживала высокие температуры и была невероятно твёрдой, такую не поцарапает песок во время бури. Кроме того, я знала, что меркурицы обладают сильным ядом, капля которого способна парализовать на сутки слона, что уж говорить про человека.

– Сусал был пленён шесть лет назад. Его корабль разбился на одной из планет-колоний. – заметив, с каким интересом я рассматривала змеелюда, принялась рассказывать тётя. – Весь экипаж согласно законам Эрсхо стал рабами.

– Не слишком жестко? – спросила я её, представив бедных мужчин, что, выжив после кораблекрушения стали рабами.

– Они не могли случайно оказаться у запрещённой территории. Эрсхо запрещено посещать мужчинам, даже корабли близко не могут подлетать к космическому пространству. – тётя понизила голос. – Один из экипажа признался в их намерение похитить пару беглых рабынь и заработать на этом. Тот корабль долгие годы промышлял пиратством. – лицо тёти Лены помрачнело, а руки легли на живот, защищая младенца в утробе. – Им повезло, что казнили лишь капитана и его помощника, так как они были теми ещё мразями. Остальных продали в рабство как бытовых рабов и телохранителей.

– А они не могут причинить вред хозяйкам? – после рассказа тёти Лены я по-другому взглянула на Сусала.

– О, не волнуйся. На таких рабах специальные ошейники. Если раб подумает о том, чтобы причинить вред своей хозяйке, его ударит током, парализовав на пару часов. А если он попытается совершить действие, направленное на насилие, ему в шею будет вколота смертельная доза яда. – тётя погладила мою руку, стараясь успокоить. – Они об этом знают, потому не рискуют. Тем более рабство на Эрсхо более гуманное, чем где-либо в другом месте. Сусал до этого служил дочке Верховной Тиары, Хинессе, моей свекрови. Она передала его тебе, в качестве приветственного подарка.

– Хорошо. – не знала, что ещё сказать на такой широкий жест со стороны посторонней женщины.

После этого разговора мы отправились на встречу с риэлтором, пока мужья тёти поехали в амбар, чтобы что-то обсудить по поводу новой поставки на Мох. И сейчас слушали хвалебные речи и осматривали моё будущее гнездо.

– Бывшая хозяйка поместья занималась садоводством, эти цветы она самостоятельно вывела. Они не нуждаются в частом поливе и цветут каждые пару месяцев. – нахваливал он кусты роз всех оттенков розового и красного.

Пахли они на удивление прекрасно, а не удушающе. Я уже представляла как возьму краски и запечатлею этот розарий на холсте.

Пока мы тут осматриваем мои будущие владения, Кристоф искал достойное помещение под изостудию. Искал он её недалеко от столицы, но не в ней самой. Так, чтобы удобно было добираться и мне, и моим клиентам. После рассказа дяди Локуса, как я стала называть всех мужей тёти Лены, я загорелась идей в ближайшую неделю отправиться в отделение казначейства, в местный аналог банка, и получить нужную сумму на аренду помещения и закупку всего нужного.

Кроме того, оказалось, что мои сбережения тоже можно обналичить или перевести на новый, местный счёт. Пока их тратить я не собиралась, но приятно иметь собственные средства, на всякий случай.

– Позвольте показать вам внутреннее убранство поместья. – риелтор показал на входные двери в дом и мы, словно утята за мамой-уткой, пошли в указанную сторону. – Стандартная обстановка. Три этажа, верхний состоит из спальни госпожи, двух спален для супругов и двух детских, у каждой комнаты отдельный санузел с ванной и туалетом, у госпожи бассейн, вместо ванны. Средний этаж для гостей, там пять комнат. И нижний отдан под разные нужды: кухня, столовая, гостиная, несколько комнат для рабов и пара пустых помещений, которые можете переделать под свой вкус.

Мы проходили вслед за мужчиной через разные двери. Мебель была добротной, без следов износа. Стены выкрашены в бежевый цвет, то тут, то там были золотые элементы в декоре и вставки салатового цвета. Тут даже посуда была, белая с зелёным орнаментом. А вот картин явно не доставало. Но ничего, я быстро это исправлю.

– Ну, что скажешь племяша? – спросила меня тётя, пока мы стояли посреди светлой гостиной.

Тут были большие раздвижные двери, выходящие в сад, где был небольшой столик с креслами-качалками. Видимо прежние хозяева любили любоваться звёздами.

– Мне всё очень нравиться. Я бы поменяла пару деталей, но в целом всё прекрасно. Дом такой большой и светлый, а розы такие чудесные, красивые! Он словно ненастоящий, сказочный дворец. – не стала скрывать своих восторгов по этому поводу. – Мы правда можем купить его? – не веря своему счастью, спросила у неё.

– Разумеется, милая. – глаза тёти сияли, словно звёзды. – Сейчас же оформим все документы. Хипу́ско, несите документы, мы оформляем покупку. – позвала она риэлтора, что вежливо вышел на улицу, пока мы проводили обсуждение.