Он обвел рукой полутемную «Хиллари Рум». Жест явно включал в себя всю вращающуюся Вершину Мира. Один из морских пехотинцев ошеломленно моргнул, явно потрясенный таким бесцеремонным обращением с высокой особой.

Зато секретарь Ясная Луна и бровью не повела.

— Ладно, мистер Шеридан. Телефоны и эвакуаторы не предмет для переговоров. Полагаю, есть вещи поважнее.

Гэри с минуту помолчал, прежде чем задумчиво выговорить:

— Думаю, если мы откажемся, вы превратите нашу жизнь в сущий ад.

Секретарь улыбнулась уголками губ:

— Ну… вряд ли вы удивитесь, не получив больше виз на восхождения за границей, — ответила она. — Вообще никогда. Кроме того, у всех вас вскоре могут возникнуть трудности с налоговым управлением. Особенно вы, мистер Шеридан, поскольку счета вашей корпорации так… запутаны.

Гэри вернул улыбку. На мгновение мне даже показалось, что он искренне наслаждается происходящим.

— А если мы согласимся, — лениво протянул он, — что будем с этого иметь?

Ясная Луна кивнула. Один из лакеев, стоявших слева, открыл второе досье и отработанным жестом послал нам глянцевую цветную фотографию. Мы снова подались вперед. Пол нахмурился. Прошло не меньше минуты, прежде чем я сумел разобрать, что это такое: красноватое облако над жерлом вулкана. Гавайи?

— Марс, — тихо сказал Гэри. — Гора Олимп.

— Она в два раза выше Эвереста, — заметила секретарь Ясная Луна.

— В два? — хмыкнул Гэри. — Черта с два, женщина! Гора Олимп более чем втрое выше Эвереста: высота восемьдесят восемь тысяч футов, диаметр — триста тридцать пять миль. Кальдера — шириной пятьдесят три мили. Иисусе, даже внешняя скала, окружающая подножие этой штуки, и то выше Эвереста: тридцать две тысячи восемьсот футов по вертикали, да еще с выступом.

Наконец-то и Ясную Луну проняла фамильярность нашего друга. Бедняга даже глазами захлопала. Интересно, когда в последний раз кто-то осмеливался говорить с секретарем в подобном тоне? Впрочем, она довольно быстро справилась с собой и даже улыбнулась.

— И что из этого? — продолжал Гэри. — Программа по Марсу сдохла. Мы струсили и подались в кусты, совсем как семьдесят лет назад с программой Аполлона. И не говорите, что предлагаете послать нас туда: у нас до сих пор нет даже технологий возвращения назад.

— А у жуков есть, — возразила секретарь Ясная Луна. — И если согласитесь позволить сыну спикера богомолов подняться с вами на К2, Слушатели гарантируют, что в течение двенадцати месяцев переправят вас на Марс: очевидно, путь займет всего по две недели в обе стороны. Мало того, они снарядят альпинистскую экспедицию на гору Олимп специально для вас. Скафандры, дыхательные аппараты с регенерацией воздуха, все, что угодно.

Мы переглянулись. Такие темы даже обсуждению не подлежали. Поэтому мы снова уставились на снимок. Наконец Гэри поднял глаза.

— Какие еще будут указания?

— Постарайтесь, чтобы богомол остался в живых. Гэри устало пожал плечами.

— Вы слышали Пола. На высоте больше восьми тысяч нельзя поручиться, что мы сами останемся в живых.

Секретарь кивнула, но тихо сказала:

— И все же, если мы добавим к вашему снаряжению простое устройство аварийного вызова, — хотя бы сигнал бедствия, вмонтированный в ваши наладонники, — это позволит нам в спешном порядке эвакуировать богомола, если возникнет такая необходимость, скажем, болезнь или несчастный случай. Заметьте, при этом совершенно необязательно нарушать график вашего восхождения.

— Красная кнопка тревоги, — буркнул Гэри, но мы снова переглянулись. Идея была отвратительна, но по-своему разумна. Кроме того, как только насекомое снимут с горы, по какой бы то ни было причине, мы трое можем продолжать путь и, если повезет, даже получить шанс посетить гору Олимп.

— Что еще? — справился Гэри.

Секретарь Ясная Луна сложила руки и на мгновение опустила взгляд. Когда же снова подняла голову, глаза светились чистосердечием.

— Вы, джентльмены, конечно, знаете, насколько неоткровенны с нами богомолы… как неохотно делятся своими технологиями…

— Но они дали нам «CMG», — запротестовал Гэри.

— Да. В обмен на антарктические владения. Но мы только краем уха слышали о других чудесах, которые они могли бы открыть нам: технология воспроизводства во время полета к звездам, лекарство от рака, свободная энергия. Слушатели… скажем так, отказываются нас слушать. И впервые о чем-то нас попросили.

Мы молча выжидали.

— Большая просьба к вам: записывайте все, что скажет сын спикера во время восхождения, — объявила секретарь Ясная Луна. — Задавайте вопросы. Внимательно слушайте ответы. Подружитесь с ним, если сможете. Это все.

— Но мы не желаем надевать никакие приборы, — запротестовал Гэри и, прежде чем Ясная Луна успела возразить, добавил: — Нам приходится носить термскины: молекулярные тепловые мембраны. Ни под них, ни на них нельзя надевать провода.

Судя по лицу секретаря, она едва удерживалась, чтобы не приказать морским пехотинцам немедленно пристрелить Гэри и, возможно, выбросить Пола и меня из окна. Единственное, что ее удерживало — невозможность открыть окна. Весь чертов ресторан был герметизирован.

— Я это сделаю, — вызвался я.

Гэри и Пол изумленно воззрились на меня. Признаюсь, я сам не ожидал от себя такой прыти.

— Почему нет? Мои родители умерли от рака. Неплохо бы найти лекарство. Можете вплести записывающие провода в мою парку. Можно также использовать диктофон в моем наладоннике. Я буду записывать все речи жука, когда смогу, но все остальные беседы попробую накапливать в наладоннике. Знаете, чтобы держать вас в курсе дела.

У Ясной Луны сделался такой вид, словно она наглоталась желчи. Она поморщилась, но все же кивнула, сначала нам, потом морским пехотинцам. Те обошли стол, чтобы проводить нас на «CMG» ООН.

— Погодите, — спохватился Гэри, прежде чем нас увели. — У этого жука есть имя?

— Канакаридес, — бросила госсекретарь, даже не глядя на нас.

— Напоминает что-то греческое, — хмыкнул Пол.

— Серьезно в этом сомневаюсь, — вздохнула секретарь Ясная Луна.