Чиновник как раз начал вылезать из седла. Умник с Хитрецом дружно потянулись к водной линии. Под мостом закрутился едва заметный поначалу водоворот. Речной поток дублировал происходящее на астральном уровне. Новая линия устремилась вверх, прошла сквозь камень и закачалась. Самое время было зафиксировать ее на шпиль, но шпиля не было. Трое типов с удивлением уставились на раскручивающуюся прямо под ногами линию.

- Заметили, - пискнул Умник. – Отпускай.

Окончательно лишенная контроля и опоры, линия пошла вразнос. Типы дружно рванули назад. Земляной дракон взбрыкнул и помчался вперед. Верхушка линии нарисовала зигзаг на мгновенно опустевшем мосту. Пыль, листья, мелкий мусор закружились в вихре. Чиновник всеми силами пытался удержаться, но не преуспел. Когда дракон неграциозным, но мощным прыжком покинул мост, рука сорвалась. Чиновник пролетел совсем рядом с драконом и бухнулся лицом в дорожную пыль. Линия рухнула. Вода забурлила. Вспенившийся поток сорвал несколько кувшинок, и их сразу унесло течением. Звездочки, недовольно поблескивая, вливались обратно в природную линию.

На балконе появился Квадрун Ворчливый с толстенной книгой в руках. Ташасы дружно запищали, но Создатель, забрав что-то, сразу ушел обратно. Вниз он даже не взглянул.

- Эй, скажи Создателю про этих типов! – крикнул Хитрец дверному дракону.

Тот только фыркнул в ответ. Мол, сами отобьемся.

- Вот упертый, - проворчала Лохмушка.

- А снизу мы не докричимся, - пропищал Хитрец. – Балаболка, залезай на стену, попробуй оттуда докричаться, а мы тебя снизу прикроем.

- А почему я?

- Ты меньше всех, а значит и легче всех, - пояснил Хитрец. – Давай скорее.

- И выбирай плющ потолще, а то еще свалишься, - буркнула Лохмушка.

Розовая ташаска храбро пискнула, разбежалась и, подпрыгнув, ухватилась за зеленую ветку.

- Молодец! - крикнул Хитрец.

Балаболка помахала им лапкой и быстро полезла наверх. Плющ так разросся, что казалось, будто стену покрывает зеленая паутина. А внизу тем временем разворачивалось настоящее сражение. Чиновник поднялся на ноги, рявкнул на своего дракона и решительно направился к крыльцу. Он даже наступил на первую ступеньку. Тут дверной дракон так рявкнул на него, что чиновника без всякой магии унесло на начальную позицию. Хлестнувшая по пыли струя черного пламени показала, что шутки шутить тут никто не собирается и никому не рекомендуется.

- Да я… - неуверенно возмутился чиновник.

Дверной дракон только рыкнул на него. Земляной переступил всеми шестью лапами, смещаясь вправо, и задумчиво уставился на проплывающие мимо облака. Весь его облик говорил: это не мое дело и не надо меня в него впутывать. Одним союзником меньше, но оставались еще подозрительные типы. Они явно не собирались бросать чиновника одного. Осторожно, но быстро все трое цепочкой двигались через мост. Впереди тощий, позади неприметный. Едва над головой главаря просвистел первый камень, все трое выхватили боевые жезлы. Ташасы с писком метнулись под мост.

- Да вы что?! – рявкнул на своих чиновник. – Никакой стрельбы! Спятили, что ли?!

Троица неохотно опустила жезлы. Балаболка перелезла по листьям через край и выпрямилась. Она стояла на стене. Вверх, до балкона, оставалось еще два раза по столько же. Балаболка глянула вниз. Там раскручивалось настоящее сражение.

Трое подозрительных типов ругались и гонялись за удиравшими ташасами. Те выписывали круги и при случае кидались камнями. Дверной дракон плевался огнем и в тех, и в других. Черные сгустки магического пламени разбивались о землю, и медленно, нехотя угасали. Земляной дракон продолжал робко пятиться и уже сошел с дороги по другую ее сторону. Посреди поля боя метался чиновник, гневно взывая к хаосу и требуя порядка. Его никто не слушал, и только дверной дракон плевался в него пламенем, когда тот неосторожно оказывался в зоне поражения. Поскольку каждый плевок сопровождался гневным рыком, чиновник всякий раз успевал отскочить, но настроение его от этого не улучшалось.

- Создатель! – запищала Балаболка что есть силы. – Созда-а-атель!

Квадрун Ворчливый ее не услышал. По крайней мере, на балконе никто не появился. Внизу услышали. Толстяк задрал голову и на бегу помахал ей лапкой. Балаболка помахала в ответ и снова запищала:

- Создатель!

И опять никакого эффекта. Снова и снова пищала Балаболка, уже и чиновник ее услышал. Сам тоже закричал:

- Уважаемый Квадрун, прекратите это безобразие!

- Создатель!

Нет ответа. Балаболка пискнула еще раз и тоскливо глянула вверх. Создатель словно оглох. А ведь мог бы сделать своим творениям голос погромче, раз со слухом плохо. Балаболка издала еще один вопль, не получила ответа и поняла: хочешь не хочешь, а надо бы забраться повыше. Эх, если бы плющ до самого балкона рос, было бы не так страшно. Но плющ покрывал лишь четверть оставшегося пути. Дальше – голый камень. Балаболка снова глянула вниз. Подозрительные типы разделились, и ташасам приходилось демонстрировать чудеса ловкости, чтобы не столкнуться ни с одним из них. Того и гляди поймают.

- Ох ведь йешки-барабошки, - грустно прошептала Балаболка.

Вздыхая и очень себя жалея, она полезла выше. Уже не так бодро, как по стене, но и не мешкая понапрасну. На это времени не было. Стебли плюща становились все тоньше и попадались все реже. Потом и вовсе закончились.

- Создатель! – запрокинув голову, заверещала Балаболка.

На этот раз ее вообще никто не услышал. Ни наверху, ни внизу. Разве что ветер, да и тот сразу умчался куда-то. Балаболка с тоской посмотрела вверх. Башню построили далеко не вчера. Так далеко, что она одной магией и держалась. Камни были покрыты редким мхом и частыми трещинами. Цементирующий раствор на стыках пересох и выкрошился. Было куда поставить лапку. Если бы не высота… С такой высоты как шмякнешься, так непременно в лепешку. Говорят, магические создания не умирают, а просто угасают и рассеиваются, но розовая ташаска вовсе не желала рассеиваться.

- Создатель! Создатель, йешки-барабошки!

Балаболка пискнула еще пару раз и полезла дальше. Она карабкалась очень осторожно, выбирая трещины пошире и прижимаясь к камню. Пару раз раскошенный камень разваливался под лапкой. Серое крошево падало вниз, а Балаболка вжималась в стену и тряслась от страха. Вот бы еще чуть-чуть, и навернулась бы вниз. Непременно бы навернулась. Балаболка прогнала страшную мысль, и поползла дальше. Половину пути она уже одолела.

- Создатель! Эй, Создатель! Да высунь ты свой нос наружу!

Тишина. Балаболка потянулась к следующей трещине. Камень под лапкой хрустнул. Балаболка тихонько пискнула от страха. Свежая трещинка змейкой скользнула по камню, отсекая кусочек. Тот самый, за который обеими лапками держалась Балаболка. Сам бы он, может быть, и удержался бы еще на месте, но с повисшей на нем ташаской задерживаться на стене не стал. Почувствовав, что съезжает вниз, Балаболка попыталась уцепиться за соседнюю трещинку, но лапка соскользнула. Розовая ташаска с протяжным писком полетела вниз.

Тощий тип змеей бросился на Толстяка. Хитрец предостерегающе пискнул и красный ташас, не оборачиваясь, сиганул в сторону. Тощий тип грохнулся в пыль и грязно выругался. Даже не попытавшись встать, он перекатился по земле и попытался заграбастать Лохмушку. Правая рука выстрелила, как разряд из жезла, и поймала… Только не лохматый бочок ташаски, а гладкую ножку эльфийки. Тощий тип так удивился подобной замене, что даже не сразу выпустил соблазнительный трофей. За это чуть было не пострадал. Спасло его врожденное миролюбие эльфов. Пока разгневанная его фамильярностью эльфийка убеждала себя, что превращение одного нахального типа в рассеянное по всей округе удобрение пойдет только на пользу природе, тот успел опомниться, выпустить ножку и принести свои извинения. Весь его вид говорил о самом искреннем раскаянии. Еще бы! Все-таки он ухватил за ножку не какую-нибудь лесную плясунью, а саму Леонору Мечтательную.

- Что все это значит? – строгим голосом спросила эльфийка.