– Товары по Волге будут возить только русские суда. То же самое касается портов, складов и трактиров. Но мы не вмешиваемся в перемещение иностранных купцов по России. Они могут спокойно посещать любые города и заключать договора с персами или хорезмийцами. Мы тоже занимаемся скупкой и перепродажей, но это малая часть от общего оборота. Нам нет смысла идти таким путём. И цены за перевозки и проживание, как и новые пошлины, довольно низкие. Заодно учтите, что у России нет своего морского флота. И даже если мы начнём выкупать все товары, то довезём их только до Архангельска и Нарвы. Зато ваши подданные могут открывать представительства где угодно.
Здесь ещё нет такого понятия, как инфраструктура, но смысл моего плана иностранцам понятен. Например, голландцы отказались от больших территориально колоний, предпочтя им порты и фактории по всему миру. Эта затея в будущем потерпит неудачу, но их торговый флот котируется даже в XXI веке. Мне же важнее создать именно развитую инфраструктуру. Иностранные купцы могут уйти или ограничить своё присутствие. Зато в поволжских городах останутся верфи, ремонтные мастерские, порты и склады. А ещё мы получим множество отечественных специалистов. Не нужно забывать о внутреннем рынке и будущем освоении степи. Торговля с Персией будет прибыльна всегда. Даже без перепродажи. Но я сейчас активно развиваю ткацкие и иные мануфактуры. Далее по Волге и Дону поплывут зерно, масло и металл. Мне нужны развитые водные артерии.
Англичане же с голландцами, как сейчас шведы, просят право постройки своего флота, складов и даже портов. А мы типа получим неплохой заработок с пошлин. Угу. Мне, наоборот, надо, чтобы страна не была сырьевым придатком. Ведь весь доход от транзита попросту будет уходить на оплату товаров, который нам привезут европейцы. Сейчас же появилась хорошая возможность вкладывать эти деньги в развитие.
Поэтому торги здесь неуместны. Хотя Карл попробовал, предложив хорошие условия. Это и помощь в строительстве кораблей, а также скидки на медь и другие товары. В первую очередь на оружие, которое у шведов действительно лучше нашего.
– Вы переоцениваете значение шведской меди. Она нам, безусловно, нужна в больших количествах. Но в России уже заработал завод по выплавке меди. И уже через год мы будем снабжать им Персию. Просто потому, что ближе. Зато наша держава ещё долго буду нуждаться в вашем железе. В ближайшее время отрывается завод в Новгороде. И нам понадобятся шведские мастера. Я вообще предлагаю долгосрочное сотрудничество. Предположим, сроком на десять лет.
Карл вроде согласился с услышанным, но затем переспросил:
– Почему так мало?
Хорошо, что король не заострил внимание на новгородском заводе, где будут производить пушки. Хотя он это и сам поймёт. Изначально у меня была мысль ставить завод в Олонце, но придётся строить чуть ли не новый городок, тащить туда тысячи людей, и соседи напрягутся. Дешевле привезти шведских металлургов и даже оружейников в Новгород. И нормальные отношения сохранятся.
– Потому что между нашими странами есть одно препятствие, которое однажды приведёт к войне. Нет, не в ближайшее время, – развожу руками. – Пусть будет двенадцать лет, а не десять. Но проблема Ингерманландии никуда не денется. Не знаю, будем ли мы тогда живы, но общая ситуация изменится. Если у меня получится осуществить нынешние замыслы, то Россия станет гораздо сильнее. Приграничные страны попросту не смогут нам противостоять. Польша с каждым годом дряхлеет. Не удивлюсь, если лет через пятьдесят она распадётся или, скорее всего, её растащат на части соседи. Остальные наши враги далеко и не особо опасны. Коалицию никто создавать не будет, потому что далеко, дорого и не имеет политического смысла. По большому счёту мы никому не мешаем, кроме магометан на юге, но с ними всегда можно договориться. Зато потребности в той же пеньке и других товарах будут возрастать. И той же Англии или Голландии нет смысла нам вредить.
Чую, что собеседник малость запутался. Или вспоминал географию.
– А как же османы? Вы ведь собрались воевать с Блистательной Портой? – наконец спросил Карл, сделав знак, чтобы слуга наполнил его опустевший бокал.
Вообще, он достаточно интересный правитель. Взойдя на трон, юный король вроде не собирался воевать. Но сразу полез на Бранденбург и Данию, потеряв на время свои континентальные владения. Хотя войну вроде выиграл. При этом дела внутри страны шли плохо, и монарх провёл ряд реформ. Та же редукция[2] дала стране мощный толчок. Ещё Карл распустил риксдаг, вернув абсолютную монархию.
Кстати, забавные параллели. Я тоже ликвидировал Думу, но начинать редукцию даже не подумаю. Сейчас мне хватит власти казнить любого подданного, и бояре это скушают. Но стоит просто завести речь об отмене крепостного права – и меня убьют сразу же. Вот вам и разница между европейским и русским менталитетом.
Вернёмся к нашему герою. В общем, дома он навёл порядок, заодно начал развивать промышленность и торговлю. Хотя ливонское и эстляндское дворянство послало его лесом, отказавшись отдавать землю. Ещё и рижские торгаши не особо доверяют королю, ведь им приходилось отправлять в Стокгольм немалые налоги. При этом Карл больше развивает Сконе, чем Прибалтику. Да и в Бремене, одном из богатейших немецких городов, его больше терпят, чем рады шведскому подданству. Врагов и сложностей у моего собеседника хватает. Хотя он не самый плохой правитель и человек.
На европейских делах я и решил сыграть. Потому и вёл себя максимально откровенно. Надо ещё добавить, что Карл умудрился рассориться с Францией – своим главным спонсором. Только в империи Габсбургов его тоже не любят. Но насколько я знаю, континентальные владения для него крайне важны, и недавняя оккупация Штеттина оказалась для короля сродни пощёчине. Страна вроде укрепилась, и душа правителя требует реванша.
– А я никуда не спешу. Мы потихоньку очищаем степь и занимаем плодородные земли, которые заселяем. И османы не могут нам помешать, даже если завтра заключат мирное соглашение со Священной лигой. Так кого мне бояться? – играю словами, ещё более запутывая Карла.
Тот аж взопрел и немного ослабил жабо. На улице достаточно жарко, ещё и безветренно. Это у меня одежда удобная, а вот европейская мода весьма специфическая.
– Если Вена не предложит мне достаточно золота, то русские войска будут действовать по-прежнему. Но мы поддержим поляков и их вассалов провизией и порохом, – делаю паузу и сам пригубляю неплохое вино. – А теперь давайте обсудим, что произошло в империи два месяца назад.
После того как оторопевший Карл развёл руками, я продолжаю:
– В мае умер курфюрст Пфальца Карл II. Наследников у правителя нет. Зато есть сестра, выданная замуж на герцога Орлеанского. Вы же не будете спорить, что брат французского короля сейчас один из лучших полководцев Европы? – Король заворожено покачал головой. – Значит, начинаем считать. Австрия еле отбилась от магометан, Испания тоже влезла в эту войну. На троне в Англии сидит Яков II, лояльный Людовику XIV. Из действительно сильных государств остаётся Голландия, недавно разгромно проигравшая Франции и заключившая с ней весьма невыгодный мир. Теперь давайте подумаем, сколько времени понадобиться французам, чтобы собрать мощную армию, которая способна перейти Рейн и отхватить половину Священной Римской Империи, пока её властители опомнятся?
Тут в Карле проснулся полководец и стратег, хотя он больше хозяйственник, чем великий воин. Но начал рассуждать весьма эмоционально:
– Два года. У Парижа тоже не всё хорошо. Их финансы в расстройстве, мне ли не знать. Им придётся собирать войска и, конечно, припасы. В прошлую войну[3], которую вы упомянули, они использовали Швецию, но больше обещали, чем платили. Знай я это, никогда бы не полез в Бранденбург, – пояснил разошедшийся собеседник. – Даже с учётом слабости приграничных государств, Людовику придётся выставить вторую армию против Голландии. У этих торгашей точно нет финансовых сложностей, и армию они соберут гораздо быстрее. Ещё и успеют переправить в помощь войска тех же бранденбуржцев.
