– Эй, чудовище! – после недолгих размышлений парень все-таки решил обратиться к краснокожему пришельцу. Тем более, пока существо пребывало в пределах пентаграммы и целостность начерченных линий не была нарушена, Гвену с его стороны ничего не угрожало. – Тебя часом не Аданаизио кличут?

– Щас-с-с! Аданаизио он захотел увидеть! – Демон широко раскрыл свою пасть, усеянную не менее чем сотней острых, будто гвозди, зубов. Как догадался Гвен, это должно было означать легкую ироническую улыбочку. – Ждите, Ваше Колдовское Величество, сам архидемон к вам в гости пожалует! – Затем он перестал скалиться и серьезным тоном произнес: – Моли своего Спасителя, что вместо Аданаизио здесь оказался я – Ши-Муль-Алан-д-Тик…

– Стоп, Шмультик! – скомандовал Гвенлин, по ходу переиначив труднопроизносимое имя демона до вполне приемлемого. – Не трещи, как сорока. Объясни, почему опасно вызывать Аданаизио.

– Не Шмультик, а Ши-Муль-Алан-д-Тик, – сделал попытку обидеться демон.

– Ага, стану я ломать язык, выговаривая «Ши-Муль…» тьфу… «Шмультик» красиво, а главное, не заковыристо, можно сказать, демократично.

Как истинный книголюб и к тому же ученик чародея, Гвен любил козырнуть красным словцом. Особенно эффективно этот прием действовал на чумазовских девок, которые после двух-трех заумных фраз, произнесенных нашим героем во время вечерней прогулки тет-а-тет, тут же выпадали в осадок под ближайшим стожком или кустиком прямо в могучие объятия коварного искусителя.

– Ладно, Шмультик так Шмультик, – махнув когтистой лапой, неожиданно легко согласился демон. – Все равно меня по-другому никто, нигде и никогда не называл. Итак, что ты хотел знать о великом Аданаизио?

– Валяй, рассказывай все, – великодушно разрешил юноша.

– Ишь ты!.. Все ему подавай, – съязвило существо. – Хорошо, всего я, конечно же, про него и сам не знаю, но кое-что интересное для тебя расскажу. Великий архидемон, повелитель темпоральных потоков, тем и отличается от любого другого обитателя Преисподней, что его невозможно заключить в пентаграмму, если, конечно, он сам того не пожелает. Представь, Гвен, что твоему чокнутому учителю все-таки удалось вызвать его в ваш мир. Что в этом случае могло помешать Аданаизио прыгнуть в прошлое, например на сутки назад, когда никакой пентаграммы еще не существовало, выйти за ее пределы и, вновь вернувшись в настоящее, преспокойно предстать пред очи вызывающего его мага…

Хотя юноша до сегодняшней ночи не имел удовольствия лицезреть воочию всякую потустороннюю нечисть, кроме вполне безобидных лесных духов, ему было хорошо известно о ее повадках и манерах. Поскольку Моргелан в задушевных беседах с учеником неоднократно и весьма красочно описывал одного из хозяев Преисподней, юноше нетрудно было представить, чем могла бы закончиться встреча вырвавшегося на свободу чудовища с излишне самоуверенным чародеем, а заодно и с ним – ни в чем не повинным Гвеном. Поневоле ноги парнишки вновь начали слабеть и подгибаться. Пару мгновений спустя, восседая рядом с пентаграммой в той же самой неудобной позе, что и заключенный внутри ее демон, бывший ученик чародея пытался исключительно посредством силы своего духа бороться с внезапно накатившим головокружением.

– Пожалуй, на месте этой уютной пещерки сейчас уже плескалось бы приличных размеров озерцо, да и жителям Чумазовой Люди мало не показалось бы, – как-то отрешенно, еле слышным голосом констатировал молодой человек.

– Во-во, Гвен, теперь ты можешь спокойно причислить себя к сонму Великих Героев – Спасителей с большой буквы и вправе требовать от благодарных чумазовцев бронзовый памятник в полный рост и в натуральную величину.

– Ага! На коне его изваяют! – подал голос ранее молчавший Мандрагор. – Погиб маг, и не просто маг, а посвященный высшего круга. Такие случаи требуют особо тщательного расследования. Через каких-нибудь пару-тройку дней в окрестностях лесной пещеры будет не протолкнуться от гильдейских нюхачей, экзекуторов и дознавателей. Вот тогда-то уж точно нашему Гвенчику наступит полный абзац.

– Это почему же? – поинтересовался Шмультик.

– А потому, что никто в этом мире не имеет права поднимать руку на члена колдовской гильдии, тем более убивать его, даже если сам маг кругом виноват.

– Ну ваще! – искренне возмутился демон, – с таким беспределом я даже в ГУЛАГе не сталкивался! В те времена лишь один Отец Народов был безгрешен. Все остальные, включая самых приближенных его собутыльников, числились потенциальными кандидатами в зэки, и никакая гильдия, типа ВКПб, не давала им ни малейших гарантий, что наутро после очередной пьянки со своим патроном за кем-нибудь из них не приедет «черный воронок».

– Неужто приближенных самого короля в застенок отправляли?! – воскликнул Мандрагор, правильно истолковав полученную от демона информацию, и, не скрывая восхищения в голосе, поинтересовался: – Где же такое царство справедливости находится?

– Упаси Великий Создатель даже самого лютого врага оказаться в этом «царстве справедливости». – Шмультик назидательно посмотрел на Мандрагора и пояснил: – Сидеть рядом со щипачом, бандитом, медвежатником или рядом с бывшим большевиком-начальничком все одно – кайло и тачка легче не станут, норму выработки не урежут и пайку не увеличат… – Демон немного помолчал задумчиво, будто что-то вспоминал из прошлой жизни, и в заключение добавил: – Нет больше того царства-государства – пахан откинул копыта, а претенденты сначала перегрызлись за наследство, потом и вовсе целую страну профукали.

– Дивные речи говоришь, красномордый. – Гвенлину надоела роль пассивного слушателя, и он решил принять участие в разговоре. – Ты лучше скажи, почему на зов учителя явился ты, а не Аданаизио?

– Это тебе самому должно быть лучше известно, – напустил туману демон, но не стал никого долго держать в неведении и тут же пояснил: – Твой учитель не без твоей, паря, помощи умудрился что-то напутать при сотворении заклинания, и вместо одного из великих правителей Преисподней вы с ним выдернули из ледяного колымского ада Ши-Муль-Алан-д-Тика – вашего покорного слугу…

– За что твоему избавителю светит теперь либо остаться без своей тупой башки, либо болтаться на веревке с выпученными зенками и вывалившимся языком, к великой радости окрестного воронья. Если, конечно, маги не придумают для нашего героя что-нибудь пооригинальнее. – Мандрагор щедрой дланью «сыпанул приличную горсть соли» на все еще кровоточащую душевную рану молодого человека.

– Погодь, корявый, раньше времени кипиш подымать! В данный момент Гвену ничего страшного не угрожает. Сейчас на дворе ночь. Сколько времени осталось до рассвета?

– Часа два, а может быть, и три, – немного подумав, ответил юноша.

– Думаешь, то, что ты мне сейчас сказал, я сразу же понял? – издевательски усмехнулся демон. – Ты мне лучше покажи какой-нибудь прибор для измерения этого самого времени, а там уж я как-нибудь самостоятельно сориентируюсь.

Не опускаясь до пререканий с наглым исчадием Преисподней, Гвенлин вскочил на ноги, с опаской приблизился к мертвому телу и начал водить фонарем вокруг него.

– Ага! Вот они!

Молодой человек нагнулся и что-то извлек из кармана покойника, засунув предварительно недовольного Мандрагора в карман своих штанов. Вернувшись к очерченной красной краской границе магического круга, он продемонстрировал Шмультику часы-луковицу – предмет зависти многочисленных коллег по цеху так бесславно почившего Моргелана. Демон хотел было взять хронометр из рук Гвена, но в тот момент, когда когтистая лапа вот-вот должна была пересечь границу пространства, условно очерченного проекцией окружности, линии на полу налились угрожающе-кровавым светом, и его пребольно шарахнула непонятно откуда взявшаяся ветвистая ослепительно-голубая молния.

– Во пала! – потирая обожженную лапу, воскликнул Шмультик. – Совсем забыл про подлючую пентаграмму, чтоб ей пусто было! Дай-ка, паря, мне взглянуть на эти котлы… Все понятно, – после минутного созерцания бегущих по циферблату стрелок промолвил он, – сутки состоят из двадцати четырех часов, час разбит на шестьдесят минут, минуты – на такое же количество секунд. Шестеричная система исчисления. Прям Земля-матушка – даже продолжительность полного оборота планеты вокруг собственной оси совпадает аж до десятого знака. – Затем демон озабоченно посмотрел на юношу и деловым тоном произнес: – Давай, кореш, выпускай меня на свободу. Времени в обрез, отсюда когти нужно рвать в самом срочном порядке – чем дальше успеем оторваться, тем сложнее будет нас поймать…