– Никак нет, – серьёзно ответил я. – Я не по боевым операциям. А теперь вообще всего лишь консультант. А самолёт… Жить захочешь, знаете ли, и космический корабль посадишь.

Все засмеялись. Дед тоже засмеялся, а вот фамилию свою не назвал. Интересный кадр. Кто же он такой? Меня знает, а я его нет… А я думал, что знаю всех… Алексей Михайлович, значит… Интересно… Откуда такой реликт выплыл… Ну, ладно, разузнаем, что за фрукт, чтоб не скучно было на пенсии дома сидеть.

– Ну, что же, товарищ генерал, – кивнул я. – Пора и честь знать. Разрешите идти?

– Григорий Андреевич, – чуть смутился Прошин. – Спасибо, что зашли. Мы в ближайшие несколько дней с вами обязательно увидимся. Я позвоню, мы сядем и хорошенько поговорим. Обсудим сотрудничество. Лады?

– Лады, Александр Иванович. Лады…

Я подмигнул.

– Всего доброго. Вам тоже, Алексей Михайлович.

– И вам, и вам, – расплылся в улыбке дед. – Всего хорошего…

– Всё в порядке у вас? – услужливо и одновременно пренебрежительно-равнодушно спросил молодой официант с закрученными усами.

– Воды принесите, пожалуйста.

– С газом, без газа?

– «Боржоми», если есть.

– Конечно, – кивнул тот. – Сейчас принесу.

Он исчез, а я снова задумался о своём изменившемся положении. Естественно, я только об этом и думал сейчас. Пенсионер, бляха-муха. Дожили.

Я сидел в каком-то мудацком баре на Садовой-Каретной, неподалёку от сада «Эрмитаж», и от всей души сочувствовал и сопереживал сам себе. Как быстро всё произошло. Раз, два, три. Вчера спасаю операцию, а сегодня уже выращиваю настурции…

Пижоны с умащёнными бородами и стеклянными взглядами поглядывали на меня с усмешками, а их девки на меня вообще не смотрели. Передо мной стоял не бокал, а ваза с густой кроваво-красной жижей, льдом, белыми, похожими на пенопласт, шариками и кусками фруктов. Даже пробовать не хотелось.

И вообще, зря я согласился на встречу с Максом. Надо было домой ехать. Мне всё здесь было противно. Прилизанные самовлюблённые мужики, их подруги, думающие лишь о бабках и с вызовом демонстрирующие свой достаток. Как мы вообще до этого докатились? Я решил, что если через десять минут он не появится, встану и уйду. Но он появился.

– Старичок! – радостно воскликнул он. – Гриша! Привет, родной!

– Да сам ты старичок, – незлобиво огрызнулся я и отмахнулся от его объятий и лобызаний.

Макс был моим давнишним и не слишком близким приятелем. Молодой, деятельный, весёлый. Родственник генеральской жены. У Прошина и познакомились, аккурат лет двадцать назад.

– Что это ты пьёшь такое? – усмехнулся он.

– Ничего. Это твои креаклы мне дурацкой херни намешали.

– Ой-ой-ой, креаклы! – заржал он. – Ты чего не в духе, старина?

– В духе. Ты же видишь, никто из них не корчится на полу от боли, все ходят на своих ногах. Это значит, я в духе. Старина.

Макс расплылся в улыбке. Он был рыхлым, но при этом живым, юрким, с богатой мимикой. На острие моды, в сумасшедших очках, в сумасшедшем пиджаке. В общем, продюсер из телеящика.

– Ладно-ладно, – хлопнул он по столику и обернулся, выискивая глазами официанта. – Чего суровый такой? Ты поесть заказал уже?

– Нет.

– Правильно, я сам закажу. Я знаю, что тебе сейчас нужно. Так, любезный, этот коктейль уносите. Для начала нам, пока будем ждать, эту вашу водку на инжире по три шота, а потом два двойных «Олд фэшн» с бурбоном. А вкушать мы будем гамбургеры с крабами. Гриш, тебе картошку или пюре из цветной капусты?

– Мне борща принесите, – кивнул я.

– У нас нет борща, – надменно ответил официант тоже с закрученными усами и окладистой бородой.

Тьфу! Прям секта какая-то.

– Он шутит, шутит, – пояснил Макс. – Так… Давайте, с домашними чипсами. Вот, а что потом, мы подумаем ещё. Спасибо.

– Максим, почему тебе нравятся извращения? – спросил я, когда официант ушёл. – Надо было тебя взять с собой в командировку хоть раз, чтоб ты на настоящую жизнь посмотрел, вот без всей этой дребедени. Гамбургеры ему подавай и хот-доги из крабовых палочек. Почему нормальную еду нельзя заказать?

– Это какую? Селёдку что ли да щи?

– Да уж всё лучше этого твоего пижонства.

– Сразу видно древнего человека, – засмеялся он. – И при ужасах царизма, и при коммунистах пожить успел. Скучаешь теперь, наверное. А я человек молодой. Ты из прошлого, а я – из будущего. Но это ничего, это даже хорошо.

Я хмуро кивнул:

– Будущее вызывает очень много вопросов, но ладно уже, рассказывай, зачем ты меня сюда вытянул и чего хочешь.

– Вот ты какой шустрый, сразу к делу, сразу быка за рога, – покачал он головой.

– Да, пока ты ещё не на этих самых рогах, а то знаю тебя, накидаешься за пять минут. А я устал. Мне отдыхать надо. Возраст.

– Ну, хорошо, старый ворчун… – усмехнулся он. – В общем так, Гриша, я начинаю большой проект, посвящённый Советскому Союзу.

– В зомбоящике своём? – уточнил я.

– Да, на телевидении. Это будет просто пушка, Гриш! Реалити-шоу «Назад в СССР»! Представляешь? Мы строим целый город и деревню, чтоб всё, как взаправду! Вот там и борщ будет, и селёдка под шубой и пельмени магазинные. Всё вообще.

– И зачем это?

– Ты что! – воскликнул он. – Не понимаешь? Сейчас совок – это самый тренд! Все только про Союз и говорят. Буквально бредят им. Модно, и у целевой аудитории востребовано! Будем туда закидывать участников, чтоб выживали и смотреть, как они справятся. Шикарная идея, да?

– Не знаю, – покачал я головой. – А от меня тебе что надо? Я участвовать в этом барахле не буду.

– Ты мне нужен в качестве консультанта.

О! Кажется, действительно, консультации – это всё, на что я сейчас способен…

– Так тебе же за полтинник, Макс, – пожал я плечами. – Ты и сам при Советах пожить успел. Как я тебя консультировать буду?

– Да что я там успел? Я ж ребёнком был. Но дело даже не в этом. Мне консультант нужен по силовым структурам, КГБ главным образом, по партийным органам. Соглашайся, Гриш. Во-первых, это деньги. Оплата будет очень и очень достойной, понимаешь? Не гигантской, конечно, но, всё равно, достойной. Во-вторых, это интересно. Ну, правда, поверь, проект будет очень крутой. Хочешь, я тебя свожу посмотреть?

– Только не сегодня, – помотал я головой.

– Нет, конечно, сегодня уже поздно, вечер, темнота. Но можем завтра сгонять. У нас прямо деревня настоящая, в Тульской области. Почувствуешь себя в своей молодости. Ты не представляешь, сколько у нас уже заявок на участие. И это при том, что официально кастинг ещё не объявлен.

Принесли инжирную настойку в маленьких толстостенных, будто вырезанных из кусков льда рюмашках. Макс без раздумий закинул в себя сразу три шота подряд. Я только головой качнул.

– Послушай, – кивнул я ему. – Как ты можешь этот проект делать, если ты Союз ненавидишь лютой ненавистью?

– Я тебя умоляю! – вздёрнулся он. – А ты что ли его любишь? ГУЛАГа тебе не хватает, или чего? Дефицита всеобщего? Подавленности? Лжи? Тотальной депрессии? Хотя, ты-то в системе был, соскучился видимо по упоению властью. Только, кроме твоего упоения, ничего там не было доброго.

Идиот. Я властью под пулями «упивался», страну защищая.

– Сраный тоталитаризм, – не унимался он, – диктатура, блин, пролетариата и геронтократия. Тошнота! Одевались, как обсосы, за тряпку фирменную удавить готовы были. Нарушили социальную и экономическую эволюцию. Цивилизацию сломали. Замордовали, угробили, извели миллионы людей, а после обосрались.

– Войну выиграли и индустрию создали, – пожал я плечами, стараясь сохранять хладнокровие. – И, если отбросить твои тупые клише, начали строить общество будущего. Антикапитализм, или, если больше нравится, посткапитализм. И Запад твой любимый к нему же когда-нибудь придёт, только нескоро. А мы имели шанс влететь туда на златогривом коне! Ну, сбились наши руководители, не туда пошли, затупили старики-разбойники, но исправить ситуацию можно было. Дело-то новое, неизведанное, и если б не…