И вот, окончательно вытрусив плечо, я уже потянулся к ручке двери кабинета, как вдруг услышал разговор внутри, который, видимо, был в самом разгаре. Поэтому я приложил ухо к стене, чтобы слышать слова более чётко.

– Учитель, но я же не могу так просто взять и остаться в деревне! – послышался женский голос. – Какая от меня будет польза? Да никакая! У меня долги по всей стране Огня, и тебя просто сожрут вместе с кишками те жлобы, чтобы им вернули все проигранные мной деньги.

– Но ты же медик. Ты прекрасно знаешь, что скоро может начаться война. Нам нужны такие способные врачи! – уже в ответ послышался знакомый голос Хокаге нашей могучей деревни.

– Не делайте из меня дуру! – вскрикнула женщина, ударив чем то по столу. – Я боюсь крови! От меня практически не будет толку! И обучить нынешнего джинчурики я не смогу ничему полезному. Узумаки наверняка имеет плохой контроль и не имеет возможность применять медицинские техники, например, техника мистической ладони. Хоть это и база, основа основ, но он не сможет выучить её за столь короткий промежуток времени.

Тут мне уже надоело стоять за стеной, не видя всей этой картины. Там наверняка сидела Цунаде. Потому я, воспользовавшись поднятым шумом, незаметно открыл дверь, стараясь не выдать лишнего звук.

Зайдя внутрь, я смог узреть грустного Хирузена, сидящего на своём коронном месте, а также Цунаде, стоящую перед ним, не замечая меня, так как была повёрнута ко мне спиной. Кроме этого спорящего дуо, также в углу кабинета на красном диванчике сидел мускулистый мужчина с длинными белыми волосами ниже пояса. Это был сам Джирайя собственной персоной. Он со сложенными руками на грудях сидел в открытой футболке-кольчуге, с недовольством наблюдая за своей подругой и учителем, которые так яростно спорили о важных вещах, в том числе и обо мне так всеми любимом. Вот он и первый заметил меня, когда я закрыл дверь. Санин уже хотел что-то сказать, непонятно кому и что, однако я жестом показал ему, чтобы он закрыл рот. Секунды, пока Джирайя сидел молча, мне хватило, чтобы услышать следующие слова Цунаде:

– Да вы сами виноваты, что Наруто не получает должного внимания от учителей в академии, просто потому что в нём запечатан девятихвостый. Если бы вы смогли объяснить людям, что он не виновен, то сейчас ко мне не было вопросов.

На этот раз оклемался и сам Хирузен. Он всячески пытался заткнуть Цунаде, когда последняя заговорила о Кураме, сидящему во мне. Только более менее успокоившись, Цунаде уловила потерянный взгляд своего учителя, после чего последовала за ним. Обернувшись, блондинка в возрасте увидела меня, стоящего в полнейшем шоке с мокрыми глазами в придачу. Я пытался сложить как можно больше впечатления перед своеобразными зрителями.

– Наруто, это не то, о чём ты мог подумать! – спохватился Хирузен, увидев, как я пытаюсь удрать с кабинета.

Хирузен моментально оказался около меня, применив шуншин, и схватил за руку. За нежность детской кожи он явно не переживал. Хват был такой, что мог спокойно удержать детёныша слона без преувеличений. Сарутоби после данного действия также попытался посадить меня на диван к Джирайе. Но я смог вырваться, укусив старика за предплечье со всей силы. Даже послышался его писк.

– Наруто, это действительно не то! – также пытался успокоить меня Джирайя.

– Старик, как ты мог мне лгать всё это время?! Я же тебе верил. Думал, что жители не любят меня, потому что я выводил их своими плохими поступками... – вопил я, не сдерживая слёз. – А оказалось, что во всём виноват демон, что сидит во мне? Ты плохой Хокаге!

Сказав это, я стукнул как можно сильнее ногой, предварительно усилив её чакрой. В результате я получил небольшую трещину в полу и испуганные лица Хокаге и его учеников.

На этот раз меня попытался успокоить Джирайя, предварительно скорчив серьёзное выражение лица, как будто это что-то решало.

– Наруто, нам для начала нужно правильно обсудить всё. Ты ещё ребёнок, у тебя бурная фантазия. Всё может казаться слишком контрастным.

– Ты вообще кто? Я тебя ещё ни разу не видел в деревне. Почему припёрся сюда?

Чтобы обстановка только ещё больше накалывалась, я выпустил немного чакры Курамы, предварительно спросив у него разрешение. Хоть чакры и было не так уж и много, Джирайю и Хирузена всё равно припечатало к дивану, а Цунаде заметно колыхнулась от такого потока энергии. От всплеска чакры лиса также потрескались окна, но разбиться они так и не удосужились для более эффектной картины.

Вдруг я заметил, как Джирайя начал складывать серию ручных печатей явно не для детских забав. Как только он сложил последнюю, на его пяти пальцах левой руки появились синие огоньки. Я сообразил, что белобрысый хотел поставить печать, однако при этом не заметил, как Хирузен за это время смог незаметно подобраться мне за спину, чтобы обездвижить на тот момент, пока его ученик готовил технику. Других вариантов у меня не было, потому мне в следующий момент пришлось почувствовать, как Джирайя поставил печать на оголённый торс. После этого Хирузен отпустил меня, позволив поломаться на полу, ощущая адскую боль. Спазм в животе после просроченной рыбы будет слабее и милосерднее в раз десять, если не больше.

Так я провалялся не долго. Уже через минуту боль отпустила меня, однако даже так мне было тяжело стоять на двух ногах, при этом держа голову ровно для зрительного контакта с санином и его учителем-обезьяной. Эти дикие дикобразы смотрели на меня с серьёзными лицами, как будто это действительно я виноват в том, что меня ненавидит почти вся загнившая от маразма и слабоумия деревня.

– Наруто, ты не виноват. Нам стоило сначала подождать тебя, чтобы начать нормально разговаривать, – сказал Хирузен, встав на ноги. – Давай я тебе помогу сесть.

Отмахиваться я от предложения Хирузена не стал. У меня хоть и прошла боль, но крутило нехило, потому я в сопровождении Сарутоби сел на диван между ним и санином. Сама Цунаде расположилась напротив нас около треснутого окна, смотря на всю эту картину с долей осуждения и призрения.

– Если ты уже понял, о чём будет идти речь, то смысла нам держать молчание больше нет, – произнёс Хирузен после того, как удостоверился в ясности моего сознания. – Давай для начала обсудим то, почему жители тебя так не любят.

Так как сдаваться просто так не хотел, я вновь попытался для вида высвободить чакру Курамы, однако на этот раз в меньшем количестве. На жаль, мой замечательный план потерпел неудачу. Не успел я полностью подогнать чакру Курамы к концам каналов чакры для её высвобождения, как тут же меня пронзила боль в животе, после которой чакра лиса моментально вернулась на своё место.

Очевидцы также стоять на месте не стали. Даже Цунаде спохватилась и подбежала ко мне, размахивая руками в разные стороны. Как только мо верный медик оказался около меня, остальные зрители отошли в стороны, чтобы не мешать работать более важному лицу.

– Наруто, не стоит так переживать. Ты таким образом делаешь себе только хуже. Успокойся ради своего же блага! – проговаривала Сенджу, водя руками по моему животу.

Через минут так три-четыре Цунаде смогла утихомирить адскую боль, что таилась глубоко в моём очаге чакры. После этого она без замедления дала мне одну таблетку успокаивающего, которую я запил водой, образованной чакрой у меня во рту. Бутылка с местным напитком, протянутая Цунаде, мне не понадобилась.

На этом я свои игры с чакрой Курамы решил закончить, ведь я так делал себе только хуже. Да, так я могу создать хорошую картинку, однако уже и так достаточно. Будет странно, если я буду всё время пытаться выпустить лиса, несмотря на слова третьего и его учеников.