Лицо Учихи скривилось в раздражении. Он не смог обнаружить засаду или что-то в этом духе. Поняв это, он вытаращился на меня, так и спрашивая: "Что это только что было?". Осознание того, что его так просто развели взбесило Саске, и в следующую секунду он сорвался с места, нацелившись срубить мне голову резким взмахом меча. В миг он преодолел дистанцию в двадцать метров и практически сблизился со мной вплотную, готовясь совершить, по его мнению, завершающий удар.
Сознание Учихи пылало ненавистью ко мне, а демонические глаза его клана были готовы прожечь в моём черепе дыру с помощью черного пламени, если бы оно имелось у главного мстителя Листа. На мгновение в глубине мыслей мне даже послышался злорадный, звериный смех. Лис был взбудоражен, а его жажда убийства была настолько сильна, что порой проскальзывала на моём лице в виде хищного оскала, дополнявший вытянутые, лисьи зрачки.
Замутнённое сознание наследника клана шаринганистых окончательно сдвинуло его с катушек. Всем нутром он желал лишь одного: убить меня. По этой причине он утратил всю осторожность, ранее позволявшую ему парировать мои внезапные атаки и избегать ловушек.
Вдруг вокруг нас начали прорисовываться, маленькие, огненные тельца, которые вскоре начали закручиваться в форме бушующей спирали, поднимающей вверх почву и остатки травы. Я перестал чувствовать, как по моему телу падают капли дождя. Те просто испарялись, так и не доходя до огненного вихря.
Видя, как нас поглощает огненная спираль, возникшая просто из ниоткуда, Саске, сцепив зубы, покрыл тело оболочкой из чакры и попытался прорваться через заклинание. Попытка увенчалась провалом, ведь, как только рука Учихи попыталась вырваться из ловушки, голубая оболочка из чакры мигом слетела, а за ней и слой кожи, оголивший запеченные мышцы с сухожилиями. Саске зашипел от боли, схватившись за пораженный участок руки. От растерянности он начал рассматривать возможные пути для отступления, слабое место, которое ему удастся проломить и выйти из возникшей в воздухе спирали, ставшей для него тюрьмой. Даже не заметил, как непроизвольно уронил меч. Но путей отступления так и не виднелись. На поднятие спирали я потратил много маны, и потому её структура была очень плотная.
Резко Учиха бросил на меня взбешенный взгляд, смешанный с отчаянием от сложившейся ситуации. Хоть томоэ шарингана и виднелись на фоне красного цвета его зрачка, их свет в моменте сильно потускнел, явив взволнованность и тревогу.
Внезапно, совсем недавно раненная рука Саске вспыхнула в языках яркого пламени. Та самая техника, которую Саске применил в самом начале боя с целью феерично закончить бой. Но в этот раз свечение огня совсем не внушало своей величью и мощью, наоборот, на мгновение у меня, как феникс из пепла, восстала жалость, ласково попросившая пощадить Учиху, готовившего решающий удар. Но я быстро отмёл все сомнения и сосредоточился на противнике, желания которого остались прежними.
Саске стал зверем, загнанным в угол. И для того, чтобы выжить, он пошёл на крайние меры. Сухая, покрытая пеплом земля под его ногами треснула под давлением, исходящим от техники в его руке. Даже невооруженным глазом было видно, что черноволосый вложил в эту технику все силы. Этой атакой он решил закончить бой.
Разумеется, просто так стоять на месте и смотреть на то, как меня готовятся убить, я не стал. Уклоняться было бессмысленно, поскольку техника Саске смогла бы спокойно достать меня и под землёй. Мне хватило увиденной воронки, возникшей после попадания неизвестной техники шаринганистого. Её усиленная версия способна стереть моё тело в пепел. Но и торопиться было некуда, ведь я прекрасно видел исход сражения.
И вот, покрытая трещинами земля под ногами Учихи резко провалилась образовав этим глубокую воронку, как от попадания бомби. Тем не менее, Саске успел оттолкнуться и за мгновение ока достиг мою спокойно стоящую фигуру. Хоть его глаза и были открыты, я не видел в них отражение света. Безумец. Он даже и не пытался координировать свои действия согласно с тем, что видит, и поддался давлению внутреннего животного. Приближение черноволосого также ознаменовал усилившийся жар, исходящий от его техники. Хотя это слово не совсем подходит, дабы передать мои ощущение в тот момент, когда пламя было в сантиметрах от тела. Водолазка и сетка, что находилась под ней, пропустив процесс тления, моментально сгорели от внезапно возросшей температуры, а на самом торсе начали появляться адские ожоги. Ощущение, словно я приблизился вплотную к солнцу!
Люди по-разному описывают моменты перед своей гибелью. Многие рассказывают, как всё вокруг них начинает замедляться, этим самым позволяя растянуть своё пребывание в мире ещё на некоторое время. Другие твердят, что в конце жизни мы, раскрыв глаза, увидим свет в конце туннеля, за которым расположены ворота к раю. Ещё некоторые утверждают, что в такие моменты мозг начинает проигрывать самые яркие воспоминания. Каждый по своему представляет свой конец. Когда яркая, как факел, рука Саске приблизилась ко мне практически вплотную, я также попытался ощутить хоть что-то похожее на вышесказанное. Я ощущал, как сердце колотится в моей груди, как кожа лопается вместе с другими тканями, в конце концов, боль, постоянно преследующую меня на протяжении всей жизни, но ожидаемая фантастика всё никак не наступала. Н почему? Наверное, все очень просто: я уже знал, что выживу.
– Это конец, Саске...
Опомниться Учиха на мои слова так и не удосужился. Видя, как огонь практически достиг моего тела, он наверняка уже начал думать, что победил. На это явно указывала улыбка саске, больше походившая на оскал маньяка, поймавшего свою жертву в ловушку. Как жаль, что маньяком оказался я, а замкнутым в ловушке – Саске.
Я не успел почувствовать соприкосновение огня с моим телом. Резко пламенный покров Учихи слетел, а вся энергия, вложенная в него, устремилась ко мне. Ожоги стали стремительно затягиваться, настолько, что глаз не поспевал за этой скоростью. На более глубоком уровне я ощутил, как мой очаг чакры наполнился энергией извне... Не прошло и секунды, однако этого времени мне хватило, дабы применить, наверное, самое запарное заклинание, которое у меня только есть и хранилось на черный день. В это же мгновение глазницы Саске распахнулись в неверии, а вся сила, вложенная в рывок, исчезла, от чего брюнет свалился у моих ног не в силах даже поднять взгляд. Насколько быстро он потерпел поражение...
Жалкая картина. Другие слова подобрать сложно. Ещё час назад Саске бросил мне вызов на публике с неизвестным замыслом, скрываемым за желанием унизить меня. А теперь...? Уверен, даже если бы у него и остались какие-либо силы, он не смог бы посмотреть мне в глаза, в глаза того, кто только что разрушил его представление о собственной силе и самомнение, которое, как всем прекрасно известно, ярко выражено у представителей клана Учиха, поголовно.
Нас снова накрыла гнетущая обстановка, причиной для которой послужило воцарившееся молчание. Краем глаза я заметил, как наблюдавший за нами Умино свалился с ног, словно упал в обморок, но не придал этому особое значение. Уже на полпути к полигону я припустил, что Учиха вогнал Ируку в гендзюцу, позволившее контролировать каждое действие учителя. Остался только я и Саске.
Над головой послышался гром, от которого по телу пробежала лёгкая дрожь. Последовавшие капли, упавшие мне на макушку, окончательно привели меня в чувства и заставили оглянуться. А картина вокруг нас не представляла из себя что-то прекрасное. Повсюду виднелись воронки, вспаханная рядами земля и остатки травы где-то в стороне. Деревья остались практически целыми, но местами можно было заметить вогнанные кунаи с сюрикенами
Ещё некоторое время, повиснув над телом Учихи, я думал, что произнести ему на последок. Не привык, что бой заканчивается подобным образом. Однако мозг отказывал в работе и давал явные сигналы, что мне нужно отдохнуть. Ноги, несмотря на то, что я стоял на коленях, гудели, как, в прочем, любая другая часть тела. И, вскоре, в последний раз окинув взглядом поляну, я развернулся и не оглядываясь направился домой с чётко поставленной целью: спать. А проблемы и вопросы со стороны добренького и заботливого дедули Хирузена, которые меня обязательно настигнут после случившегося, я решил отложить на потом.
