«Тетя Джемсина говаривала: «Старайтесь не приносить людям недобрые вести», — вспомнила Энн. — И как всегда, была права. Ладно, деваться некуда».

Перед ней был Элмкрофт, старомодный дом с баш-нями на всех четырех углах и куполом над крышей. А на крыльце, загораживая дорогу, лежал бульдог.

«Если уж вцепится, ни за что не разожмет челюсти», — вспомнила Энн слова Сибил. Может, пойти к боковой двери? Но мысль, что Франклин Весткотт, возможно, наблюдает за ней из окна, придала Энн решимости. Нет уж, она и виду не покажет, что боится его собаки. Высоко держа голову, Энн решительно поднялась на крыльцо и позвонила. Бульдог не пошевелился. Похоже, он мирно спал.

Оказалось, что Франклин Весткотт еще не вернулся из Шарлоттауна, но должен вот-вот быть, потому что поезд, наверное, уже пришел. Тетя Мэгги проводила Энн в библиотеку и оставила ее там. Через некоторое время туда вошел бульдог и улегся возле стула, на котором сидела Энн.

Оглядевшись, Энн решила, что ей нравится библиотека. Это была уютная обжитая комната. В камине горел огонь, на полу лежал потертый ковер и медвежья шкура. У Весткотта имелся хороший набор книг и трубок.

Вскоре она услышала, как хлопнула входная дверь, и хозяин вошел в прихожую. Сняв пальто и шляпу, он открыл дверь библиотеки. Лицо его было хмурым. Энн вспомнила, что, когда она увидела его в первый раз, он показался ей похожим на джентльмена-пирата. Сейчас ей в голову пришло то же сравнение.

— А, это вы? — бесцеремонно бросил ей Весткотт. — И что вам угодно?

Он даже не пожал ей руки. Если выбирать между ним и его бульдогом, у собаки манеры были куда лучше.

— Мистер Весткотт, прошу вас терпеливо выслушать меня, прежде чем…

— Я исполнен терпения… Выкладывайте!

Энн решила, что обходные маневры ни к чему не приведут.

— Я пришла вам сказать, — твердо проговорила она, — что Сибил обвенчалась с Джервисом Морроу.

И стала дожидаться извержения вулкана. Но на худом лице Франклина Весткотта не дрогнул ни один мускул. Он подошел к Энн и сел напротив нее в кожаное кресло.

— Когда? — спросил он.

— Вчера вечером. В доме его сестры. Франклин Весткотт какое-то время молча смотрел на нее своими желтыми глазами, глубоко спрятанными под лохматыми бровями. Потом запрокинул голову и разразился своим беззвучным смехом.

— Не сердитесь, пожалуйста, на Сибил, — продолжала Энн, которой, после того как она сделала ужасное сообщение, стало намного легче. — Она тут совсем не виновата…

— Не сомневаюсь, — кивнул Франклин Весткотт. Энн посмотрела на него с недоумением. Это что, сарказм?

— Виновата я, — храбро продолжила Энн. — Это я посоветовала ей обвенчаться втайне от вас. Я чуть ли не силой отволокла ее к пастору. Пожалуйста, простите ее, мистер Весткотт.

Франклин Весткотт принялся спокойно набивать трубку.

— Если вы сумели заставить Сибил тайком обвенчаться с Джервисом Морроу, мисс Ширли, вы совершили подвиг. Я уже начал думать, что у нее никогда не хватит на это духу. И тогда мне пришлось бы пойти на попятный… А знали бы вы, как мы, Весткотты, не любим идти на попятный! Вы меня спасли, мисс Ширли, и я вам бесконечно благодарен.

Весткотт утрамбовал табак в трубке, и в комнате воцарилась тишина. Потом он поднял голову и посмотрел на Энн с затаенной улыбкой. Энн была в полной растерянности и не знала, что сказать.

— Небось шли сюда, дрожа от страха?

— Да, — довольно резко ответила она. Франклин опять беззвучно хохотнул.

— Ну и напрасно. Вы принесли мне очень приятное известие. Я и сам решил, что Джервис будет подходящим мужем для Сибил, когда они были еще детьми. Как только за ней стали приударять другие парни, я их всех отшил. Тут-то Джервис и обратил на нее внимание и решил помериться со мной силами. Но за ним увивалось столько девчонок, что я поверить не мог, что он действительно влюбился в Сибил. И я составил план действий. Знаю я, что эти Морроу за люди! Это хорошая семья, но мужчины у них не ценят того, что легко дается в руки. А вот когда им чего-нибудь не дают, они будут лезть из кожи вон, лишь бы это заполучить. Такие они все. Отец Джервиса в свое время разбил сердца трем девушкам, потому что их маменьки уж очень хотели его окрутить. Я отчетливо представлял себе, что случится с Сибил. Она жутко влюбится в Джервиса… и скоро ему надоест. Если их браку ничего не будет мешать, он ни за что на ней не женится. Вот я и запретил ему появляться у нас в доме, запретил Сибил с ним встречаться и вообще изобразил из себя родителя-изверга. Недоступность — великий соблазн. Сработало как часы. Но в одном я просчитался — я думал, что в Сибил все же больше пороху. Она милая девочка, но характера — ни на грош. Я уж начал бояться, что она никогда не наберется смелости пойти мне наперекор и тайком выйти за него замуж. Ну-с, юная леди, а теперь, когда вы пришли в себя от неожиданности, расскажите, как все произошло.

Энн вдруг стало очень весело и легко, словно она была давно знакома с Франклином Весткоттом.

Он слушал ее рассказ молча, с удовольствием попыхивая трубкой. Когда Энн закончила, он кивнул головой:

— Я вижу, что обязан вам даже больше, чем предполагал. Если бы не вы, она никогда не набралась бы смелости обмануть меня, а Джервис не позволил бы ей вторично сделать из себя дурака. Знаю я их породу! Подумать только, дело чуть не расстроилось! Можете мной располагать по своему усмотрению. Какая же вы молодец, что не побоялись прийти сюда, несмотря на все россказни, которые обо мне ходят. Вы ведь слышали их, признавайтесь!

Энн кивнула. Бульдог сладко спал, положив голову ей на туфли.

— Да, все как один утверждают, что у вас несносный характер, — откровенно призналась она.

— И небось еще говорят, что я затиранил свою покойную жену и вообще держу семью в ежовых рукавицах?

— Говорят, но тут у меня были сомнения, мистер Весткотт. Я считала, что если бы вы были таким извергом, как вас изображают, Сибил не была бы к вам так привязана.

— Умница! Мы очень счастливо жили с женой, мисс Ширли. И когда вдова капитана Макомбера станет вам говорить, что я загнал ее в могилу, скажите ей, что это чушь собачья. Извините уж, что я выражаюсь не очень элегантно. Молли была очень хорошенькая — даже красивее Сибил. Она была самой красивой женщиной в Саммерсайде. Да я и не потерпел бы, чтобы в церковь вдруг вошел человек, ведя под руку жену красивее моей. Разумеется, я хозяин в своем доме, но отнюдь не тиран. Должен признаться, что я действительно вспыльчив, но Молли к моим выходкам быстро привыкла и не обращала на них внимания. И почему это муж не может время от времени ссориться с женой? Женщинам надоедают монотонные мужья. И потом, когда с меня сходило, я всегда дарил ей кольцо, или ожерелье, или еще что-нибудь. Ни у одной женщины в Саммерсайде не было столько украшений.