Ещё пару-тройку секунд поразмыслив о странной логике иномирских существ, Марина выбросила всё ненужное из головы и набрала координаты нужного места. А затем, включив автопилот, напялила наушники и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза.

Первая эйфория от управлением мощной, созданной в другом мире машиной, давно прошла. И, при перелёте на вот такие, ещё недавно казавшиеся огромными расстояния, она предпочитала доверить штурвал бортовому компьютеру.

Тем более, что пространство за металлопластиком кабины, проносилось с невероятной, почти космической скоростью. А сам процесс, если можно так выразиться, "руления" превращался в занудливую и тягомотную рутину.

Бесспорно, совершать взлёты и посадки, а так же покрутить фигуры высшего пилотажа, она по-прежнему любила собственноручно. Но вот просто сидеть, бездумно пялясь вперёд и положив руки на диск управления, считала полнейшей дуростью.

Всю дорогу, все пятьдесят семь минут, что потребовались инопланетной технике для того, чтобы пролететь более восьми тысяч километров, отделяющие пригороды Стокгольма от Гималаев, Марина непрестанно думал о своём парне. И о трещине, как ей стало казаться после сегодняшнего разговора, наметившейся в их отношениях.

"Ну, нельзя же быть таким чёрствым". - Негодовала она. - "Или, это работа накладывает на него негативный отпечаток. Профессиональная деформация, так сказать..."

Вспомнив некоторые эпизоды недавних командировок, Марина невольно передёрнула плечами. Да-а, чего-чего, а "жести" во время проводимых акций, все насмотрелись предостаточно. И это не говоря о том, что и сами были далегко не ангелочками.

И вполне адекватно, можно сказать зеркально, карали зарвавшихся и практически сошедших с ума наркобаронов, нелюдей, промышляющих похищением детей рады выкупа и прочей человеческой мрази, которой, как ей иногда казалось, лучше бы вовсе не рождаться на белый свет.

"Странно всё это..." - Как-то отрешённо размышляла девушка. - "Люди вышли в космос, с лёгкостью летают с одного конца земли на другой и за последние сто лет победили множество болезней. А, между тем, во многих уголках Земли процветают пещерные нравы и творятся ужасы, граничащие со зверством. Может, поэтому Коля стал таким равнодушным к чужой беде и отмахнулся от её предложения спасти попавших в беду людей, как от назойливой мухи"?

Утешив себя подобным образом и, как ей показалось, найдя приемлемое объяснение чёрствости любимого человека, Марина успокоилась и, так как пришло время заходить на посадку, перешла на ручное управление.

Лагерь спасателей был заметен издалека, так как для хорошей картинки, операторам новостных каналов нужно было много света. Но, по вполне понятным причинам, подлетать, вызывая совсем не нужный ажиотаж и производя обязательный фурор, девушка не стала.

В этом отношении она целиком и полностью была солидарна с Колей. Не следует посвящать в некоторые тайны слишком многих. Да и чем, в сущности, смогут момочь в её миссии все эти люди? Разве что, отнимут время, задавая неудобные и совсем ненужные вопросы. Ну и, приблизительно указать направление, махнув рукой в сторону темнеющей на фоне ночного неба вершины и, подразумевая что это "где-то там".

Немного повисев в паре сотен метров над лагерем спасателей, а так же недолго посмотрев репортажи и послушав радиопереговоры, девушка уяснила приблизительный маршрут, по которому ушла группа. И, так как никакой конструктивной информации получить больше не смогла, включила тепловизор и начала медленное движение в нужную сторону.

Летя метрах в трёх над поверхностью и двигаясь змейкой. Но, даже при наличии сверхсложной аппаратуры и имеющегося в её распоряжении флаера, на поиски ушло около сорока минут. И, в конце-концов, а экране слабо засветились красные очертания сбившихся в кучу и жавшихся друг к другу тел.

Все они укрывались обрывками палаток, были изрядно припорошены снегом и, как поняла Марина, если бы не её вмешательство, вряд ли бы дожили до утра. Ночь в горах, да ещё на высоте более восьми тысяч метров, это вам не прогулка в Диснейленд.

Уже собираясь опустить машину на снег, девушка вдруг вспомнила предостережение и, на долю секунды задумалась.

"А, ведь Коля, в принципе, был прав". - Молнией промелькнуло в её хорошенькой головке. - "Спасение спасением, но у всех, как у доставленных мной в безопасное место горе-туристов, так и у остальных, обязательно возникнет целая куча вопросов. Ответить на которые у меня не получится по вполне понятным причинам".

И, нисколько не сомневаясь в правильности принятого решения, Марина нашарила в кармане пластиковую капсулу с полусотней обычных швейных иголок. Которую хорошо разбирающийся в медицине Коля вручил её перед тем, как их отряд отправился в самую первую командировку.

Снадобье, которым были смазаны острия, без особых последствий и непоправимого ущерба для здоровья, выводило человека из строя. Погружая в беспамятство, практически парализуя, и внешне это напоминало кому. Из которой все фигуранты выходили без постороннего вмешательства где-то через три-четыре часа. Правда, с небольшой головной болью, но разве кто-то обещал, что будет легко?

Жалко, что ни говори этих, и без того обмороженных и поголовно простуженных недотёп. Но светиться лишний раз ни к чему. И, зависнув в двух метрах над лежащими и сидящими телами, девушка начала прицельно обстреливать спасаемых. Телепортируя иглы в тела не подозревавших о своей завидной участи людей. Ведь, если бы не её благородный порыв, то до окончания снежной бури, которая продолжалась бы до утра, не дожил бы никто из отправившихся по маршруту смерти.

Когда два десятка миниатюрных дротиков настигли свои цели, Марина спрятала оставшиеся иголки в карман.

А затем, выждав около пяти минут, чтобы дать яду как следует всосаться в кровь и распространиться по организму, вытащила из-под сиденья картонную крышку от обувной коробки и неторопливо проделала все манипуляции обратно.

Телепортированные ею иглы покидали тела своих жертв и, появляясь из ниоткуда, одна за другой втыкались в импровизированную мишень. Когда последний снаряд вернулся, так сказать, "к мамочке", девушка надела кожаные перчатки и аккуратно собрала добычу в другой пластиковый контейнер. На котором, чтобы ни в коем случае не перепутать, лично выцарапала гвоздём, возможно и не очень ясное для постороннего, но вполне понятное ей самой слово "отр". Что, как вы понимаете, означало "отработанные".

Ещё раз бросив взгляд на экран тепловизора, Марина убедилась, что никто из подопечных не шевелится и решительно опустила флаер на мягкий и пушистый снег. Площадка, рандомно выбранная ею для посадки, безусловно, не была идеально ровной. Но мудрые создатели этой чудесной летательной машины предусмотрели подобные обстоятельства. И, в качестве буфера а, заодно выполняя функцию шасси или, если хотите, посадочных ног, выступило силовое поле. Правда, на этот раз не такое мощное, что предназначалось для защиты и ориентированное строго вниз.

Словно мягкий и податливый мешок с ватой, оно заполнило все неровности рельефа, так что, флаер стоял настолько идеально, будто бы под ним находилась ровная и горизонтально ориентированная бетонная поверхность.

Так как приборы показывали, что температура снаружи минус двадцать градусов Цельсия, девушка не спешила покинуть тёплую кабину и сначала надела на ноги военные берцы, верой и правдой служившие ей в ставших уже привычными командировками. И натянула тёплую пилотскую куртку, щёлкнув кнопками на манжетах и доверху застегнув молнию.

Голову украсила а, скорее замаскировала, вязанная шапочка с прорезями для глаз, под которой она спрятала лицо и волосы. И, накинув капюшон, девушка спрыгнула на захрустевший под подошвами снег Гималаев. А затем, тяжело вздохнув, принялась по одному перетаскивать спасаемых в багажное отделение флаера. При этом ежесекундно поминая "одного ленивого засранца", который, вместо того, чтобы помочь любимой, пролёживает бока да диване.