— Тебе не нравится? — Изуми изобразила удивлённую озадаченность.

— Ой, юная леди, — специально обратил внимание на разницу в возрасте, — ты прекрасно понимаешь, о чём идёт речь. В нашем общении есть место развлечениям, но это явный перебор.

Девушка не ответила, только немного виновато посмотрела в сторону.

— Пойду в душ, если ты не против, — оставил её в размышлениях.

— Подготовлю постель на ночь, — услышал уже закрывая дверь.

Никак она не оставит образ правильной восточной женщины. Её дело. Что хотел — я сказал.

Плескаться закончил только спустя минут двадцать. Хотелось переключить голову с дневных забот на спокойствие. Надеялся, что к тому времени соседка по номеру справится со всеми делами и займёт сидячее или лежачее положение, чтобы я спокойно прошёл мимо, завёрнутый в полотенце. С собой взять сменные вещи я не подумал.

Я ошибся.

Точно в тот момент, как я дошёл до дверного проёма в спальню, одна самоопределившаяся хозяйка временного пристанища взялась разглаживать простынь на кровати. Удобно это было выполнять только в согнутом виде, поэтому вид мне открылся на шикарный девичий зад, едва прикрытый краем халата. До того удачно лёг этот кусочек ткани, что было непонятно, есть ли на девушке бельё снизу.

Идеальному олицетворению японской женщины показалась неудобной занимаемая ею позиция, поэтому сначала одно, а потом второе колени оказались поверх простыни и матраса. Сама же хозяюшка принялась разглаживать постельное бельё в изголовье кровати.

Нижнее бельё на юной окусан теперь было хорошо видно. Черные кружевные трусики очень хорош осмотрелись под тёмно-фиолетовым пеньюаром. Факт наличия подобной кружевной красоты меня порадовал. Он дал мне определённую цель, которую я намерен был немедленно попытаться достичь. С обозначенными приподнятым полотенцем намерениями, совсем не таясь, сделал несколько шагов к жертве своих устремлений, которая меня услышала и замерла.

Молча.

Вот, значит, как выглядит сдержанный нрав японки в приватной атмосфере. Посмотрим, как она запоёт дальше, столкнувшись с последствиями того, что решила вызвать.

Аккуратно подцепив пальчиками халатик, закинул его девушки на спину. Взгляду моему обнажилась почти фарфорового цвета кожа. Очень гладкая на вид кожа. Очень молодой относительно моего возраста девушки. Почти пятнадцать лет разницы сказались на восприятии. В её возрасте подобного интереса к таким материям я не проявлял. Хотелось притронуться, но я ожидал реакции.

Реакции не было.

Точнее выражалась она в полном замирании объекта моего внимания. Раз такое дело, продолжил экзекуцию. Вторым заходом указательным пальцем правой руки подцепил ближе к талии боковой край кружевной ткани и повёл вниз. Замершая лань позволила себе вздрогнуть два раза: один в середине маршрута, второй уже у финиша, когда я убирал в сторону ту часть трусиков, что мешала обзору.

— Что же, — произнёс вслух первую за долгое время фразу, — будем считать, что все возражающие к этому моменту покинули комнату.

Ответа не ожидал — его и не было.

Не знаю даже, с чем было связано моё стремление в продолжении игры. Обычно быстро перехожу непосредственно к делу. Но я давно не был в такой обстановке с близко знакомой женщиной, поэтому потянуло на эксперименты. Не со жрицами же любви экспериментировать? Там к результату процесса полной веры нет, хотя очевидные реакции заменить постановочными не так просто.

В ситуации с Изуми я наблюдал такое, о чём раньше только имел представление. Можно сказать, что только очень чувствительные женщины могут получать удовольствие от касаний, но это не так. Чувствительные женщины скорее умрут от щекотки, чем получат наслаждение, поэтому с Леной я в плане поверхностных ласк никогда особо не напрягался.

Госпожа Нарита смогла меня удивить. Конечно, можно обратить внимание на остроту ощущений при первом опыте, но всё же для оргазма от поглаживания, пускай и с нажимом, но без проникновения, это было маловато. Но я сам его наблюдал с немалым удивлением и воодушевлением.

Конечно, после этого я полез дальше. Только после второго яркого приключения своей помощницы сходил за контрацептивами и сам начал получать непосредственное физическое удовольствие.

— Такого у меня ещё не было, — не отошедший ещё от впечатлений, мой голос немного дрожал.

— С пятнадцати лет мечтала об этом, — вдруг призналась Изуми.

— Не заметил у тебя отсутствие сексуального опыта.

Девицей японка до меня не была.

— Я не была одержимой идеей того, чтобы Галактион Воронцов стал моим первым мужчиной. Мне было всё же важно знать, как биологу, что из себя представляет интимный опыт. Но лично познакомиться с тобой было моей целью.

— Даже профессору Либерману отказала, — вспомнил сегодняшнюю встречу с Аркадием Моисеевичем.

— Очень просила определить меня в группу к тебе. Когда узнала, что есть вакансия твоего ассистента, даже папу подключила, чтобы он через ректора за меня поручился.

— Кажется мне, — саркастически улыбнулся, — что должность моего ассистента не включает нахождение в этой постели. Одно дело представлять смутный образ из юношеских фантазий, а другое реальное знакомство. В жизни я ведь далеко не предел романтических мечтаний.

— А мне всегда хотелось, чтобы ты взял меня сзади, как сегодня. Просишь меня подать тебе реактивы, я поворачиваюсь, а ты уже за спиной. Нагнул, юбку приподнял, трусики припустил и…

Договаривать она не стала.

— Однако фантазии у вас, девушка. Понятно, почему тебя так разобрало сегодня.

— Да. Я тебе, кстати, не рассказывала о своём первом опыте…

В общем, молчаливая в жизни японка в постели после утех была невероятно болтлива и совершенно не имела рамок в обсуждении любых тем. Это могло бы напугать, но пугаться мне не хватало времени. Стоило только во время бурных словоизлияний одеялу съехать с будоражащей груди этой азиатской секс-бомбы, как во мне снова просыпался мартовский кот.

Ничего себе с моим организмом творится чудное. Подобное вытворять я мог разве что в двадцать лет, вначале знакомства с будущей женой.

Ночью мы не спали. По какой-то причине нас не беспокоили соседи, и жалоб на нас не было. Вывесив табличку «не беспокоить», спать улеглись только утром, чтобы проснуться в послеобеденное время. Если бы не необходимость выдвигаться на вокзал, наверное, и дольше бы спали.

Встали с кровати вместе. Усталость чувствовалась. Изуми так вообще с трудом добралась до душа, но уже после него сделала меня по всем фронтам: собрала себя, собрала меня, привела себя в порядок, привела меня… в благоговейный ужас от своих возможностей. Одевать меня, конечно, она не стала. Но могла бы. Я видел, как она поглядывала в размышлении.

Эта молодая женщина меня откровенно пугала. Экзотическая красавица с задатками идеальной жены на восточный манер не могла не оставить равнодушным. Вот и меня привела в скрываемый ужас перспективой неминуемого попадания в силки. Я даже из номера первым выскочил, но к ресепшену подошёл уже морально собранным.

За стойкой была та же самая девушка, что и вчера. Подумал было, что нас действительно каким-то чудным образом никто не слышал, только это было не так. Когда моя горячая ассистентка повезла свои чемоданы к вызванному автомобилю, по хищной улыбке администратора мне стало понятно, что шумели мы изрядно.

— Приятной дороги, Галактион… — сделала вид, что забыла моё отчество, — приезжайте к нам ещё. Будем рады вас видеть и сделаем всё от нас зависящее, чтобы ваш отдых всегда был запоминающимся.

По глазам мог точно сказать — она была готова поспособствовать ярким впечатлениям. Девушка, конечно, симпатичная, но вдохновить на такое количество раундов точно не могла. Изуми всё же мало того, что экзотична и обладает ошеломительным телом, так ещё и психологически меня очень хорошо подготовила, начиная с демонстрации яркого вечернего наряда вечером, заканчивая дефиле в ночной сорочке.

Никаких проблем не возникло с дорогой до вокзала и последующей посадкой в поезд. Уже в пути, когда Нарита-тян задремала, мило свернувшись калачиком на широком кресле вагона бизнес-класса, решил начать постепенно выходить из режима изоляции от сети.