Марфина причитала, а монах молчал хотя для него мой поступок оставался слишком жестоким. Но этот хотя бы принимал даже такое за то, из чего можно и нужно извлечь мудрость. Лишь он, другие же видели во мне монстра.

Исцеляющий фактор общины быстро привёл старика в норму. Святая сила буквально отрастила ему новые яйца, однако стоило этому случиться, я вновь выстрелил.

— Да хватит! — Марфина закрыла старика собой, но неожиданно для неё, упала с переломанными ногами и руками.

— Не хватит. Я знаю, как это выглядит со стороны, только вот, голубушка, неужели вы не ощутили, как падает ваша вера? — стоило мне сказать эти слова, старушка округлила глаза от накатившего ужаса. Да, потеря хотя бы части веры для святого большой удар. Добродетель взращивают в себе годами, но лишь немного оступившись, можно потерять всё.

— А как это? Почему? — она не видела причины почему господь в ней разочаровался. Ну, это по её мнению. На самом деле система немного баллов святости сожгла, не более. Увы, это ей не объяснишь.

— Всё оттого, что я, сейчас, совершаю благой поступок, хоть он и выглядит ужасно.

— Как же это может быть во благо? Во благо кого человек проходит такие мучения? За какой грех?

— За грех отпечатка сожалений на душе невинного. — сказав это повернулся к монаху. — Оставляя на сердце груз сожалений, ты обрекаешь себя на душевные страдания. Они не делают тебя сильней, они накладываются на тебя словно скорлупа, которая не позволяет расцвести потенциалу. Ты будешь скован сожалениями и никогда не узришь истину. — для монаха мои слова стали и ответом, и откровением, как, впрочем, и предыдущие в адрес Марфины. Они оба поняли для себя нечто важное, а я выполнил данное самому себе обещание. Уже, наверное, в шестой раз. И конкретно в этот, старик ещё легко отделался.

В первый раз я истязал его несколько дней подряд. Раздобыл снайперскую винтовку способную пробить стену и отстреливать его шары при первой возможности. Прекращал только когда отправленные по мою душу бойцы выходили на след. Деда лечили, его прятали, а потом, по итогу, выбрасывали как источник проблем. Сам Кайзер и изгонял, как меня когда-то. Потом, к слову, моё издевательство над общиной переходило на целителя и вот это уже было куда занятнее чем отстреливать куски плоти тому, у кого ни способностей, ни ресурсов.

Круто тогда было, от души попроказничал. Но сейчас на это времени особо нет. И так на старике отрываюсь чтобы собрать мысли в кучу.

— Так, хватит на этом. Теперь к главному. Передай Протектору чтобы трупы не сжигали. Их нужно куда-нибудь в темное место спрятать, поскольку на третий день всё мертвые воскреснут.

— Что? Чудо воскрешения? Как сын божий? — Марфина сразу же забыла о моей выходке. Увидев мой уровень святости, для неё любое слово, произнесённое мной, чистая правда и истина, не подверженная сомнению.

— Благословление святого духа именно это и делает. И хватит вопросов. Вы меня услышали и поняли. — объяснять им как работает чудо воскрешения мне совершенно не хотелось. Это либо ссать в уши, чего сделает меня в глазах людей чуть ли не новым миссией, либо рассказать про симуляцию. И если первому охотно поверят, то второму нет. — Я отлучусь на некоторое время. Нужно восстановить силы. — сказав это, просто направился на выход из общины, но меня, естественно, окликнули.

— Как нам вас найти? — это был монах.

— На север идите. Как закончится зона святости, увидите меня. — сейчас мне нужно было переключиться обратно на системные возможности. Смайлу наверняка есть что сказать и его следует послушать. А то притих он в последнее время. — Всё, ушёл.

В зоне святости Протектор и его девчонки не смогут качать свои права, а монах со святыми останутся там единственными сохранившими свои способности. Огнестрел же будет эффективен только если пальнуть в голову, так как другие ранения святой домен исцелит за секунды. И даже если случится перестрелка, на третий день все оживут. Шети с остальными не дураки и зная это должны понимать, что устрой они реванш я успею вернуться и позабочусь чтобы их люди и они сами больше не воскресли.

Стоило мне выйти из зоны святости, переключился с монаха на системщика и мои сателлиты стали активно копить энергию. Не прошло и пары секунд как тело покрылось пологом праны, а в голове раздались посторонние мысли.

Знаешь, Найкрас, а ведь ты меня чуть было не убил…

— Это из-за святого духа?

Из-за него самого. Я и не знал, что ты так умеешь. Подумать только, воскрешение из мертвых…

— Чего в этом удивительного если этот мир ненастоящий?

Так-то оно так, но я-то знаю это лишь из твоих воспоминаний. Мне не довелось побывать в реальном мире по-настоящему.

— Ещё побудешь, причём в своём теле и очень скоро.

Мне бы человеческое тело. Собачье слишком ограничено.

— Я это и имел ввиду. Ладно, как там у тебя дела? Нашёл что-нибудь?

Да куда там… Ты со своими играми чуть не стёр моё сознания. Я чувствую, как сильно отупел! Ещё бы чуть-чуть и упал бы до твоего уровня.

— Как сообразительность, суть которого талант связывать ассоциации эрудиции в различных сферах можно повредить? Только не говори, что я тебя святостью как утюгом огрел, не поверю.

Я сознание, Найкрас. Системное сознание, работающее на энергии. Когда энергии у тебя ноль, то для меня это будто глубокая заморозка.

— Ну и? Вот ты оттаиваешь. Возвращается твоя эрудиция?

Вот когда ты сейчас спросил… Да, головушка лучше стала пыхтеть.

— Значит котелок в порядке. Нужен лишь разогрев. И раз с этим решили, посоветуй, как мне лучше всего донести до людей правду о симуляции?

Как бы мне не хотелось это признавать, но в твоём случае самый эффективный метод будет через запугивание. Просто поставь их перед фактом, а кто не согласен или не проверит, переломай ноги, исцели, затем снова сломай и после этого вновь поставь перед фактом.

Услышав его совет моё лицо расплылось в хищной улыбке. Предложенный Смайлом метод был мне по душе.

— Да. Сказанное тобой даже звучит разумно. Значит так и поступим.

А если я скажу, что пошутил?

— Не. Без толку. Не думаю, что ты сможешь придумать более эффективный план, по крайней мере тот, который лично меня убедит в своей эффективности.

Да, ничего другого мне в голову не приходит. Людей трудно убедить в чём-то, чего выходит из их рамок понимания. Но думаю, а точнее уверен, многие будут рады узнать, что всё вокруг не настоящее.

— Да? С чего ты так решил?

Они прожили большую часть жизни без системы. Привыкли к, так сказать реальности. И тут, внезапно, всё изменилось. Повылезали монстры, пришла система, всё пошло по бороде. Паника, анархия, упадок нравов и всеобъемлющий хаос и отчаяние неизвестности. Мрак, в общем. И тут приходишь ты и говоришь, мол, так и так, всё вокруг симуляция, а вы искусственный разум, сотканный из обрывков сознания умерших людей реального мира.

— Последнее, думаю, вызовет обратную радости реакцию. Они будут думать, что мертвы и их сознания — это нечто вроде гниющих и кишащих опарышами мёртвых душ.

Отнюдь. Не нужно скрывать от них реальные факты. Тебе ведь нужны лояльные союзники на той стороне? Если они будут чётко знать, чем отличаются от внешников, тем лучше. Нам не нужны обманутые фанатики. Нам требуются жертвы, которым ты дал шанс вырваться из искусственного мира.

— Ладно, с этим ясно. Знать бы ещё как выбраться из симуляции без вмешательства создателя…

Это я решу в ближайшее время. Разве что, думаю, будут некоторые проблемы с переселением. Точнее, с самим ядром симуляции. Но это пока не точно, и я потом поведаю о особенностях. Сейчас тебе стоит разобраться с Халитой.

— А что с ней? — я только сейчас почувствовал, что пемброк ведёт за собой синевласку. Они направлялись в мою сторону. — А, ясно. А чего это мне? Вернёшь ей память и всех делов.

Всю память? За все твои жизни?

— А что такого?

Найкрас. Я тебе это уже говорил, но повторюсь. Тебе стоит хотя бы пытаться вести себя человечней. За твои три тысячелетия жизни, ты, мягко скажем, поехал крышей.