Эрика поспешно отпрянула, боясь, что ее затянет в водоворот острейших ощущений, о происхождении которого она никогда не задумывалась, опасаясь того, что ей может открыться, если она начнет об этом размышлять. Лучше уж держаться от Фаулера на безопасном расстоянии, пока не забыла о цели, которая должна определить ее будущее.

– Когда я придумывала свой план, он казался мне просто отличным, – с горечью призналась она Данте. – Но на самом деле я даже не могу приступить к разговорам о замужестве. У всех этих мужчин, которых ты мне подсунул, только одно на уме. Им вовсе не до великосветских бесед, им другое подавай. А я не собираюсь унижаться, опускаться на один уровень с ними только ради того, чтобы заполучить кого-нибудь из них в мужья. – Голос ее звучал подавленно, и настроение было хуже некуда. – Но я не могу вернуться домой без супруга. Даже если я выйду замуж, это еще не означает, что Сэбин…

Эрика осеклась.

– Сэбин? – Лицо Данте словно окаменело. Он знал лишь одного человека с этим именем. – Сэбин Кейри?

Неудивительно, что у Эрики выработалось такое циничное отношение к мужчинам. Ведь Сэбин – само воплощение жестокости. На мгновение Фаулеру стало стыдно за то, что он подсовывал Эрике в качестве потенциальных мужей таких подонков.

Эрика взволнованно схватила Данте за руку и умоляюще посмотрела на него.

– Прошу тебя, помоги мне. Я сделаю все что угодно, лишь бы избавиться от Сэбина. То, что он мне уготовил, хуже смерти. Если ты о нем слышал, тебе наверняка известно, какой это подонок. Неужели ты станешь меня осуждать за то, что я предпринимаю такие отчаянные попытки, лишь бы от него избавиться?

Данте ласково улыбнулся.

– Нет, не стану, Эрика. У меня с этим человеком свои счеты. – Он на секунду замолчал, пытаясь справиться с охватившим его волнением. – Сэбин Кейри убил на дуэли моего отца. Когда-нибудь пути наши пересекутся. И когда это произойдет, я заставлю его заплатить за те страдания, которые он тебе причинил.

Кровь отхлынула от лица Эрики, когда до нее дошел смысл слов Фаулера. Значит, Сэбин убил его отца? Но почему, за что? Эта новость привела ее в ужас. Она знала, что Сэбин способен на любую подлость, но убить человека… Такое у нее в голове не укладывалось.

– А из-за чего он дрался на дуэли с твоим отцом? – тихо спросила она.

Лицо Данте снова стало совершенно непроницаемым, и Эрике стало ясно: она затронула щекотливую тему. Однако поскольку с Сэбином Эрику тоже кое-что связывало, отступиться она не могла. Ей необходимо было узнать, что произошло.

– Теперь это не имеет никакого значения, – отрезал Данте. – Однако я не сомневаюсь, что Сэбин Кейри тщательно спланировал убийство моего отца.

Хотя со дня гибели отца минуло уже три года, Данте не мог спокойно ее обсуждать: он испытывал такую боль, словно все произошло лишь вчера. Он был в состоянии разговаривать на эту тему лишь с одним человеком – с Корбином. Но даже с ним это стоило Данте огромных усилий, поскольку брат смирился со смертью отца, а Данте нет. И мысль о том, что Сэбин Кейри так никогда и не ответит за свое преступление, жгла его, как огнем.

– Но как Сэбин… – начала было Эрика, но Данте, схватив ее за руку, потащил по палубе, прекратив тем самым все расспросы.

– Думаю, тебе пора ложиться спать, детка. У тебя выдался трудный день.

По лицу Данте Эрика поняла: все, тема закрыта. Черт бы его побрал! Ну почему он напускает на себя такую таинственность! Однако, поразмыслив немного, она пришла к выводу, что не имеет права совать нос в дела Данте, если он того не желает. Он ведь не стал допытываться у нее, кто она такая.

Когда они добрались до дверей каюты, любезно предоставленной гостье Корбином, Данте вытащил ключ и открыл ее. Но прежде чем Эрика успела войти, он, обхватив ее рукой за талию, запечатлел на ее губах такой поцелуй, что у нее подкосились ноги. И пока она задавала себе вопрос о том, что, черт возьми, происходит, ее своенравное тело, сладострастно изогнувшись, прижалось к мускулистой груди Данте. Ничего с собой поделать Эрика не могла, ее словно магнитом тянуло к этому зеленоглазому дьяволу.

Рука Данте скользнула по ее спине и, зарывшись в густых волосах, откинула голову Эрики назад, влажные губы коснулись щеки, потеребили мочку уха, отчего у Эрики перехватило дыхание, а когда прошлись по обнаженному плечу, она едва не потеряла сознание от остроты чувств. Но когда она уже готова была позволить ему все что угодно, Фаулер внезапно выпустил ее из объятий.

– Спокойной ночи, Эрика, – безмятежно проговорил он. – Надеюсь, завтра поиски мужа окажутся короткими и успешными.

Эрика, изумленно смотрела, как Данте, повернувшись к ней спиной, пошел прочь. Через несколько секунд ночная тьма поглотила его. «И почему этот человек оказывает на меня такое необыкновенное воздействие? – в который раз спросила себя Эрика и ухватилась дрожащей рукой за дверную ручку. – Почему я позволяю ему делать с собой все, что ему заблагорассудится?»

Всю жизнь она привыкла полагаться только на себя, а мужчин вообще сторонилась и ни одному из них не доверяла. И вот поди ж ты! Плывет себе на пароходе по Миссисипи и только тем и занимается, что сравнивает любого представителя мужского пола с Данте Фаулером. И выясняется, что равных ему нет. «Но ведь это же глупость несусветная! – подумала Эрика, стягивая платье. – Данте никак не вписывается в мой план найти мужа. И не важно, что от его поцелуев и ласк голова идет кругом. Ничего хорошего ждать от него не приходится, значит, нужно выкинуть его из головы».

Эрика бросилась на кровать и раздраженно вздохнула. Хорошо ей рассуждать здраво сейчас, когда она одна, а вот что она запоет, когда в очередной раз попадет в сладостный плен его объятий? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой.

Прислонившись к стене своей каюты, Данте тяжело вздохнул. Кто бы знал, как трудно ему было уходить от Эрики! То, что он, собрав в кулак всю свою силу воли, повернулся к ней спиной и гордо удалился, в то время как яростное желание причиняло ему почти физическую боль, можно было считать не чем иным, как героизмом. Но он должен был это сделать! Сначала напомнить ей, что их влечение друг к другу никогда не угаснет, чтобы Эрика об этом ни на минуту не забывала, а потом уйти.