Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что пирамиды (египетские или тибетские — разве это так уж важно?) были построены с помощью одних лишь «волновых элементов камня». Вот послушайте-ка лучше: «…когда ещё не было Всемирного потопа и Северный полюс располагался в другом месте, на Земле появились "Сыны Богов", которые с помощью пяти элементов (выделено мною. — П.Т.) построили город, оказавший огромное влияние на земную жизнь». И несколько дальше: «Гора Кайлас и окружающие горы были построены с помощью силы пяти элементов (выделено мною. — П.Т.). Бонпо-лама, с которым мы встретились, пояснил, что силу пяти элементов (воздух, вода, земля, ветер, огонь) надо понимать как психическую энергию». Ну что ж, понятно: ведь «паломники имеют специфическую психологию, в основе которой лежит углубление в самого себя при встрече с чем-либо священным. (…) Научное осознание действительности для них чуждо и неприемлемо». Ну а коли чуждо и неприемлемо, то остается только удивляться, что тибетские мудрецы не просветили профессора насчёт трёх слонов, на которых покоится плоская Земля.

Профессор Мулдашев, подобно цирковому фокуснику, жонглирует цифрами 0, 1 и 8, выводя из их всевозможных комбинаций тайны мироздания. Основа для таких смелых выводов — авторитет тибетских лам, которые очень любят, чтобы четок было ровно 108, молитвенных цилиндров — тоже 108, и ниш с божествами столько же, и ритуальные обходы вокруг священной горы Кайлас они норовят совершить непременно тоже 108 раз. Профессор с восторгом замечает, что одно из каменных зеркал для улавливания тантрической энергии имеет раствор 108°, в чём усматривает глубокий смысл. Здесь уже прискорбное непонимание элементарных фактов, известных любому школьнику (кроме разве отпетых двоечников). Что такое 108°? Это три десятых от полной окружности — от 360°. А делить окружность на 360 частей придумали вавилоняне, а вовсе не тибетские ламы. Так что протягивать какую-то мистическую ниточку от 108° к 108 четкам — такая же нелепость, как усматривать связь между русским словом «мост» и английским «most» — наибольший. Или усматривать некий глубокий смысл в том, что число канонических Евангелий (четыре) в точности равно квадратному корню из числа струнных квартетов Бетховена (шестнадцати). Если бы древним вавилонянам пришло в голову разделить окружность не на 360, а скажем, на 250 равных частей, тогда дуга тантрического зеркала выражалась бы числом 75, а не 108. Мораль проста: ни в коем случае нельзя придавать любой человеческой выдумке статус закона природы, значение мировой константы, как это делает Мулда-шев. Ибо природа безразлична к человеческим выдумкам. У неё свои законы.

Познания Эрнста Рифгатовича в географии столь же своеобразны, как и его информированность в других науках. «Если от главной пирамиды Тибета — горы Кайлас, — пишет он, — провести ось на противоположную сторону земного шара, то эта ось укажет точно на… остров Пасхи с его загадочными истуканами». Ну что ж, давайте последуем рекомендации профессора. Только в обратную сторону, поскольку гора Кайлас не нанесена даже на очень подробные атласы. Итак, мысленно воткнем вязальную спицу в остров Пасхи — это 27° южной широты и 110° западной долготы. Проткнём земной шар точно по диаметру — и куда же мы попадем, куда вылезет наша спица? В точку с координатами 27° северной широты и 70° восточной долготы. Примерно на границу Индии с Пакистаном, в пустыню Тар, лежащую в тысчонке-другой километров от Тибета. Это неподалеку от города Хайдарабада, в самом низовье реки Инд. А хребет Кайлас (наверное, где-то там же находится и одноименная гора) тянется вдоль границы Китая с Индией и Непалом — примерно между 30-й и 35-й параллелями и между 80-м и 85-м меридианами. Конечно, это мелочь, география ведь, как известно, не дворянская наука…

С поистине детским простодушием профессор откладывает циркулем на глобусе различные расстояния и радуется, когда вторая ножка циркуля упирается то в Стоунхендж, то в Северный полюс, то в пресловутый «бермудский треугольник». При этом его завораживает магия чисел, к которой он вообще питает какую-то слабость. Вот он усматривает волшебное знамение в том, что расстояние 6714 километров неоднократно вылезает в самых неожиданных случаях и при этом он совершенно не отдаёт себе отчета в том, что измерение расстояния между двумя точками на земной поверхности (т. е. на поверхности геоида) с точностью до километра — весьма непростая математическая задача. Попутно он видит некий глубокий смысл в том, что и высота горы Кайлас — тоже 6714… но только не километров, разумеется, а метров. Ведущий с ним беседу журналист резонно замечает, что в одном случае фигурируют метры, а в другом — километры. Но Эрнста Рифгатовича это ничуть не смущает. «Пирамиды, — отвечает он, — строились с целью вхождения в мир тонких энергий. А тонкий мир, как утверждают физики, фрактален (имеет дробную размерность), то есть объекты тонкого мира «самоподобны» при различных масштабах».

Придётся дать некоторое представление о теории фракталов. Действительно, фракталы — это геометрические фигуры дробной размерности, которые интенсивно изучают Б.Б. Мандельб-рот, П. Рихтер, Х.-О. Пайтген, А. Дуади и другие математики. Простейшим (и самым популярным) примером фрактала может служить береговая линия любой реки. На мелкомасштабной карте Волга выглядит извилистой линией с таким-то числом поворотов. Если взять карту масштабом покрупнее, поворотов будет значительно больше. Начиная с какого-то масштаба Волга будет уже не линией, а полосой, имеющей ширину, увеличивающуюся от истока к устью. Сосредоточимся на линии, скажем, правого берега (отвлечемся от притоков). По мере увеличения масштаба извилистость будет возрастать примерно в геометрической прогрессии. Когда мы перейдём к натуре, мы будем сначала учитывать метровые изгибы, потом сантиметровые, миллиметровые… Количество их будет исчисляться уже миллионами, миллиардами… Конечно, реально мы не сможем дойти даже до дециметрового масштаба, но теоретически процесс должен продолжаться бесконечно вглубь.

Самоподобие фракталов означает, что любой его фрагмент подобен (почти, а иногда и в точности) более мелкому или более крупному его фрагменту. Точное подобие бывает тогда, когда фрактал задается строгой математической формулой. У природных фракталов такого подобия быть не может: попробуйте-ка отыскать два безукоризненно подобных фрагмента у береговой линии той же Волги! К тому же профессор Мулдашев, похоже, просто не понимает, что такое подобие в математическом смысле. Любые два квадрата подобны между собой, любые две окружности — тоже, но не любые два прямоугольника или эллипса. А говорить о «подобии» высоты горы некоему расстоянию на поверхности Земли просто бессмысленно — это величины, а не фигуры. А уж масштаб, равный тысяче, носит слишком человеческий характер, чтобы его ни с того ни с сего выбрала природа (для каких бы то ни было целей). Тысяча — это возведенное в куб число пальцев на двух руках у человека.