А Эвиза в сотый раз мысленно соглашалась с предводителем шести «кжи». Те в самом деле умирали здоровыми, не зная жалкой борьбы за жизнь в грязи и боли.

Фай Родис переходила от одной кровати к другой, присаживаясь на краешек, утоляла боль гипнозом, успокаивала песней, учила внушать самим себе сон или развлекаться воображениями. Эвиза, не обладавшая такой психической силой, делала целебный массаж нервов. Придя к утру в палату к Чеди, обе, изнеможенные, свалились и заснули, исчерпав свою нервную силу.

Молва о необыкновенной женщине мгновенно разошлась по всему госпиталю. Теперь Фай Родис, как богиню, со всех сторон встречали мольбы и протянутые руки. Окружающее горе навалилось на нее, давя, лишая прежней внутренней свободы. Родис впервые поняла, как далека она еще от подлинного духовного совершенства. Следствием ничтожества ее сил в океане горя неизбежно возникала жалость, отклоняя от главной цели. Ее помощь здесь не соответствовала задаче, отныне лежавшей на людях Земли: помощи народу Ян-Ях в уничтожении инфернальной общественной системы целиком и навсегда.

Через четыре дня, проведенных в госпитале, Фай Родис снова шла по скрипучим полам Храма Времени в сопровождении подруг и всех трех СДФ. Два из них несли еще слабую Чеди в пружинящем гамаке, подвешенном на опорных столбиках. Безмерно обрадованный Таэль встречал их у ворот, и даже стража, на сей раз подобранная из особо обученных людей, смягчилась при виде синих глаз Чеди, смотревших на окружающее с восторгом выздоравливающей. Радость Чеди была короткой. Узнав о возвращении на звездолет, Чеди сильно огорчилась, и Фай Родис стоило большого труда убедить ее в такой необходимости.

Беспокойство заставило Эвизу требовать, чтобы ее оставили здесь на случай болезни Родис или Вир Норина.

— Мое здоровье превосходно, — возражала Родис, — а лечить внушением я умею лучше любого из вас.

— А Вир?

— Вот он, мне кажется, заболел, но так, что врач, хотя бы и Звездного Флота, не нужен.

— Неужели? Наш испытанный астронавигатор? Вы шутите?

— Хотела бы.

— Но это безумие! И вы так спокойны!

— Безумие не большее, чем жизнь Чеди среди «кжи», чем ваша работа в госпитале, чем все идеи, заставившие нас вторгнуться в бытие негостеприимной, замученной планеты.

— Родис, вы думаете о чем-то опасном? Я вас не покину.

— Покинете! — Родис привлекла Эвизу к себе, и ее волосы цвета воронова крыла на секунду сплелись с темно-рыжими прядями Эвизы.

Все три женщины совершили прогулку по подземелью с масками в святилище Трех Шагов.

— Здесь мы поставим ваш СДФ, — сказала Родис, обращаясь к Эвизе, — его зелено-серый цвет с серебристым отливом очень гармонирует с черными столами и скамьями.

— А мой? — спросила Чеди, полюбившая пепельно-голубую девятиножку.

— Свой вы подарите Таэлю и научите пользоваться им.

— И он будет у нас гореть зеленым огоньком?

— Да! Браслет Эвизы возьму я, но выключу его прямую связь на «Темное Пламя», когда вы будете в безопасности, за стенками корабля.

— За стенками корабля… — повторила Эвиза. — Может быть, это стыдно для настоящего исследователя, но я буду счастлива. Насколько лучше жить в корабле, совершая оттуда вылазки в чужой мир, чем оказаться, как мы, оторванными от «Темного Пламени», несомыми потоками странной жизни, в которой все будто сговорились вредить себе и другим, создавать горе и беды везде, даже там, где нет причины для несчастий.

Родис и Норин провожали молодых женщин к громоздкой, пропыленной и разболтанной машине.

Чеди крепко обняла Родис, поцеловала астронавигатора, а затем, опустившись на колени, погладила свой СДФ.

Двое землян и тормансианский инженер стояли на балконе пятого храма. Машина ушла по верхней обходной дороге, столб пыли еще долго был виден над городом. Таэль уже научился распознавать настроение своих, казалось бы, невозмутимых земных друзей. И сейчас, глядя на спокойные, устремленные вдаль лица, инженер решил отвлечь Родис и Норина от дум.

— Я еще не поблагодарил вас за драгоценный подарок, — сказал он, показывая на СДФ.

— У нас не благодарят за подарки. Самая большая радость человека Земли — отдавать. Мы должны сказать вам спасибо, — сказала Родис.

Таэль почему-то смутился и перевел разговор:

— Меня всегда интриговало число ног у СДФ. Почему 9, почему нечетное, а не двусторонняя симметрия 2 — 4 — 6 — 8 — 10?

— Вопрос не так прост, — ответил Норин. — Выше билатеральной симметрии — триада. Геликоидальная нечетность выше двустороннего равновесия противоположностей, обычно применяемого на Земле и соответствующего поверхностной структуре окружающего мира. 5 — 7 — 9 дают особое преимущество в преодолении противоречий в бинарных системах и стойкость в двусторонне противоречивом мире, то есть возможность переходить неодолимые препятствия. Нечетность, большая, чем единица, — это выход из инфернальной борьбы противоположностей, возможность избежать диалектического качания вправо-влево, вверх-вниз. В природе это многоосные фазовые системы или трехфазный ток, например. Нечетность как свойство подмечена еще в глубокой древности. Три, пять, семь, девять считались счастливыми и магическими числами. А у нас применяется методика косых, или геликоидальных, врезов в равновесные системы противоположных сил.

Таэль покачал головой.

— Все, что я понял, — это существование механизмов, работающих на более сложных принципах, чем внутренние противоречия. И эти механизмы, так сказать, выше стоят над силами диалектически построенного мира. Они могущественнее!

— Если хотите, так. В обычной жизни Земли СДФ нам не нужен. Роботы-спутники сопровождают нас только в трудных экспедициях в неизвестные дальние миры. Тут они незаменимы.

— И в плохо устроенном мире тоже незаменимы, — добавил Таэль.

Тень тревоги прошла по лицу Вир Норина, сделав его похожим на тормансианина.

— Вам надо идти, Вир? — сказала Родис, обняв его за шею и смотря в глаза. — Вас ждут! Вас что-то тревожит?

— Да, пришло неиспытанное, и оно породило тревогу.

— На Тормансе, где ничего не исполняется? Что же дальше, Вир?

— Не знаю. Я должен разобраться в себе, но дни летят…

— Да, времени так мало, Вир, хороший мой… — голос Родис смягчился от нежности.

Астронавигатор сбежал по лестнице и пронесся мимо оторопевшей стражи. Фай Родис стояла, упершись кончиками пальцев в перила балкона, в глубокой задумчивости, и потому Таэль, не прощаясь, ушел и увел в подземелье девятиножку.

Родис, не сводя глаз, долго смотрела на далекие голые горы, стоявшие в пурпурной дымке. Еще так остра в памяти катастрофа в городе Кин-Нан-Тэ, только что кончились осложнения с Чеди — и вот подступает что-то другое. И на этот раз она, Родис, не знает путей к решению. Что ждет Вира и его возлюбленную, кроме жертв с обеих сторон? И почему это обрушивается на Вир Норина, который на своих кораблях пронизал Галактику во многих направлениях, на человека такого ясного ума и энциклопедических знаний? Хотя по законам внезапных поворотов, это, может быть, естественно у неодолимых преград?! Очнувшись от своих дум, она не заметила, как наступили сумерки. Фай Родис пошла в свои комнаты.

Еще перед первой дверью Родис почувствовала присутствие кого-то, знакомого по прежним ощущениям. Уходя, она не насторожила девятиножку и сейчас, не зажигая света, включила ее. Едва слышно прозвенел ее браслет, сигнализируя об изменении воздуха в помещении. Девятиножка зажгла крошечный розовый глазок. Родис увидела плотно закрытую дверь в спальню. Некто подстерегающий спрятался в первой комнате — дверь притворили неспроста. Родис открыла дверь, и едва уловимый запах проник в ее ноздри, он был настолько слабый, что, не настроившись заранее, она, возможно, и не почувствовала бы его. Вдруг в голову ударило что-то пьянящее сознание. Темная сила, словно пружина, начала разворачиваться внутри Родис. Ее охватило дикое желание выть, хохотать, кататься по полу. Могучая воля Родис справилась с первым ударом яда. Она отступила назад к СДФ, извлекла и вставила в нос биофильтры. Теперь было время подумать. Все еще с мутным сознанием она отыскала препарат Т — 9/32 — универсальное противоядие от всех возбудителей таламуса. Даже не будучи врачом, Родис определила, что в комнате распылено вещество, подавляющее сознание, высвобождающее базальные примитивные рефлексы таламической группы и серого бугра мозга. Противоядие помогло. Как хорошо, что она предвидела возможность применения подобных веществ, готовясь к высадке на Торманс!