Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Марилла, не думай о слепоте. Доктор дал тебе надежду. Если ты будешь осторожна, ты не потеряешь зрение, да к тому же перестанешь мучиться от головных болей.

— Ничего себе надежда, — горько отозвалась Марилла. — А чем я буду заниматься, если мне нельзя ни читать, ни шить? Какая разница — жить так или ослепнуть? Да лучше вообще умереть! И как я могу не плакать, когда мне так одиноко? Ну ладно, хватит об этом толковать — все равно бесполезно. Вскипяти мне чаю, Энн. Я совсем без сил. И, пожалуйста, не говори пока никому, что сказал врач. А то соседи начнут приходить, расспрашивать, жалеть — у меня нет сил вынести еще и это.

Когда Марилла поужинала, Энн уговорила ее лечь спать, а сама пошла к себе в комнату и долго сидела в темноте у окна. На сердце у нее было невыносимо тяжело, из глаз струились слезы. Как все изменилось с того вечера, когда она приехала из колледжа и вот так же сидела у окна. Тогда ее сердце переполняла радость и она с надеждой и уверенностью смотрела в будущее. Энн казалось, что с того вечера прошли годы. Однако когда она решила ложиться спать, на ее губах играла умиротворенная улыбка. Она нашла мужество посмотреть жизни в глаза и поняла, в чем ее долг. И принятое решение успокоило ее душу.

Через несколько дней Марилла медленно вошла в дом со двора, где она разговаривала с приехавшим к ней человеком, которого Энн видела всего раз или два, но знала, что его зовут Джон Садлер и что он живет в Кар-моди. «Что это он сказал Марилле?» — подумала Энн, увидев ее убитое лицо.

— Что нужно Садлеру, Марилла?

Марилла села в кресло у окна и посмотрела на Энн. Несмотря на запрет врача, из глаз ее потекли слезы.

— Он услышал, что я продаю Грингейбл, — сказала она надтреснутым голосом, — и спрашивал, сколько я за него хочу. Он собирается его купить.

— Купить? Купить Грингейбл! — Энн показалось, что она ослышалась. — Что ты, Марилла, неужели ты собралась продавать ферму?

— А что же мне еще делать, Энн? Я все обдумала. Если бы у меня были здоровые глаза, я бы осталась здесь жить, наняла бы хорошего работника и вела бы хозяйство. Но ты же знаешь, что мне нельзя делать ничего тяжелого — я могу ослепнуть. Да и вообще у меня нет сил думать еще и о полевых работах. Господи, неужели же я могла представить, что доживу до такого черного дня, когда мне придется продавать родной дом и ферму?! Но дела будут идти все хуже, и дойдет до того, что никто уже не захочет покупать Грингейбл. Мы потеряли все деньги до последнего цента, да еще Мэтью дал прошлой осенью несколько долговых расписок. Их тоже надо оплатить. Рэйчел советует мне продать ферму и снять у кого-нибудь комнату — наверное, она надеется, что я поселюсь у нее. Много за ферму не получишь — земли у нас мало, а все постройки обветшали. Но на жизнь мне хватит того, что я за нее выручу. Я рада, что хоть у тебя есть стипендия, Энн. Жаль, конечно, что тебе некуда будет приезжать на каникулы, но что же делать, придется тебе с этим смириться…

И тут Марилла не выдержала и разрыдалась.

— Тебе нельзя продавать Грингейбл, — решительно заявила Энн.

— Господи, Энн, неужели ты думаешь, что мне хочется его продавать?! Но я же не могу жить здесь одна. Я сойду с ума от одиночества и от бесконечных забот. И я обязательно ослепну — в этом нет ни малейшего сомнения.

— Ты не будешь одна, Марилла. Я буду с тобой. Я не поеду в Редмонд.

— Не поедешь в Редмонд? — Марилла отняла руки от своего изможденного лица и поглядела на Энн. — Как это не поедешь?

— Очень просто. Я решила отказаться от стипендии. Я уже давно это решила — в тот день, когда ты приехала после консультации с профессором. Неужели я покину тебя, Марилла, после всего, что ты для меня сделала? Все эти дни я обдумывала свои планы. Давай я тебе о них расскажу. Мистер Барри хочет в следующем году взять нашу ферму в аренду. Так что о полевых работах тебе не надо будет беспокоиться. А я пойду учительствовать. Я подала прошение, чтобы мне разрешили работать в нашей школе, но вряд ли это получится — место уже обещано Джильберту Блайту. Но мне предлагают работу в Кармо-ди — так мне сказал вчера в магазине мистер Блэр. Конечно, это будет не так удобно и близко, как наша школа в Эвонли, но я прекрасно смогу жить дома и ездить в Кармоди в коляске. По крайней мере до наступления зимы. Да и зимой на уик-энды я буду приезжать домой. Для этого мы себе оставим одну лошадь. Я все обдумала, Марилла. Буду читать тебе вслух, ты не будешь тосковать и плакать. Нам с тобой будет очень хорошо вдвоем. Марилла слушала как зачарованная.

— Ох, Энн, конечно, нам было бы хорошо вдвоем. Но я не могу принять от тебя такую жертву. Мне даже страшно об этом подумать.

— Чепуха! — рассмеялась Энн. — Никакой жертвы тут нет. Я не могу представить себе ничего худшего, чем потерять Грингейбл. Просто не мыслю жизни без него. Нет, мы не расстанемся с нашим любимым домом. Я это твердо решила, Марилла, — я не поеду в Редмонд, буду учительствовать здесь. И пожалуйста, не думай, что ты в этом виновата.

— Но ты же так хотела учиться дальше…

— А теперь я хочу другого — стать хорошей учительницей и спасти твое зрение. Кроме того, я буду заниматься сама по университетскому курсу. У меня тысячи планов, Марилла. Я их обдумывала целую неделю. Когда я окончила Куинс-колледж, моя жизнь простиралась передо мной, как прямая ровная дорога. Мне казалось, что я вижу ее на много миль вперед. А теперь дорога сделала поворот. Я не знаю, что лежит за поворотом, но мне хочется верить, что там меня ожидает что-то очень хорошее. Это тоже интересно, Марилла, — не знать, что за поворотом: какие ландшафты, какие холмы и долины.

— Мне кажется, я должна запретить тебе отказаться от стипендии.

— Ты не можешь мне этого запретить. Мне уже почти семнадцать, и я упряма как осел, как однажды выразилась миссис Линд, — со смехом сказала Энн. — Не надо меня жалеть, Марилла! Я не люблю, когда меня жалеют, да для этого и нет никаких оснований. Я радуюсь при одной мысли, что буду опять жить в моем родном Грингейбле. Мы так любим наш дом, Марилла, зачем же нам с ним расставаться?

— Милая моя, родная девочка! — сдаваясь, выговорила Марилла. — Ты дала мне новую жизнь. Наверное, надо было бы упереться и заставить тебя ехать в университет, но я не могу и не буду даже пытаться. Как-нибудь, моя милая, я сумею сделать, чтобы ты об этом не пожалела.

Когда в Эвонли узнали, что Энн Ширли раздумала ехать в университет, а остается дома и будет учительствовать, разговорам не было конца. Большинство соседей, ничего не знавших о том, что Марилле грозит слепота, считали, что Энн поступает очень глупо. Но миссис Аллан так не считала. Не считала так и миссис Линд. Она пришла как-то вечером в Грингейбл. Марилла и Энн сидели на крылечке, наслаждаясь теплыми летними сумерками. Они очень любили сидеть здесь в конце заполненного трудами дня, просто отдыхать, смотреть, как постепенно темнеет небо, как по саду начинают летать ночные бабочки, и вдыхать свежий росистый аромат мяты.

Миссис Рэйчел опустила свое грузное тело на скамейку, стоявшую у двери, позади которой благоухал высокий куст желтых роз, и глубоко вздохнула, выражая тем самым усталость и облегчение.

— Как я рада наконец-то присесть. Я крутилась на ногах целый день, а бедным ногам не так-то легко выдерживать мой вес. Тебе ужасно повезло, Марилла, что ты не растолстела. Надеюсь, ты это понимаешь. Ну что ж, Энн, говорят, ты раздумала учиться в университете. Я очень этому рада. Ты и так получила образование — зачем женщине еще? Я считаю, что девушкам ни к чему учиться во всех этих колледжах и забивать голову латынью, греческим и прочей чушью.

— Но я все равно собираюсь изучать латынь и греческий, миссис Линд, — весело воскликнула Энн. — Я собираюсь пройти курс гуманитарного факультета прямо здесь, в Грингейбле.

Миссис Линд поглядела на нее с ужасом.

— Энн Ширли, да ты себя в могилу загонишь!

— Ничего подобного. Мне это пойдет на пользу. Да нет, я не собираюсь корпеть над учебниками день и ночь. Но у меня будет масса времени в долгие зимние вечера, а я не люблю ни шить, ни вышивать. Я буду работать в школе в Кармоди, вы слышали?

52
{"b":"94438","o":1}