Наверное, поэтому я тянул с принятием решения до последнего и, как оказалось, правильно делал. В течение пары часов после выстрела с третьего корабля, пока я размышлял, как быть, наши солдаты нет-нет да и постреливали в сторону кораблей и, похоже, не зря, потому что в какой-то момент на одном корабле начали махать белой тряпкой, предлагая переговоры. Будь этот корабль в центре линии, в которую выстроились суда, я ни за что не рискнул бы устраивать переговоры, а так как он был крайний, к нему без проблем можно было подойти со стороны кормы. Поэтому решение я принял мгновенно. Переговорам быть. Я даже сам намылился их провести, но не получилось. Дед Вахтанг встал намертво, не собираясь позволить мне, как он выразился, сотворить этакую глупость. Пришлось мне смириться и отправить на переговоры казачьего атамана, который уверил, что подобное дело ему знакомо и что он не подведёт.
Естественно, я его перед отправкой заинструктировал, как только мог, отчего он поначалу улыбался, только кивая в ответ, потом кривился, но при этом стойко переносил все тяготы и лишения инструктажа. А когда наконец отплыл, у него на лице явно читалось облегчение от осознания, что все закончилось и теперь можно просто делать порученное дело.
Всего на корабль противника отправилось десять казаков, атаман был одиннадцатым. Как вскоре выяснилось, можно было особо за переговоры не переживать, потому что на этом корабле в живых осталось всего семнадцать человек, и все они были ранены. Кто-то тяжело, у кого-то были практически царапины, но вот без повреждений не было никого. Поэтому атаману, по сути, только и оставалось, что пообещать шведам оставить их в живых, если они сдадутся в плен, немного поторговаться по условиям освобождения из плена, ну и взять корабль в свои руки.
Захватить остальные корабли после того, как мы получили в свое распоряжение первый, особого труда не составило, и с этим мы справились играючи. Повезло, что среди переселенцев были люди, понимающие в морском деле, они сумели подвести захваченный корабль к борту понравившегося мне фрегата. Собственно, на этом все и закончилось. Схватка на фрегат получилась короткой и, что называется, в одни ворота. Наши бойцы даже в рукопашную с противником не сошлись — просто отстреливали все, что шевелится, не заморачиваюсь пленением врагов, и это принесло свои результаты. Жить ведь все хотят, вот и шведы, видя, что никто не собирается с ними цацкаться, быстро решили, что лучше сдаться, чем погибнуть. Третий корабль и вовсе не пришлось брать на абордаж. Там, видя, что происходит на других судах, тоже предпочли сдаться.
Итогом этого противостояния стало пленение ста десяти шведов, из которых более сотни были ранены, и три замечательных, а главное своевременных трофея. Имея в своем распоряжении такое количество пушек, организовать серьёзную оборону проблемой не станет. Да и корабли — ценность для нас неимоверная, нужно только решить вопрос с моряками, и тогда мы тут быстро порядок наведем.
Все вроде складывалось для нас самым что ни на есть замечательным образом, вот только кое-какая информация, которую мы получили от пленных, мне жутко не понравилась.
Оказывается, все с этим нападением не так просто, как кажется на первый взгляд. Прямо какой-то вселенский заговор рисуется.
В общем, этот отряд кораблей пришёл сюда не по воле своего правительства или по собственному желанию, а был нанят и должен был разорить наше поселение за определённую плату. К сожалению, кто конкретно их нанял и каким образом, выяснить не удалось, но сомневаться в этом не приходится. Пара оставшихся в живых офицеров рассказали об этом независимо друг от друга. Да и простые моряки об этом знали, и им было обещано вознаграждение по итогам набега.
Надо сказать, с допросами проблем не возникло, собственно, как и с коммуникацией. Многие пленники знали французский или английский, да и на вопросы отвечали без всякого принуждения. Похоже, и правда жить хотели. Жаль только, не всё они знали. Поэтому, к сожалению, не имея конкретики, можно было только гадать, кому я здесь так помешал, что на наше разорение не пожалели довольно приличных денег, которые, кстати, достались нам в качестве трофея. Сумма была очень даже значительная, и если учитывать, что это только аванс, то понятно, что человек или люди, нанявшие этих шведов, очень даже не бедные.
В принципе, если разобраться, мне пофиг, кто наниматель, пришли шведы грабить, значит и ответку получат они же. Не думаю, что после того, как я напишу обо всем произошедшем государю, мне кто-то хоть слово скажет, если я немного отвечу на подобную агрессию так, как посчитаю нужным. А посчитаю я от души, тем более что есть за что кидать ответку, и я сейчас говорю даже не про нападение на нас. В местах, где наши территории граничат с будущей Финляндией (которая сейчас является частью Швеции), наши люди давно уже жалуются на безобразия, творимые в приграничных поселениях так называемыми чухонцами, вот их и надо маленько привести в чувство. Тем более что у меня скоро появится ещё как минимум пара казачьих сотен. Надо же им где-то развлекаться. Собственно, захваченные корабли тоже простаивать не будут, поморы ведь немало по рассказали об взаимоотношениях с норвежцами, вот и погуляем вдоль их побережья, объясним, как надо правильно жить с добрыми соседями.
В общем, планов у меня теперь было гораздо больше, чем раньше. Дай Бог со всеми совладать и не обгадиться. Всё-таки, похоже, мне тут придётся схлестнуться с двумя государствами, а это, можно сказать, дурь несусветная. Только и радует, мы расположились далено от обжитых мест, соответственно, и достать нас будет непросто. Можно, конечно, но для этого придется неслабо напрячься. Но и я не собираюсь почивать на лаврах. Встретим со всем возможным гостеприимством.
Зная, что мы тут кому-то мешаем, думаю, нам нужно готовиться к будущему противостоянию на случай появления очередного противника. А, чтобы чувствовать себя чуть покомфортнее и не сидеть в глухой обороне, дожидаясь у моря погоды, надо, наверное, провернуть и ещё одно интересное дело. Ведь мне никто не помешает привлечь сюда дополнительные силы. Можно и нужно нанять на службу за деньги тысчонку-другую казаков и отправить их гулять по территории будущей Финляндии и Норвегии. Пусть развлекаются, а заодно и границу отодвинут, а там в свете будущих событий, может, и получится потом прибрать к рукам никому не нужные пустующие территории.
Размышляя, я попутно осматривал доставшиеся нам трофеи, и если шлюпки с кучей стрелковки, оставшейся от уничтоженного десанта, меня не особо интересовали, то вот корабли, наоборот, интересовали и сильно.
Надо ли говорить, что осмотр я начал с понравившегося мне фрегата?
Корабль внушали и в какой-то степени завораживали.
Нет, я, старый циник в молодом теле, давно уже избавился от всяких фантазий о морских приключениях в непередаваемой атмосфере своеобразной романтики. Но при этом я все равно наслаждался осмотром корабля, прикидывая его возможности и поневоле представляя, как он поведёт себя в плавании или даже в сражении. В общем, кайфовал напропалую и не стеснялся этого. Да и что греха таить, не зря я положил глаз именно на этот корабль, стоит он того.
Похоже, командовал им человек знающий и любящий свое дело. В моем представлении, почерпнутых из разных книг, современные парусники — это рассадники грязи и жилище для многочисленных крыс. Не знаю, может, в основной массе так и есть, но не в этом случае. Корабль был, что называется, ухожен, замечательно оснащен и казался игрушкой для удовлетворения потребностей замороченных морской романтикой людей.
Шучу, конечно, но не сильно. Судно было и правда в изумительном состоянии, и я поймал себя на мысли, что с удовольствием готов отправиться на нём в длительное путешествие. Нет, не все здесь было идеально, и кое-что мне не понравилось. Поэтому прежде чем плыть куда-то, по моему мнению, здесь придётся малость поработать. Хотя бы поставить в трюме несколько водонепроницаемых перегородок или заменить бочки для хранения воды на специальные баки. Да много чего следует сделать такого, о чем я когда-то читал и что способно облегчить существование экипажа. Но, как я уже говорил, в целом корабль мне понравился — и не только ухоженностью, но и вооружением тоже. Все пушки на его орудийных палубах были одного калибра. Вернее, на палубе каждого уровня были пушки одного калибра. Так, на нижней орудийной палубе стояли тридцатидвухфунтовые орудия, а на верхней — двадцатичетырехфунтовые карронады.
