По пути у меня было время хорошо подумать в спокойной обстановке, и я решил по прибытии с Наполеоном такую же беседу, как и с Николаем, да и Александру поведаю все, от меня не будет. Более того, после этой беседы я планирую отпустить этих двоих на волю. Просто мне уже пофиг, теперь как они себя поведут, не пойдёт история в этом мире по тому же пути, как в моем времени. Хуже будет или лучше, я не знаю, но как раньше точно не будет, да и княжество моё теперь фиг сломают, даже если надумают обьединиться против него всем миром. Не тот случай. Скорее сами себе зубки пообломают, если все же решатся на подобную глупость.

Понятно, крови могут попить, но вряд ли станут, все же эти двое — разумные люди, и сами себе гадить не станут.

По прибытии я охренел от количества свежих новостей, и благодаря этому лишний раз убедился, что запланированная беседа точно лишней не будет.

Англичане, надо отдать им должное, всегда славились своей разведкой, интригами и умением нагадить своим противникам чужими руками. Поэтому не было ничего удивительного в том, что они смогли переиграть нашу контрразведку и организовать в Канаде восстание индейцев. Правда надолго это восстание не затянулось, его стремительно и очень жестоко подавили сами же индейцы из тех, которые пошли к нам на службу.

В общем, никакого значения это восстание не имело и ничего не решало, но вот тот факт, что через французских советников англичане смогли наладить диалог с плененными императорами, быбесил меня конкретно. Да так, что мне пришлось тратить драгоценное время на наведение порядка. Отхватили по полной программе все причастные, я даже с отцом поругался из-за его безалаберности. Вот всем он хорош в управлении княжеством, но это его преклонение перед императорами мне непонятно и злит до невозможности. С какого перепугу он вбил себе в голову, что они избранные и что он ниже их по положению, хрен знает, но факт остаётся фактом. Поэтому мозги вправлять пришлось по-взрослому, и я не уверен до конца, что мне удалось сделать это на все сто.

Но это ладно, хвосты всем причастным накрутил, заставил работать как должно, а не как хочется, и, слегка успокоившись, организовал что-то вроде посиделок с императорами. В этот раз мы впервые разговаривали, приняв предварительно по пять капель. Просто почему-то я был уверен, что на сухую они не смогут воспринять всю серьёзность моих слов, вот и замутил пикник на природе. Правильно поступил — ещё и потому, что изначально выбил их из колеи, уведомив, что их пребывание в заключении подошло к концу.

Наверное, из-за того, что мне, по сути, было пофиг, поверят они мне или нет (в мыслях я уже был возле жены с детьми), восприняли они мой рассказ очень серьёзно. Собственно, чтобы проверить сказанное мной, им долго ждать не придётся, ведь о том, что меня скоро не станет, я тоже рассказать не постеснялся.

В общем, хорошие получились посиделки, плодотворные, а весть об освобождении оказалась очень своевременной.

Как признался чуть позже Наполеон, моё решение об их освобождении и стало соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Он ведь на полном серьезе думал скорешиться с англичанами на зло всему, а Александра — по понятным причинам — и подбивать на это не требовалось, он и так за англичан голосовал обеими руками.

В общем, все сложилось как нельзя лучше, императоры отправились по домам, а я, соответственно, вместе с отцом отбыл в Калифорнию.

Рассказывать о том, как сам провел отведенное мне время, не стану, лишнее это — ещё и потому, что было грустно и радостно, я находился в предвкушении и в определённом смятении чувств от того, что мне придется оставить здесь родных людей. Про детей вообще молчу, больно об этом говорить, а тем более думать.

А вот про события, происходившие в это время во всем остальном мире, я в двух словах поведаю.

Все-таки Наполеон — это монстр в человеческом обличии, по-другому не скажешь.

После возвращения на родину он не стал дожидаться окончания подготовки к противостоянию с Англией. Он сумел потихоньку сосредоточить довольно приличную по размеру армию рядом с портовыми городами, соседствующими с Ла-Маншем, заблокировал на неделю возможность кому бы то ни было уйти в море от берегов Франции и дальше сотворил невозможное. Он просто дождался приличного волнения на море и в самый разгар непогоды отправил к берегам Англии все, что только могло плавать, с десантом на борту.

Понятно, что некоторые суда погибли, а другие потерялись и достигли суши совершенно не там, где планировалось, но основная масса кораблей выполнила возложенные на них задачи и доставила войска в нужное место.

Дальнейшее противостояние с Англией превратилось, по сути, в ожидание капитуляции британцев. Как бы они ни пыжились и не пытались мобилизовать поголовно все население для отражения вторжения, а противопоставить закаленным в многолетних войнах французам ничего внятного не смогли. Большая часть острова была оккупирована в течение пары месяцев, и англичанам ничем не смог помочь их многочисленный флот.

Когда неожиданно для всех в Англии высадился ещё и российский корпус, прибытие которого англичане тупо прозевали, сомнений в результате противостояния не осталось ни у кого, и Англия сдалась на милость победителей.

В общем, к окончанию обещанного мне года жизни этот мир перевернулся с ног на голову, и я уходил на перерождение с чувством выполненного долга и радостью на душе.

Что самое прикольное, к моменту моего ухода в Калифорнию неожиданно прибыл российский император, который Николай. Официально он приехал как бы с дружеским визитом, а на самом деле, как он выразился, попрощаться. Да и интересно ему было посмотреть, как все будет происходить на самом деле, ведь я не просто умру, а, по словам божественной сущности, в одночасье рассыплюсь прахом по примеру стариков. Рассказал я об этом Николаю во время разговора с ним в Питере, вот ему и стало интересно, да так, что он не удержался и прибыл посмотреть на это лично.

Самое прикольное во всей этой ситуации, это то, что я с точностью до секунды знал, когда уйду на перерождение. Поэтому, чтобы избавить от такого зрелища родных, заранее с ними попрощался и в сопровождении отца с императором под серьёзной охраной для всех отправился на пикник в совсем уж дикие места.

Знал бы, как сопровождающие мне будут мешать, ни за что не сказал бы, когда все произойдёт. Почему-то под их сочувствующими взглядами чувствовал я себя ну очень некомфортно и никак не мог сосредоточиться и представить в уме мир, в котором хочу переродиться. Вернее не сам мир, а исторический период, куда я хочу попасть.

Так-то я уже давно определился, в каком времени хочу жить, но вот что странно: под этими взглядами в самый последний момент я почему-то подумал совсем не о том времени, куда хотел уйти…

Эпилог

Прежде чем уйти на перерождение (по крайне мере я надеялся, именно так и будет) последней моей мыслью стало неожиданное желание: кто бы только знал, как мне хочется попасть в двадцать первый век этого мира и посмотреть, что в итоге получилось здесь изменить.

Вот после этой моей мысли все и случилось. Мгновение, и я потерялся в темноте, тишине, а может и в небытии. Трудно выразить словами, что со мной происходило, благо все было настолько стремительно, что я даже испугаться не успел.

Миг небытия сменился ярким светом, от которого сильно заслезились глаза, и я, прежде чем зажмуриться, успел заметить открывающуюся прозрачную полукруглую конструкцию, от вида которой в голове сразу возникла мысль: «словно крышка капсулы, как в фантастических книгах»

Одновременно с этой моей мыслью откуда-то со стороны прозвучал странно знакомый голос:

— Ну наконец-то, слава богу, очнулся. Как ты себя чувствуешь, князь?

«Фига себе приколы», — едва успел подумать я, и тут меня скрутила резко навалившаяся непереносимая головная боль. Уже теряя сознание, я ещё успел услышать заполошный крик, приправленный добротным матом.