Едва успел схватиться за кусты.
Ох вы, доминиканцы! Псы господни!
Со страху даже голод одолел.
Скорее надо силы подкрепить…
Ох, матерь божья, как всего трясёт!
Достаёт из капюшона окорок. В него воткнута стрела.
Так, так… понятно всё… Вот и стрела,
На волосок от смерти удержался,
Пробила мясо и попала в кость.
Недаром я всегда предполагал,
Что окорок есть лучшая защита
От бедствий всех…
(Жадно ест.)
Стоп… Ах, я идиот!
Пока я ем, ведь армия идёт!
(Подскакивает.)
Ну нет, голубчики! Меня не обогнать.
Вы на конях, а я пешком… пешком,
Вы по дороге, я же по верёвке.
Ещё посмотрим, кто из нас быстрей.
(Торопливо кусает окорок. Запихивает его в капюшон. Туго подпоясывается, торопясь. Вдруг резко останавливается.)
Куда спешить? Нет, погоди, Фанфоя…
Они ж тогда придушат Леонардо.
(Ошеломлённо молчит.)
Ещё б немного, и пошёл. Ну нет…
Тьфу… даже пот прошиб меня от страха.
(Садится.)
Представил, как они его схватили…
Нет, погоди… Но армия идёт?
Так, значит… Чтоб я отдал Леонардо?
Нет, не дождётесь, подлецы такие…
А, провались всё пропадом совсем!
Я не пойду, и всё… Но армия идёт…
Огни пожаров вижу на закате…
Не ветра вой, а плач детей и женщин.
Бежать, бежать… скорей предупредить…
…Чтобы они скорей его схватили?!
Христос!.. Скажи… За что такая мука?!
Зачем велишь, чтобы убил я друга?!
А?! Ты молчишь?! За что!.. За что?! За что?!
(Рыдая, бьёт себя кулаками в грудь и в голову.)
Куда идти?.. Уж лучше вниз со скал…
Конец – и всё… Но армия идёт…
Прости меня, маэстро Леонардо…
Что я, подлец, готовлю смерть твою.
Любимый друг мой… Светоч мой любимый…
Один лишь ты мне светоч в этой мгле!
(С отвращением.)
Иду!
