ЖАБОВ: Кто только ко мне не приходил… В основном, конечно, спасители душ человеческих — свидетели Иеговы, кришнаиты всякие… С этими сложнее всего, потому как они водки не пьют совсем… (смеётся) Но ничего, справлялся… Потом — сборщики подписей, распространители, просто случайные алкоголики… Короче — самые разные мудаки…
ГОСТЬ: Анатолий Петрович…
ЖАБОВ: Но что интересно: как только замаячит на горизонте кондратий — все различия сразу куда-то деваются… И уже не отличишь кришнаита от заблудившегося нечаянно прохожего… Близнецы! Однояйцевые…
ГОСТЬ: Анатолий Петрович, миленький!..
ЖАБОВ: Не люди, а большие говорящие слизни…
ГОСТЬ: Хотите — я вам заплачу!.. У меня дома тысяча долларов за батареей спрятана!.. Анатолий Петрович!..
ЖАБОВ: Хм… Как тебе кажется, ты оригинальней остальных?
ГОСТЬ: Честное слово!.. Мы с вами вместе ко мне домой пойдём, и я вам их лично в руки отдам!.. Анатолий Петрович!.. И, честное слово, ни одна живая душа не узнает…
ЖАБОВ: Ну это конечно… Живая — так точно! Только мёртвые… Скоро втретишься — и с мамой, и с папой, и с бабушкой Катей — всё им расскажешь…
ГОСТЬ: Пожалуйста, отпустите…
ЖАБОВ: Ты до сих пор ничего не понял… Ты влип конкретно… Искать тебя никто не будет, потому как некому искать… кроме мусарни… Жены у тебя нет, папы с мамой тоже… Или живы ещё?
Гость, рыдая, мотает головой из стороны в сторону.
Ну вот… А дети?
Гость, рыдая, мотает головой из стороны в сторону.
И детей нет… Просто замечательно!.. И знакомых в этом районе никого… А телефон дома есть?
ГОСТЬ: Нету…
ЖАБОВ: Ну вот… Значит, и звонить ты никому не мог… Никто не знает, где ты… Ведь так?
Гость кивает.
Ну вот видишь! Никто тебя искать не будет… Пропал человек, как будто и не было…
Пауза.
ГОСТЬ (кричит): Помогите!!! На помощь!!! Кто-нибудь!!! На помощь!!! Милиция!..
Жабов смеётся.
Помогите!! Люди!!! Милиция!!! Кто-нибудь, вызовите милицию!!! На помощь!!! Я в первой квартире!!! На помощь!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а!!..
Пауза.
ЖАБОВ: Давай ещё раз, я тебе помогу, — вместе покричим…
ГОСТЬ: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а!!! На помощь!!!
ЖАБОВ: Чё-то слабовато кричишь… Надо громче…
Пауза.
ЛЮДОЧКА (выглядывая из проёма): Толик, ты с ума сошёл! Ведь услышит кто-нибудь…
ЖАБОВ: Да пускай… Все кричали, — ещё и не так, а раз в пять громче…
ГОСТЬ: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
ЛЮДОЧКА: Толик, я уже не могу!..
ЖАБОВ: Ничего, смогёшь!..
ЛЮДОЧКА: Толик…
ЖАБОВ: А ну!
Жабов замахивается на Людочку топором, та мгновенно исчезает в проёме.
Пауза.
Вдруг Гость начинает дёргаться, тщетно пытаясь освободиться, и падает на пол, на левый бок.
ГОСТЬ: Ай!!!
ЖАБОВ: Чё, больно?
ГОСТЬ: Анатолий Петрович… Я вас как человека прошу…
ЖАБОВ: А с чего это ты взял, что во мне что-то человеческое осталось? Брось даже надеяться на это… Я уже давно человечка в себе придушил, собственными руками, сознательно… Никакой я не человек… Я ведь с тобой знаешь что сделаю?
ГОСТЬ: Анатолий Петрович!.. (рыдает)
ЖАБОВ: Я тебя вот этим вот самым топором (показывает Гостю топор) сначала убью, потом разделаю… расчленю, так сказать, на составные части, демонтирую… Часть — в морозилку, другую — сразу на рынок, из требухи — колбас Людочка наделает… Думал когда-нибудь, что колбасой станешь? (смеётся)
Гость начинает дёргаться изо всех сил и орать.
ГОСТЬ: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!
ЖАБОВ: А я ведь когда-то книжки писал… Детские… Стихи, сказки… Главное, — правильные сказки: добро побеждает зло, сильный помогает слабому и прочая хрень в том же духе… И я ведь верил, свято верил в то, что писал…
ГОСТЬ: Су-у — у- ка-а-а-а!!!
ЖАБОВ: Слушай, никакого разнообразия… Все как один…
ГОСТЬ: Помогите!!! Ми-ли-ци-я!!! Па!!! Ма!!! Ги!!! Те!!!
ЖАБОВ: На чём это я остановился? Ах да… Так вот… Ничего этого, на самом деле, нет! Никакого сраного добра и никакого долбанного счастья!!! И каждый желторотый выродок держит за своей спиной кусок кирпича и ждёт, когда ты отвернёшься… Чтобы харкнуть потом в твою окровавленную рожу…
ГОСТЬ: На помощь!!!
ЖАБОВ: Люди — это большие говорящие слизни, только ни у одного слизня нет таких зубов, как у человека… И все эти книжки… все эти слова… всё это — большая куча говна, и я не собираюсь в ней копаться в поисках какого-то призрачного света… Потому что нет никакого света!
ГОСТЬ: Па!!! Ма!!! Ги!!! Те!!! А-а-а-а-а!!!!
ЖАБОВ (кричит): Мне отвратителен человек!!! Потому что нет никого хуже, чем эта сволочь — кровожадный слюнявый слизняк! И ты точно такой же!!!
ГОСТЬ: Ми-ли-ци-я!!! Ми-ли-ци-я!!!!
ЖАБОВ (кричит изо всех сил): Я вас, суки, ненавижу!!! Душить вас всех, топить во младенчестве, как котят!!!
ГОСТЬ: Анатолий Петрович… (рыдает) Анатолий Петрович…
ЖАБОВ: Я ведь точно такой же, как ты, сраный джентельмен был… Выпендривался чё-то, кривлялся, кланялся, терпел всё это бычьё, быдло… Все — быдло! И никаких исключений… Глисты копошащиеся…
ГОСТЬ: Я вас очень прошу… Ну, пожалуйста…
ЖАБОВ: Я, помню, как-то в юности зашёл в туалет на вокзале… Тогда ещё деревянный, из досок, — просто дырка в полу, а в ней — много-много говна, чёрного и живого… Я смотрю — оно шевелится… Наклонился… Оказывается — это опарыши, сотни тысяч, и каждый — дёргается, корчится, прямо как ты щас…
ГОСТЬ: Ну, пожалуйста…
ЖАБОВ: Я тогда подумал: вот она, единственная правдивая метафора… Вот где они, люди, а я — как будто бог какой, сверху, с неба смотрю…
ГОСТЬ: Ну, пожалуйста… Анатолий Петрович… (рыдает)
ЖАБОВ: Поплачь, поплачь… последний раз, всё-таки…
ГОСТЬ: Вы ведь не убьёте меня?! Ведь не убьёте?!
ЖАБОВ: Убью, убью… Чуть позже…
ГОСТЬ: Ну ведь не убьёте?! Ну правда — ведь не убьёте?!
ЖАБОВ: Убью… И ничего тебе не поможет… Никакие уговоры…
ГОСТЬ: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!
Из проёма в правой стене выглядывает Людочка.
ЛЮДОЧКА: Толик, ну ты скоро? Сколько уже можно?! Кончай давай шибздика! Он вон посинел уже с перепугу, обосрётся ещё…
ЖАБОВ: Меня это не касается…
ГОСТЬ (Людочке): Вы же женщина, вы — мать!!! Неужели вы будете спокойно смотреть?!. У вас же должно быть сердце!!!
ЖАБОВ: Она — не женщина, она — дворник… (смеётся)
ЛЮДОЧКА: Слушай, шибздик, хорош надрываться, голова уже болит от твоих воплей… Толик, давай быстрей…
ГОСТЬ: Ну неужели!.. Неужели… (захлёбывается)
ЖАБОВ: Энтропия растёт, дружок… Люди пожирают друг друга со всё нарастающей скоростью… И в прямом, и в переносном смыслах… Пространство уже не выдерживает — взрывается! Никакие не чеченские террористы — это пространство… Скоро так бабахнет, что на месте Москвы только яма с обгоревшими трупиками останется… Человечек, сука, уже доигрался! (кричит) Гитлер капут!!!
ГОСТЬ: Я вам не верю!!! Это всё неправда!!! Вы — больной человек, вы — псих недорезанный!!!
ЖАБОВ: Вот как ты заговорил…
ЛЮДОЧКА: Толик, твою мать!!!
Жабов стремительно подходит к Людочке и бьёт её несколько раз левым кулаком в живот. Людочка вскрикивает от боли и с последним ударом падает на пол.
ГОСТЬ: Скотина!!! Животное!!!
ЖАБОВ: Ты посмотри… Никак не унимается…
ГОСТЬ: МРАЗЬ!!!
ЖАБОВ: Какое оскорбление… Просто кошмар какой-то! Повеситься что ль — от обиды?
ГОСТЬ: СОБАКА БЕШЕНАЯ!!!!!
ЛЮДОЧКА (корчась на полу от боли): Толик, заткни его!
ЖАБОВ: Интересно даже… В нём, я смотрю, какая-то невероятная смелость вдруг проснулась… Или у тебя просто чердак просел, а, дурик?!
ГОСТЬ: НЕЛЮДЬ!!!!!!!
ЖАБОВ: В точку!.. Абсолютно верно!
ЛЮДОЧКА: Толик…
Пауза.
Гость молчит и не двигается. Проходит несколько секунд.
ЛЮДОЧКА (приподнимаясь на локтях): Толик… Слышь, Толик…
ЖАБОВ: Ну…
ЛЮДОЧКА: Он, по-моему, того… сам…
ЖАБОВ: Чё, помер?
