Маша сделала себе внушение, во-первых, за то, что «давно», к тем трём дням, что они здесь толкутся, не очень подходит, а во-вторых, что она настолько сейчас в ауте, что тормозит!

- Да, я – Маша, - она заставила себя кивнуть и растянуть губы в немного натянутой улыбке, - А жду... ну-у-у... жду, когда вызовут... как и все.

- Давай к нам?..

Все абитуриенты самопроизвольно разделились на группы, которыми к комиссии и входили. А Маша стояла и тупо мялась у двери, не зная, куда ей, разнесчастной, деться. Самостоятельно к кому-то навязаться, девушка находила пределом героизма!

Поэтому страшно рефлексировала, что её «там» не вспомнят, а потому, пропустят, потому что пофамильно в «заветную» аудиторию, так-то, никто и никого не вызывал...

Компашка, к которой её тут же подтащили, так и не дождавшись от «тормоза» ни «ага», ни, хотя бы, кивка, была несколько разношёрстной.

Как девушка позже поняла, сюда входили и приезжие, и местные. Всего их было семеро. Она, стало быть, восьмая. И постояв-послушав, Маша с неохотой поняла, что все эти раскованные девушки и парни по какому-то же принципу «нашли друг друга»? А она, выходит, тут чужая. В ней, что очевидно, никто и ничего «общного со всеми», пока точно не нашёл!

- Я – Паша, - произнёс с вызовом стоящий рядом мальчик, а потом поправился, при этом, до почти баса понизив свой ранее фальцетный тон, - Павел!

Ей решительно протянули для знакомства руку, которую она тут же робко и пожала.

- М-маша, - промямлила она, в панике соображая, что же говорить дальше, но мальчик был гораздо более неё раскован, а потому, слава Богу, не стал от тормоза ничего конкретного дожидаться и мужественно перехватил инициативу:

- Знаю! Сейчас, когда вызовут, сядешь возле меня!..

С того памятного дня, всё у их троицы, можно сказать, и закрутилось. Постепенно от «восьмёрки» и по разным причинам, откалывался то один участник группы, то другой.

В результате, только они втроём дошли до последнего мучительного этапа. Это было сочинение, которого Маша уж-ж-жасно боялась!

Невозможно что-то написать совсем без ошибок! Одно дело, математика – раз-два, и оттарабанил! И совсем другое, когда на горизонте – все эти страшные «деепричастные обороты»! Со всей этой пунктуацией, глубоко-переферийная Маша, на протяжении всей школы была явно не в ладах!

- Не кипишуй, - утихомирила её экстремальное волнение Света, - У меня, как раз, с запятыми – всё о’кей! Зато слова пишу с ошибками! Мы просто, когда напишем, друг у друга всё проверим!

- А я, между прочим, вообще, отличник, - Пашка вклинился в разговор и, явно сделав над собой усилие, героически приобнял девчонок, - Так что, после «проверки», всё у вас проверю по-новой!

- Ха-ха! – увернулась от навязанных объятий Светка, - Отличник, говоришь? А чего ж тогда со всеми сдаёшь?

Парень интенсивно покраснел и пробормотал:

- Да с математикой... ну-у-у... сбился.

И это было произнесено та-а-ак, что Маша тут же заподозрила невероятное! Ей вдруг на секундочку показалось, что Павел там, на первом экзамене, специально «сбился»!

Она страшно смутилась и даже запаниковала, потому что тут же возник закономерны вопрос: «А-а... а зачем?»...

Светка, похоже, то же самое в тоне Пашки-«румяной майской розы» усмотрела, потому что у неё в головке возник тот же, только для неё – риторический вопрос. Она хитренько прищурилась и сморщила свой хорошенький носик, протянув пунцовому приятелю со скрытым значением: «Понятно-поня-я-ятно!»... А Пашка уже стал напоминать распустившийся мак...

ГЛАВА 2.

Лишь к курсу третьему (и то – с подачи Светки), Маша про себя и Пашку что-то невероятное поняла. Но подружка была «прям уверена», поэтому и Маша стала «что-то подозревать» и приглядываться к поведению Павла...

Они втроём были, почти что, неразлучны. А «почти что», потому что они с подружкой, как приезжие, заселились в общагу, а парень был местным, поэтому, как он часто стенал, упускал какую-то там «возможность».

В общем-то, в этом отношении, молодой человек был абсолютно прав! Общага была, в первую очередь, автономно-закрытым и не впускающим в себя чужаков, миром!

Нет, конечно же, к ним периодически забегал «на огонёк», их со Светкой, «общий друг». Но всё это были разовые акции, к тому же, «забегания» ограничивались просто-чаем, проходили днём и без каких-либо продолжений.

А общага, как раз, только к вечеру оживала! Значит, Пашка, самое важное веселье, самый знАчимый кусок жизни в кругу девчонок, к его вящему сожалению, пропускал!

Они вместе периодически выбирались и в театры, и в музеи, и на прогулки. Но это всё, повторимся, было, в плане «полноценности дружбы», совершенно не то! Да и девчонками Павел прям своим-своим, в виду урезанности общения, категорически не воспринимался!

Не было у них самой важной общности, какая царила с другими студентами, проживающими в общаге! Пашка ощущался лишь как купированно-университетский и с редким «внеучебным» досугом, чуть дефективный, но настойчивый полу-друг!

Он многого не понимал, что как раз волновало девчонок! К тому же, что бы Пашка там им уверенно ни заявлял, девочки ментально были очень заметно взрослее!

Во-первых, в виду их более энергично развивающегося и мудреющего пола, а во-вторых... ну-у-у... если совсем-совсем честно! Пашка, по многим вещам, всё ещё плотно застрял в пубертате!

Он, как будто, остался всё тем же, полностью зависимым от мнения родителей, подростком! Всё тем же маленьким школьником, который лишь номинально заменил «школьника» на «студента», а по факту, лишь адрес собственной школы поменял!

Девочки же «взрослели» и, набираясь опыта, «мудрели» напропалую! И Маша, в «объятиях» более разумной и раскованной Светы, пыталась, по многим вещам, от подружки не отставать!

Конечно, по объективным причинам, дотянуть до Светкиной планки, у неё точно не получалось! Но у неё изменилось видение на мир, поменялись некоторые взгляды, причём, кардинально... Опять же, не будем забывать про коммуникабельность и лёгкость в общении «горячей девчонки»!

Машку подружка, порой, втягивала в такие головокружительные перипетии, что девушка, выйдя из них, уже точно не могла стать застенчиво-прежней! А после некоторых, она даже испытывала откровенный стыд!

Но это всё был – обязательный, для взросления, опыт! Мария прекратила кидаться в панику при общении с незнакомцем, прекратила столь удушливо стесняться, перестала чувствовать себя ущербно, на фоне более привлекательных подруг!

Светка научила её краситься, научила пониманию себя и открыла для девушки восхитительный мир моды! Конечно, Машка не могла угнаться за настоящей изысканностью, в виду заметной урезанности финансов, зато приспособилась (кстати, как это делала и Света!), во-первых, выуживать на дешёвых распродажах «перспективные шмотки», а потом их переделывать до оригинальности, делая из обычных вещей – неповторимые шедевры!

А во-вторых, девчонка, наконец, расправила крылья, избавилась от детских комплексов «забитой периферии» и почти искренне полюбила себя!..

В одном лишь Маша от подружки, «по идейным соображениям», отставала! Светка легкомысленно крутила за романом роман, а её подружка принципиально считала, что как раз девушке не следует столь безалаберно «распыляться»!..

Правда и здесь, в один не прекрасный момент, подруга сбила «скучную, домашнюю девочку» с понталыку. Но это уж, как говорится, сама дура и сама виновата! Надо было не идти на поводу у «слабо» и прочих «подзуживающих элементов»!

Хотя, конечно, Светка потом её довольно умело утешила... ну, когда что-то менять и «переигрывать» было поздно, напирая на неопровержимое: «это – жизнь!»...

В общем, Машка переспала с одним пацаном на одной из общажных вечеринок. Просто так! Не имея ничего особенного к парню, просто взяла и тупо переспала!

И пусть подружка потом втирала, что девственность – давно уже не ценный приз для, ещё неизвестно когда нарисующегося, мужа! Что «все так делают»! Что это – положительный опыт! И коронное: «теперь для тебя, моя девочка, все двери открыты»...