- Какие ещё болота? – шепчу обиженно. – Кто тебя на них пустит! Учти, я собираюсь быть очень ревнивой женой.

Пустота отвечает смешком.

И наконец-то перестаёт медлить или говорить глупости. Одним движением рвёт податливую ткань вниз, обнажая нежную кожу.

…Снять все лишние преграды.

Изучать – пальцами, губами, всем телом.

Млеть и умирать, таять первым снегом от жара его прикосновений.

Сводить с ума и сходить с ума самой.

С удивлением понимать, что такое на самом деле – быть единым целым.

И… да.

Плечо пригодилось. И не раз. И даже не два.

Потому что, когда дорвавшийся до брачного долга супруг от души отконсумировал меня в первый раз и потащил в купальни мыть, мы как-то неожиданно вспомнили, что там у нас тоже осталось незаконченное дело. И до ночи ещё далеко. И спать никто из нас вроде как в этот раз не планирует.

После, переглянувшись, мы так же внезапно вспомнили о том, как давно ничего не ели. И в считанные минуты смели всё содержимое подноса Фрейи. Столько раз её от души благодаря, что бедной девушке там, наверное, уже икалось. К тому моменту Бьёрн наконец-то снова воплотился обратно, что ни коим образом не способствовало моему душевному равновесию. Оказалось, что его дар невидимости был спасением, и просто-напросто щадил мои нервы! Потому что, конечно, увидь я воочию весь масштаб задачи в свой первый раз, пожалуй, сбежала бы без оглядки с брачного ложа. И Белый волк окончательно нас бы засмеял.

Потом кое-как перестилали пышные облака постели. Благо, в гардеробе прежних хозяев нашлось всё необходимое.

Наивные, пытались уснуть – ведь ночь уже наступила, узкий серп месяца выкатился на небо и светил ярко и ровно, заливая серебристым сиянием горные спины. А завтра предстоял сложный день, и нам бы пригодились силы… ну а мне, честно говоря, способность ходить.

Довольно долго искренне пытались сделать вид, что засыпаем.

Но в конце концов сдались.

Тем более, что на третий раз у Бьёрна почти получилось не пропадать. Но в конце концов, крышу у него снесло опять – к моему удовольствию, хотя к нему и примешивалась доля сожаления. Всё-таки выяснилось, что в ревнивую собственницу я превращаюсь прямо на глазах. Мне хотелось обозревать свои сокровища, а не только трогать. Но всё же, когда я закрывала глаза, в ночной темноте так легко было поддаться иллюзии, что всё хорошо... А мои пальцы и губы с готовностью рисовали мне то, чего не хватало глазам.

...Месяц уже спрятался, когда изголодавшийся муж наконец-то выпустил меня из рук и дал отдыха. Сонная, исцелованная вусмерть, уставшая и ощущающая себя, как будто по мне Клык основательно потоптался со всей своей поклажей, - короче, ужасно счастливая, я лежала на плече засыпающего Бьёрна, и лениво соображала.

Чего-то вроде как не хватило. Вот только чего…

Какая-то мысль промелькнула во время нашего очередного – «контрольного», как выразился Бьёрн – консумирования.

Я резко села, придерживая белоснежную и слегка пушистую простыночку из волшебной Гримгостовой ткани. В темноте она искрила и переливалась, как сугробы в лунном сиянии. Но прямо сейчас на красоту любоваться не хотелось. Мне хотелось кое-кого пристукнуть.

- Бьёрн, - угрожающе начала я.

- М-м-м… чего тебе, беспокойное создание? – простонал супруг и перевернулся на живот.

Его край простыни скользнул ниже. Я засмотрелась на ямочки внизу спины и чуть было не позабыла, чего хотела.

Ах, да!

- А ты ничего не забыл? – тоном начинающего инквизитора поинтересовалась я.

Страдальческий вздох был мне ответом.

- Разве что первый мозгоклюй со стороны любимой жёнушки. Не думал, что по программе он у нас сразу за брачной ночью. Но если ты настаиваешь…

Нет, зубы мне заговорить не выйдет! То, как всё заканчивалось… все три раза… Бьёрн был осторожен. Моих скромных познаний, почерпнутых в деревенской жизни, хватало, чтобы понять.

Так у нас ребёнок не получится.

- Дорогой супруг! – ангельским голоском начала я. – Не кажется ли вам, что для того, чтобы взошли всходы… в землю нужно посадить семя?!

Дёрнулся краешек губ, один наглый синий глаз открылся и посмотрел на меня, с чёртиками в глубине. Казалось бы, чёртики должны бы уже угомониться, после всего, что они сегодня со мной вытворяли – но нет. Куда там!

- Слишком сложные метафоры, Фиолин! Давай-ка прямым текстом. Что, куда и как глубоко тебе нужно, чтоб дать несчастному «дорогому супругу» наконец-то поспать?

Я вспыхнула. Вот зараза! Знает, что я таких слов даже мысленно не решусь произносить, не то, что вслух. Опять пытается отвлечь от важного своим дурацким чувством юмора?

Я нахмурилась и поплотнее запахнулась простыночкой. У меня уже появилась своя стратегия, как выводить мужа на откровенность. Кажется, мужчинам нравится переубеждать и доказывать.

- Раз ты не собирался мне ребёнка делать… то зачем тогда всё это было? Чтоб королева не придралась?

Бьёрн снова перевернулся на спину и закатил глаза.

- Вот же глупенькая! Этим занимаются не только для продолжения рода. Но и для удовольствия. Ты не знала? Или я плохо старался и надо повторить?

Я поняла, что эффект не совсем тот, на который я рассчитывала, и что разбуженный муж явно настроен на четвёртый заход, когда чья-то рука подкралась и потянула простыню украдкой так, что она стала сваливаться с моей груди. Сердито подтянула ткань обратно.

Подумав, улеглась на слишком соблазнительно маячащее поблизости, такое широкое и удобное плечо.

Бьёрн поцеловал меня в макушку привычным уже движением и обнял свободной рукой. Вторую подложил под голову. Думал о чём-то, меланхолично глядя в потолок, пока пальцы задумчиво выписывали узоры на моём обнаженном плече.

- Малыш, ну если серьёзно. Куда тебе сейчас беременеть? Мы в походе. Неизвестно, что дальше. Нет уж, сначала решим все проблемы! Вернёмся домой… к нам домой.

Я подняла глаза, и мы встретились взглядами.

- Боишься, что твои проблемы с магией передадутся нашему ребёнку? – спросила со строгим прищуром. Кажется, я поняла, к чему была та рожа кирпичом в ответ на разглагольствования на крыше о том, что наш наследник должен унаследовать способности отца, раз уж с матерью не так повезло.

В синих глазах тут же растаял флёр легкомысленности. Сейчас они были предельно серьёзны.

- Как опасно, оказывается, брать в жёны телепаток! Может, ну его, эту Вёльву? Никуда завтра не пойдём? Я и без неё скажу, какой у тебя самый главный магический дар.

Я вздохнула и улеглась обратно на плечо.

Повозилась немного, нашла самое удобное положение – самым удобным оказалось прижаться потеснее и обхватить ещё сверху рукой и ногой – и решила пока больше с этим вопросом не приставать. Это не то, что можно решить в одиночку. Бьёрн должен сам убедиться, что не боится больше делать мне малыша. Я подожду. Пожалуй, мне пока и репетиций будет достаточно. Если он продолжит так же вкладывать в них душу.

- Значит, к чёрту договор? – пробормотала я с улыбкой.

- К чёрту договор, - решительно подтвердил Бьёрн, прижимая меня крепче. – Чтоб ты знала, это с самого начала была глупая затея. С чего ты решила, что я от тебя только одного ребёнка хочу? Мне нужна большая семья.

Я уткнулась в него носом, чтоб сдержать дурацкую подступающую мокрость, которой мне не хотелось портить такой момент. И промолчала.

- Всё теперь? Дашь поспать? – с улыбкой, которую я не увидела, а почувствовала, спросил муж.

В ответ получил только молчаливый кивок. Мне даже говорить больно было от счастья.

Его дыхание постепенно стало размеренным и сонным.

А я вдруг поняла, что кое-чего ещё я сегодня так и не дождалась.

- Бьё-о-орн!..

- Ну чего тебе опять? – простонал он. Ладонь неспешно прогулялась от моих плеч до обнажённых бёдер и обратно.

Нет, не этого! Хотя… если продолжит в том же духе… но всё-таки я твёрдо решила не давать отвлечь себя от цели.

Я тихонько и многозначительно сопела, не решаясь спрашивать самой.