Я воззрилась на него удивлённо.

Он снова отвернулся и уставился куда-то за горизонт – где белые шапки гор уже тонули в сизом тумане. На лице Фенрира читался тщательно сдерживаемый гнев. Крылья его носа дрогнули.

- Я пытался бороться с этим. Но… нет. Впервые в жизни у меня получилось что-то подобное, когда ты отказалась идти с нами в таверне. У меня почти вышло побороть приказ Асуры – видимо, твоя кровь сказалась. В ней тоже есть сила. Но в тот раз победил прямой приказ моей госпожи. И мне… - кадык на его горле дёрнулся. – …пришлось идти за вами снова.

Фрейя вмешалась снова и добавила глухо:

- Скажи уже ей, как есть! Чтоб лучше ценила, что ты для неё делаешь.

Фенрир снова сцепил руки за спиной. Сжал правой ладонью левое запястье. Его ответные слова были сказаны таким равнодушным тоном, что наверное, именно это заставило меня поверить, что каждое до единого – чистая правда.

- Неподчинение приказам той, кому я обязан служить, вызывает во мне физическую боль.

- Он корчился и рычал от этой невыносимой боли на грязной полу той таверны, чтоб только оставить тебе твою свободу. Пока я плакала рядом, не в силах хоть чем-то помочь. Но… Асура победила. Ему пришлось пойти за тобой снова. Так что… будь благоразумна! Если из-за тебя моему брату ещё хоть раз придётся испытать такую боль… я лучше сама тебя прикончу. Я-то клятвой рода не связана, в отличие от него.

- Фрейя! – жёстко сказал её брат, развернувшись. – Извинись перед гостьей. Немедленно!

Но она вздёрнула подбородок с вызовом, давая понять, что не намерена брать свои слова обратно.

- Ничего страшного, - торопливо вклинилась я. – Она не сказала ничего такого. Я же всё понимаю. Если бы у меня был брат, я бы тоже защищала его любой ценой…

- Фрейя, - угрожающим тоном повторил Фенрир, и та сдалась, подняв обе ладони. Широко улыбнулась мне слегка пугающей своим оскалом улыбкой.

- Прости, Фиолин! Если мне придётся тебя прикончить. Заранее извиняюсь.

Волк закатал глаза, процедив что-то сквозь зубы про избалованных девчонок, которым в детстве мало доставалось по заднице. Но, по-моему, остыл. Потому что было совершенно очевидно, кто именно эту девчонку избаловал.

Вместо того, чтобы продолжать воспитательную беседу, в которых он был, очевидно, не силён, Фенрир подошёл ко мне.

- Это правда? То, что рассказала Фрейя, - спросила я тихо.

Он медленно кивнул.

- Надеюсь, прямых приказов от королевы в отношении тебя в ближайшее время больше не последует, принцесса. И я буду свободен в своих действиях. Не хотелось бы повторения. Это действительно было… малоприятно.

Я отвела глаза.

– А если она прикажет тебе что-то, что будет способно мне навредить?

Он смотрел долго потемневшим взглядом.

А потом положил большую и тёплую ладонь мне на голову.

- Не думай об этом, куколка! Это мои проблемы. Есть пара идей на этот счёт. Я разберусь. Иди, отдыхай! Тебе досталось за последнее время.

Потом повернулся к сестре и скомандовал:

- Помоги ей освоиться! Объясни, что где. Сможешь? Без того, чтобы снова не показать свой отвратный характер? Иногда мне кажется, что тебя в нашу семью подбросили йотуны.

- Возможно. Иначе как объяснить, что я одна у нас такая красавица? – показала ему язык Фрейя.

Простонав что-то неразборчиво, Белый волк отвернулся и быстрым шагом направился к выходу.

У самого порога его задержал мой оклик.

- Фенрир!

Он остановился, но не обернулся. Я проговорила робко в напряжённую спину, с трудом подбирая слова:

- Мне очень жаль, что из-за меня тебе было больно. И спасибо… что пытаешься защитить от Владычицы. Я понимаю, насколько это для тебя… опасно.

Ничего не ответив, он вышел.

Я вдруг заметила, что всё это время Фрейя смотрела на меня – долгим, пристальным взглядом. В смущении я отвела глаза. Здесь, у себя дома, она будто сняла броню – не только с тела, но и с души. Яркие эмоции, которые она совершенно ничем не сдерживала. И всё, что было на уме, тут же оказывалось на языке. Такая Фрейя мне нравилась намного больше… но её эмоций я чуток побаивалась. И сжавшись, я готовилась к её следующим словам. Которые, видно было по лицу, сейчас сорвутся с её губ.

Ожидать можно было чего угодно. И всё-таки того, что она сказала, я не ожидала.

- Мы тебя увезли против твоей воли. Фактически, похитили. Разлучили с мужем, которого ты, без сомнения, любишь без памяти. Привезли туда, где с тобой станут обращаться, как с куклой. Дорогой, обожаемой, одетой в самые драгоценные тряпки, но куклой. А ты… жалеешь и благодаришь?

Я смутилась ещё больше. Как-то в пересказе Фрейи это и правда выглядело глупо.

Но я тоже предпочитала говорить то, что думаю.

В голубых глазах вдруг появился странный огонёк. Их взгляд смягчился.

- Пожалуй, я начинаю понимать, что нашло на моего брата. И почему он тебе помогает. Хотя ты верно подметила – это опасно. И для него, и для меня. Но… В тебе что-то есть.

Я просияла и сделала шаг к ней.

На лице девушки отразился почти что страх. Она отшатнулась.

- Если вздумаешь и ко мне лезть со своими нежностями и благодарностями, я тебя точно чем-нибудь стукну!

И я осталась на месте. И правда – хотела же сказать спасибо! Фрейя ведь хоть и язвит всю дорогу, но без колебаний помогла брату прикрывать нашу ложь. Вряд ли королева пощадит их обоих, если эта ложь вскроется. Мне уже начинало казаться почему-то, что она не только вздорная и сумасбродная, но и жестокая старуха.

Но Фрейя совершенно точно как огня боялась всякий «телячьих нежностей». Поэтому я не стала благодарить. Вместо этого улыбнулась.

- Ты ведь тоже одинока? Такая же, как я. У тебя тоже нет подруг. Никого, кроме одного-единственного человека, в котором вся жизнь. Как и у меня. Я права? Так может… попробуем подружиться?

Фрейя посмотрела на меня, как на идиотку.

- Нет, она точно сумасшедшая! Пойду-ка я тоже отсюда поскорей. А то, кажется, сумасшествие этой блаженной дурочки заразно. На какое-то мгновение мне даже захотелось согласиться.

Она продолжала строить лицо суровой воительницы… но на долю секунды на губах промелькнула озорная улыбка. Которая совершенно его меняла и делала похожим на лицо юной совсем и беззаботной девчонки. Которой она, наверное, была когда-то. Так давно, что уже позабыла, каково это.

Фрейя наскоро пробормотала указания насчёт того, что я могу пользоваться на этом этаже всем, что найду. А потом подхватила с пола доспех, и её вынесло из моей комнаты со скоростью северного ветра.

Но и когда за ней закрылся проём в ледяной стене, я продолжала улыбаться.

Подружимся. Обязательно.

***

Хоть я уже и с ног валилась после всех переживаний и утомительного путешествия, сначала решила осмотреть свою «клетку», в которой мне предстояло прожить ближайшую неделю. «И это как минимум», - грустно добавил внутренний голос. Я затолкала его подальше.

Как и воспоминания о Бьёрне. Сейчас, когда меня наконец-то оставили одну, они всё сильнее пытались прорваться ко мне. А это было слишком больно. Я и так держалась всё это время, как могла. Иначе меня бы, наверное, парализовало от этой боли.

Никогда раньше я не подозревала, что можно так скучать и тосковать по другому человеку.

Воспоминания о недолгом времени, проведённом рядом, о его руках, его словах, его прикосновениях… они были постоянно рядом, будто тихий шёпот волн, который не слышно, когда его заглушают другие звуки.

А вот теперь вокруг меня наконец-то тишина. И я слышу этот шёпот так отчётливо, будто любимый мужчина снова рядом.

Я коснулась кончиками пальцев губ. Они до сих пор помнили терпкий вкус моего первого поцелуя.

Ведь я даже не успела насытиться им как следует! Нас оторвали друг от друга. Но сердце плакало и отчаянно тянулась обратно.