Асы.

Все как один в белых одеяниях – видимо, этот цвет является торжественным в Гримгосте. Подбой на плащах, тоже белых, мог быть разных оттенков, но все приглушённые и неброские, в зимней палитре – бледно-лиловые, голубоватые, серые. На женщинах – изысканные причёски, украшения из белого золота, бриллиантов, сапфиров, горного хрусталя.

Чистота линий, аристократичность черт, ничего кричащего, ничего вульгарного. Каждым из этих людей хочется любоваться, как произведением искусства. Они похожи больше на живые скульптуры. Мужчины сильны, широкоплечи, высоки. Девушки в большинстве своём статные и горделивые, похожи на воительниц в платьях - и тоже высокие. Как и Фрейю, каждую из них легко представить на поле боя с копьём или мечом в руке.

Я на их фоне слишком маленькая и тощая. Как воробушек, по ошибке залетевший в стаю лебедей.

И конечно, у всех светлые волосы и голубые глаза. Холодные, как льды Вечных гор.

Даже здесь я умудрилась выделиться со своим фиалковым. Не удивительно, что так внимательно рассматривают меня асы – с ног до головы. При моём приближении замолкают, но стоит ступить шаг, как за спиной снова плывёт шлейф чужого шёпота.

Никогда не любила быть в центре внимания. По моему опыту, это не сулит ничего хорошего. Ни разу в жизни за чужими настырными взглядами для меня не следовало чего-то приятного. Одни лишь беды. Единственное было исключение… невидимый взгляд из снежной бури. Он единственный согревал и успокаивал, будто меня касались солнечные лучи.

Воспоминание о Бьёрне колет болью в сердце. Там, где был брачный браслет, ощущается неприятная пустота. Я и не подозревала, что так быстро привыкну к этому украшению, которое должно было стать лишь временной защитой. А стало самым дорогим, что у меня есть.

Не сразу обращаю внимание, что же находится в конце этого бесконечного пути в перекрестье настороженных и любопытных взглядов, по которому ступаю вот уже битый час. А когда перевожу туда глаза…

Трон.

Высокий, будто высеченный из огромной глыбы льда. Застывшая на нём неподвижно сухопарая фигура в белом, прямая как палка. Отсюда мне ещё не видны черты лица. Зато чем ближе подхожу, тем отчётливее вырисовывается кое-что другое.

На трон ведет длинная прозрачная лестница из множества ступенек. А там, в самой толще льда, я вижу… гигантские чёрные камни, бесформенную груду, вплавленную в этот вездесущий лёд.

Чёрные камни в основании королевского престола Гримгоста. Эта грубая масса казалось ужасно чужеродной здесь.

Больше я не могла отвести от них взгляда и смотрела только туда, пока подходила к трону.

Какая-то мысль мелькнула в голове. Я почти ухватила её за хвост… но она всё никак не давалась. Мне казалось, ещё немного, и я пойму что-то очень важное. Но это место настолько подавляло, а предстоящая встреча с настоящей родственницей так тревожила, что я никак не могла сосредоточиться.

Рядом шёл Фенрир. Его тяжёлые шаги размеренным гулом падали на плиты пола. Я решила спросить у него.

- Что это? Под троном… госпожи, - прошептала я.

Я пока не решалась даже в своей голове назвать хозяйку Гримгоста своей бабушкой. Может, потом, когда смогу познакомиться поближе и подружиться. По крайней мере, я надеялась, что мы подружимся. Сердце ждало от встречи с единственной родственницей чего-то особенного. В конце концов, сбывается моя давняя мечта – я наконец-то обрету родную кровь!

Ферир бросил на меня взгляд, в котором читалось «начина-а-ается!»

Я знала, что он сердится. Ведь просил не болтать. Но я ничего не могла с собой поделать – нервы. Я сходила с ума от волнения, а зал был такой гигантский, что до королевского трона было ещё идти и идти.

Всё-таки он сжалился и снизошёл до ответа.

- Это трофеи. Мы взяли их по праву победителей в войне.

Снова эта война! Воспоминания о ней везде. Видимо, и правда это событие было очень важным в истории Гримгоста. Но что-то в том тоне, каким процедил свой ответ Фенрир, меня насторожило.

- Вас это не радует?

Он произнёс сурово, разомкнув плотно сжатые губы:

- Даже поверженный враг заслуживает уважения. Я предлагал предать их погребению. Но она захотела топтать ногами. Чтоб каждый день видеть подтверждение своего величия.

Я даже сбилась с шага на мгновение. От шока.

– Так это что же… тоже тела врагов?

Фенрир скупо кивнул. Его прищуренный взгляд разглядывал основание трона. Я не видела в нём ненависти к врагу. Только уважение. И… негодование.

По-настоящему сильный воин умеет уважать чужую силу. И не станет самоутверждаться за счёт противника, который больше не может ответить. Я поняла, что ему глубоко противно то, как поступила королева.

- Да. И здесь – останки йотунов. Асы веками противостояли горным великанам. Пока в конце концов это не вылилось в кровопролитную войну. Мы вышли из неё победителями, но ужасной ценой. Ты и правда ничего об этом не слышала?

Я смутилась.

- В Долине, где я жила, не говорят о том, что происходит за пределами Долины. Там это просто никого не интересует.

По мере приближения к трону очертания обломков каменных фигур вырисовывались всё отчётливее, пусть и были искажены хрустальными гранями ледяного панциря.

Я поёжилась.

- Какими же они были огромными…

Я вдруг вспомнила трещины и выломанные глыбы в стенах города, где мы побывали с Бьёрном.

- Так это йотуны пытались разрушить Каупанг?.. – робко спросила я.

- Мы не позволили. А теперь – тише! – одёрнул меня Фенрир. – И ты помнишь, что я говорил?

Конечно, я помнила. Ни слова лишнего. И что бы он не сказал, я со всем соглашаюсь. А главное, молчу о Бьёрне.

Господи, как же это всё тяжело! У меня уже поджилки трясутся. А это я ещё и словом не перекинулась с королевой. Но Фенриру виднее – он лучше меня знает здешние порядки. А значит, я должна довериться и отыграть эту роль, как бы трудно не было.

Выжить в этом месте, любой ценой.

Потому что у меня есть цель. Я хочу однажды вернуться к любимому мужчине.

А значит, обязана справиться.

Я уверенно кивнула. Хмурая складка меж бровей Фенрира разгладилась. И он мне подмигнул.

Наконец, бесконечные ряды придворных закончились.

Стража с копьями в руках, застывшая у подножия трона в остроконечных шлемах и ослепительно-ярких доспехах из белого металла, расступилась. Пропуская меня к той, что возвышалась над людским морем на недосягаемой высоте.

Смолкли все разговоры, наступила торжественная тишина.

Моё сердце колотилось так, что я боялась, выпрыгнет из груди. Неужели я наконец-то обрету настоящую семью?

Мне хотелось воскликнуть «Бабушка!» и побежать к ней, но увидев надменное лицо королевы, я подавила в себе порыв.

- Дитя моё, подойди!

Бросаю неуверенный взгляд на Фенрира. Он кивает.

Медленно поднимаюсь по ступеням. Почему-то в этот момент больше всего боюсь поскользнуться и позорно полететь вниз. Никто мне не подсказывает, как правильно, но и не останавливает – и я останавливаюсь сама, не дойдя три шага до вершины. Три ступеньки до трона. Меня почему-то охватывает робость, и ноги дальше не идут.

Опускаюсь на одно колено, склоняю голову.

У королевы такая бледная кожа, будто она никогда в жизни не видела солнечного света. Седые волосы, косами уложенные у висков, белы как снег на древних горных вершинах Гримгоста. Корона острыми лучами стремится ввысь, ослепляет россыпью бриллиантов такой величины, что я даже не представляла, что такие бывают. Боюсь представить, какой тяжести этот венец из белого золота, но тощая шея королевы держит этот символ власти горделиво и легко.

Светло-голубые выцветшие глаза смотрят на удивление остро, внимательно разглядывают мою коленопреклонённую фигуру. Королева не торопится начинать разговор. Глубокие морщины бороздят её лицо, но даже сейчас видно, что в молодости она была потрясающе красива.

А потом костлявая рука, унизанная прозрачными перстнями, искрящимися, как лунный свет, тянется ко мне.