Но дело по-прежнему стояло на мертвой точке. И книга так бы никогда и не увидела свет, если бы не вмешательство прагматичного начальника ОГПУ Ф. Э. Дзержинского.
Однажды я встретился с ним по поводу возможности освобождения нескольких старых моих друзей, за которых готов был поручиться. Незаметно разговор перешел намой собственные проблемы, и я посетовал, что решение об издании моей книги по истории существует уже несколько лет, а в издательстве говорят, что нет бумаги. Этого было достаточно. Феликс Эдмундович тут же позвонил в издательство и объявил, что у него сейчас находится известный революционер Николай Александрович Морозов, книгу которого все никак не начнут печатать в Ленинградском отделении издательства, якобы из-за отсутствия бумаги. Так вот, он лично даст указание оперативной группой провести обыск в типографии при издательстве, и если найдут излишки бумаги — все будут арестованы.
Оказалось, достаточно было только этого звонка, чтобы все тут же завертелось.
Уже очень скоро я понял, что название, которое мне навязал редактор ОГИЗа, неудачно. Мало того, что оно не отражало сути работы, — многие, не взяв на себя труд даже ознакомиться с произведением, обвиняли меня в том, что в тот момент, когда все борются с религией, я пишу книги о Христе. Им было невдомек, в силу неграмотности, что «Христос» (Cristox) по-гречески значит «посвященный, помазанник в тайны высших знаний». Именно в этом смысле он и фигурирует в моей работе и имеет малое отношение к евангельскому Христу.
К моменту начала печатания реально готовым был только первый том. Что касается остальных, то основной материал для них был подобран, но он постоянно увеличивался, так как работа все время продолжалась. Когда после вмешательства Ф. Э. Дзержинского работа над изданием началась, можно было более целенаправленно трудиться над каждым томом, доводя их до «товарного вида», состояния, удобного для издания.
К сожалению, импульса, данного Ф. Э. Дзержинским, не хватило на все издание. Его хватило лишь на издание шести томов. А для того чтобы увидел свет седьмой том, потребовались дополнительные усилия. Дело дошло до того, что при издании этого тома «наверху» было принято решение разбить уже готовый набор. Работники типографии, вместо выполнения приказа, поставили меня в известность. А я, в свою очередь, срочно выехал в Москву, где получил поддержку у Председателя СНК Союза ССР А. И. Рыкова и управляющего делами СНК СССР Н. П. Горбунова, с которым был знаком еще со времен, когда я добивался издания своего первого тома. Удалось добиться следующего: решение о приостановке печатания книги отменили, но тираж ее существенно уменьшили, и распространяться он должен был через спецраспределители, а не через свободную продажу.
В октябре 1932 года седьмой том поступил в продажу. В Ленинграде его можно было купить лишь в одном месте — в закрытом распределителе на Невском, 72.
Издание началось, но очень медленно. В год выходило по одному тому, и поэтому пришлось не только руководствоваться первоначальным планом, но и изменять его, прислушиваясь к мнениям читателей, а нередко и к их советам.
Это увеличивало объем выходящих томов. В них включалось то, что по первоначальному плану не предполагалось, а планируемое приходилось переносить в другие тома.
Вот простая статистика. Первый том был объемом в 548 страниц, второй уже 693 страницы, третий — 735 страниц, четвертый — 816, пятый — 896, шестой — 1211 страниц. И когда стало понятно, что все равно придется издавать дополнительные тома, седьмой том приобрел объем в 915 страниц.
Предполагалось, что восьмой том будет «Об Ассиро-Вавилонских клинописях», девятый — «Сенсационные находки европейцев в первой половине XIX века в Азии, Индии и Египте с точки зрения точных наук» и десятый — «Новые основы русской средневековой истории». Пока я добивался разрешения на продолжение издания и приводил в порядок подготовленные рукописи, я понял, что в русской истории есть много интересного, требующего специального описания. В итоге то, что планировалось сначала как часть восьмого тома, а потом — как десятый том, вылилось в два самостоятельных. Они должны были стать одиннадцатым и двенадцатым томами. Десятый же том стал называться «Азиатские христы». Так получилось из-за того, что против продолжения «Христа» возникла очень большая оппозиция. Тогда я решил предложить «Русскую историю» как самостоятельное произведение, а оставшиеся тома издать попозже, когда страсти улягутся. В результате исходно единая работа разделилась на две: три тома продолжения «Христа» и два тома «Русской истории».
Под названием «Христос» вышли следующие тома: «Небесные вехи земной истории человечества», «Силы земли и небес», «Бог и слово», «Во мгле минувшего при свете звезд», «Руины и привидения», «Из вековых глубин», «Великая Ромея. Первый светоч средневековой культуры». Причем в 1927 году вышло второе издание первого тома, а в 1924 году одновременно с первым томом издали его часть в виде отдельной брошюры «Христос или Рамзес? Попытка применения математической теории вероятностей к историческому предмету».
Первоначально планировалось, что в шестом томе будут содержаться результаты исследований по месопотамским клинописям, египетским иероглифам, арабским и другим историческим переводам. Но поскольку все семь томов не удалось достаточно быстро издать, первоначальный план сильно изменился, так как появлялся новый материал, не включать который было нельзя. В результате к моменту подготовки к печати седьмого тома стало ясно, что остается неизданным достаточно много материала, которого хватит еще на несколько томов.
И поэтому надо было добиваться продолжения издания. В приватной беседе в «инстанции» мне популярно объяснили, что они не могут приветствовать издание моей работы, так как в ГИЗ приходят с разных сторон увещевания прекратить печатание книг о Христе и религиозную пропаганду. (Вот оно — неудачное название.) Не помогали мои возражения, что книга не только не религиозная, а как раз наоборот, вполне антирелигиозна. В своих исторических трудах я старался наметить общими чертами возможность построения на развалинах старой истории новой исторической науки на революционных началах в связи с географией, геофизикой, политической экономией, историей материальной культуры и со всем вообще современным естествознанием… Но вот мне наконец-то сказали, в чем дело. Оказывается, мой труд идет вразрез с учением Маркса и Энгельса, признававшим Древнюю Грецию. Против этого возразить было нечего.
Моя работа «История человеческой культуры в естественнонаучном освещении» — серьезная научная работа, основанная на результатах различных междисциплинарных исследований. Поэтому, чтобы она была понятной большому кругу читателей и имела научную убедительность, позволяя пользоваться научными методами всем желающим, каждый том предварялся прологами и интермедиями.
В первой книге они были посвящены движению планет; во второй — геофизике; в третьей — сравнительной лингвистике, антропофонике, мифологии; в четвертой — методам историко-астрономической разведки; в пятой — классификации всех солнечных и лунных затмений от начала нашей эры до эпохи введения григорианского календаря; в шестой — кометам; в седьмой — применению статистических методов к проблемам хронологии.
Но все-таки эта работа остается сложной для восприятия большинства. Многие читатели, будучи не в состоянии понять мои рассуждения, останавливались только на выводах, которые, естественно, расходились с тем, что они знают, Это несоответствие и рождало неприятие всей работы. Ладно, если читатель обычный гражданин, а если он обладает властью? А если результаты расходятся с догматически усвоенным марксизмом? Ясно, что в этом случае будут посылаться «сигналы» в «инстанции». А те будут предпринимать адекватные действия.
Вообще-то я прекрасно предвидел, что нечто подобное, рано или поздно, должно было произойти.
