Все. Шаг до финиша. Окончательного финиша. Выше лезть некуда! Теперь или пан, или окончательно пропал. Причем не один «пропал». А вместе с Первым. Вместе со своим Верховным Главнокомандующим.
Теперь недолго. Теперь остались мелочи. Предпродажная подготовка. Помещение картины в подобающую ей раму. Тара.
Обычно в нашей епархии наведением окончательного лоска занимается начальство. Это их обязанность — разрозненную, шероховатую, порой с запахом пота, крови и пороховой гари информацию, поступившую от агентов, превращать в красивые, а главное — понятные тексты, изложенные на опломбированной, «в одном экземпляре, после прочтения уничтожить» бумаге или в словесные, с указочкой, картами и таблицами доклады.
Увы, в этой операции у меня, кроме меня, начальников не было. Поэтому над рапортами-докладами пришлось корпеть самому.
Несколько дней я, словно первоклассник, решающий задачу за пятый класс, изгрызал наконечник авторучки, пытаясь привести добытые мною сведения в удобоваримый для непрофессионалов вид. Строго говоря, я писал два рапорта. Один, победнее — для президентской безопасности. Другой, побогаче — лично для главы государства. С помощью первого я намеревался, если не изобрету других способов, обеспечить себе высочайшую аудиенцию. Второй рапорт должен был все и вся поставить на свои места, а кое-кого и к стенке. Во втором рапорте я не скрывал ничего.
Все факты, начиная от первых тревожных догадок, вызванных проработкой источников открытой информации, и кончая последним разговором Координатора с неизвестным, но, судя по обращению, не последним в стране лицом, я выстроил в хронологическом порядке. От А к Я.
Там было все — дестабилизация регионов, устранение неугодных, мешающих заговорщикам лиц, тюремные бунты, преследование агента, ведущего расследование (то есть меня, но в рапорте в третьем лице), тренировочные лагеря, Акция… Там была даже Контора. Скрывать ее от человека, который о ней знал, смысла не имело. Отдельной строкой — люди, оказавшие, в том числе ценой собственной жизни, помощь мне и, значит, помощь ему.
Рапорт получился похожим на многостраничный приключенческий роман. Только с цифрами, числами, адресами, фамилиями. Ну уж как получился. Из песни слова не выкинешь. А если выкинешь, это будет уже совсем другая песня.
Все материалы я перегнал на микропленку, а сам доклад с приложением оригиналов документов, магнитофонных записей и т. п. вещественных доказательств укрыл в надежном месте. Их я постановил передать только Президенту и только после личной встречи. Из рук в руки.
Я все еще не исключал возможности, что меня пристрелят или ошельмуют где-нибудь на пороге самого высокого в стране кабинета. Точнее, сейчас я это не исключал в еще большей степени, чем раньше. Я не хотел за просто так терять информацию, которая единственная гарантировала мне доверие Первого. Я не мог надеяться на авось. То, что я обогнал всех на финишной прямой, еще не значило, что я не споткнусь и не переломаю себе ноги в сантиметре от той финишной ленты.
Финиш — это когда за чертой. До нее мне следует бежать в полную силу. Слишком многие на моем веку спецы проиграли именно из-за того, что выиграли. Слишком рано они расслабились. Слишком рано ослабили хватку. Я не хотел повторять их судьбу. Я хотел преодолеть эти последние сантиметры. И желательно живым.
Рапорт был закончен. Последняя точка поставлена. Осталось наложить на него резюме. Его резюме. Осталось доставить рапорт на стол Президента.
Теперь, когда я имел полный набор доказательств, это было сделать проще. И одновременно сложнее. Ставки в игре возросли. Раньше я был только информатором. Теперь я располагал документальным подтверждением своих предположений. Цена моей головы выросла тысячекратно. Цена моей головы стала равна цене голов заговорщиков. Эта была не та плата, которая их устроит.
Как только я мелькну на подступах к Президенту, как только они узнают, с чем я к нему иду, они спустят на меня всю свору. Всю, до последней беспородной дворняги.
Именно поэтому мне надо снизить число посредников между мной и Президентом до минимума. Чем меньше будет людей, передающих информацию, тем меньше шансов, что она уйдет на сторону. Веревки рвутся в местах перевязки.
Я снова обложился бумагой. Я снова применил прием, использованный при поисках подходов к Координатору. Я начал отмечать места, где предположительно может бывать Президент.
Спальня — ванна — кухня — туалет — машина…
Моя задача усложнялась тем, что в своих расчетах я должен был учитывать не только самого Президента, но и его ближайшее окружение: жену, детей, близких родственников, вхожих в дом помощников. Это были посредники первого круга. Они тоже захаживали в спальни — ванны — кухни — туалеты, они тоже ездили в машинах. Отсюда количество мест посещений вырастало в геометрической прогрессии. Вычерчиваемые мною таблицы напоминали картину взрыва. Точка в центре и расходящиеся по кругу, увеличивающиеся в объеме волны выброшенных газов. Человек цеплялся за человека, помещение — за помещение.
Я боролся с разрастающейся «географией», как средневековый рыцарь с напавшими на него варварами. Я был сильнее. Но варваров было больше. Я пал в неравной схватке.
Нет, так нельзя. Надо начинать с Президента. Лично. А уже потом переходить к окружению, составляя на каждого свою схему. Ссыпать все в одну кучу — дело безнадежное.
Спальня — ванна — кухня — туалет — машина…
А если расширительно? Спальня: кровать, тумбочка, зеркало, бра, выключатель, подушка… На первый взгляд подобная деталировка бессмысленна — при чем здесь подушка? Мне на подушке с Президентом не встречаться. Но, с другой стороны, я ведь ищу не место встречи, а ход, ведущий к собеседнику. И подсказать его может именно деталь. Да хоть та же подушка! На которой Президент, между прочим, лежит каждый вечер. Ухом лежит!
Кстати, любопытная мысль, которую не помешает запомнить.
А что еще есть в спальне?
И я начал состазлять новые тысячепуиктные списки.
Дверь. На двери ручка. В ручке болт. На болту гайка. Но уже с другой стороны двери…
Каждый список я прорабатывал отдельно. Каждый пункт обдумывал самьм тщательным образом.
Лампочка. Допустим, лампочка. Допустим, она перегорела. Кто ее меняет? Домашние? Едва ли. Скорее всего приглашенный электрик. А какой электрик? Специальный или жэка, обслуживающего дом? Ведь кто-то должен обслуживать дом, даже если он и правительственный, Наверное, все-таки специальный, получающий зарплату в Безопасности. Или у них весь жэк специальный? От Безопасности? Наверное, так. Это мы узнаем. В любом случае, откуда берется лампочка, которую ставят взамен перегоревшей? Из магазина? Или из жэка? А откуда берет жэк? Со склада? И где тот склад? И откуда на него поступают лампочки? С другого склада или с завода? И где находится этот завод?
Так по цепочке все ниже и ниже, туда, где контроль сил Безопасности ослаблен. Глядишь, и в спальне Президента вкручена лампочка с «жучком», который передает информацию, но не радиоимпульсом, который можно засечь, а например, по проводу подходящей электросети. Возможно такое технически? Честно говоря, не знаю. Но почему бы и нет?
Зафиксируем как черновую идею.
Или, допустим, батарея центрального отопления…
Что вы говорите? Что это безумная работа — обмозговывать каждый предмет, который может оказаться в каждом из сотен помещений, где может оказаться (а может и не оказаться!) Президент? И я то же самое говорю. Безумная. Только у нас вся работа такая.
А как, скажите, иначе можно отыскать подходы к человеку, опекаемому армией профессиональных ищеек? Они ведь тоже каждую вещицу исщупают на предмет ее потенциальной угрозы. Тут кто большую усидчивость проявит, тот и выиграет.
Поехали дальше. Зажим на гардине, удерживающей штору над окном…
После многочасовых выбраковок я сузил список до ста двадцати семи пунктов. Оконное стекло, домашняя кошка, телевизор…
Оконное стекло можно попытаться прострелить с помощью специальной, усиленного боя винтовки. Окно придется выбирать второстепенное, где бронезащита пожиже. В пулю вложить микросообщение на магнитной проволоке или другом динамически устойчивом носителе. Пулю, конечно, будут осматривать криминалисты из службы Безопасности. Они обратят внимание на постороннее вложение, прочитают «информашку», передадут ее Хозяину…
