Таким образом, чудесный «персиковый возраст» нашего героя, как видно, на какое-то время продлился. Юноша часто вспоминал Сюй Цзифана и горевал, что не может с ним встретиться. Он жил взаперти и не имел возможности даже послать тому маленькую весточку. Через полмесяца от невеселых дум у него возник недуг. Пришлось позвать к больному лекаря, а за ним и предсказателя, но ни тот, ни другой пользы не принесли. Как-то юношу пришел проведать сосед-приятель. Он стал расспрашивать больного о причине недомогания, и юноша честно признался о своих переживаниях и чувствах. Жуйлан надеялся, что сосед сможет стать его посланцем, поскольку никто другой не мог передать его весточку адресату. Сосед и впрямь согласился.
— Ты напиши ему письмо, а я его передам, — предложил приятель. — Пускай выкладывает пятьсот лянов и забирает тебя к себе!
— Ах, если бы это действительно так и было! Век не забуду твоей заботы! — вскричал юноша.
Жуйлан растер на камне тушь и написал «бумажку в один вершок», то бишь письмецо, которое вложил та конверт и передал соседу. Тот отправился за город, надеясь найти Сюй Цзифана, однако поначалу нигде его не нашел. Сосед спросил у людей, где тот проживает. Скоро он стоял перед величественными и массивными воротами. «Если он живет в этаком поместье, значит, большой богач! — решил сосед. — Ему ничего не стоит выложить пятьсот золотых!» На его зов из ворот вышел слуга, который сообщил, что несколько дней назад прежний хозяин заложил этот дом, а сам переехал в другое место. Сосед спросил новый адрес и снова отправился на поиски. Наконец за городом он увидел новое жилище Сюя: за дощатым забором стояла убогая лачуга, крытая соломой. Кругом запустение и уныние — ни души. На двери сосед заметил приколотую записку: «Я, бесталанный, отправился в деревню по мелкому делу, а потому не смею принять Ваше высокое и ясное послание. Надеюсь, не сочтете за преступление отсутствие моего ответа. Почтительно прошу о снисхождении!»
Сосед, вернувшись, рассказал Жуйлану, что увидел и узнал.
— С твоим недугом, как видно, дело дрянь! — заметил он. — Записка Сюя на двери означает, что он тебе отказывает. Хозяин подобной нежилой лачуги вряд ли отыщет средства для своих утех. Советую тебе, выбрось из головы все планы и надежды, и чем быстрей это сделаешь, тем будет лучше для тебя. Не забивай голову глупейшими мечтами!
Лицо Жуйлана приобрело землистый цвет. Он долго думал и наконец сказал:
— Я напишу ему еще одно — прощальное посланье. Попрошу тебя отнести его вместе с этими платком и веером. Коль увидишь Сюя, передай ему вещицы и за меня хорошенько отчитай! Если его снова не окажется дома, сунь мою записку под дверь, он потом прочтет! Так я хоть чуть-чуть умерю свою досаду и злость, что кипит в моей груди!
— Пренепременно сделаю! — обещал сосед.
Жуйлан о трудом поднялся с постели и, принялся писать гневное письмо. Как и в первый раз, он вложил его в конверт и вместе с двумя безделушками передал соседу. Ворота дома Сюя были по-прежнему закрыты, и соседу пришлось сунуть послание в дверную щель, как велел ему Жуйлан.
— Читатель! Ты скажешь, отчего такое получилось? Ведь поначалу Сюй Цзифан испытывал большую радость от своих планов и опасался лишь того, что ему не удастся подкупить родителя Жуйлана. А сейчас, когда все прояснилось, к тому же ему пришло посланье от Жуйлана, он почему-то, презрев все на свете, отправился невесть куда, в деревню. Чтобы понять поступок Сюй Цзифана, надобно встать на его место и проникнуть в сокровенные чувства нашего героя.
Все дело в том, что его состояние вместе с землею и домом оценивалось едва ли более чем в тысячу золотых монет. Когда он узнал, что Ю Шихуань просит пятьсот, Сюй, понятно, обрадовался. «Все, чем я владею, пойдет в обмен на моего Жуйлана. Быть может, протянем вместе с ним несколько лет, ну, а если помрем с голоду, то смерть произойдет по нашей же охоте!» — решил он и недолго думая заложил дом всего за двести золотых, остальные триста ляпов намереваясь получить за землю. Как на крыльях, Сюй помчался в деревню, чтобы побыстрее продать землю. Он полагал, что его дружки — «однооконцы»[22] непременно напишут ему письмо с предложением встретиться, чтобы заняться литературными штудиями, а потому загодя прикрепил к двери свой отрицательный ответ. Записка вовсе не относилась к Жуйлану. Наступил день, когда, получив деньги за землю, Сюй, весьма довольный, поспешил домой, чтобы завершить дело о коем давно мечтал. Он распахнул ворота и вдруг на земле обнаружил какие-то вещицы — на них наткнулась его нога. Он поднял их — это были его подарки Жуйлану, знаки его памяти. Мы помним, что в свое время он успел их сунуть в рукав Жуйлана, и тот их сразу не приметил. И вот нынче Жуйлан положил вещицы у дверей. Сюй терялся в догадках, не зная, что это означает. Заметим, не иначе — это небольшой, но ловкий трюк Творца Всех Вещей,[23] который удумал его, дабы подшутить над нашими героями. При виде тех вещиц Сюя прошиб холодный пот. В голове кружились разные мысли. Кто же на самом деле это сделал: послал ли отец юноши, чтобы устыдить его, или сам Жуйлан их возвращает, потому как нашел другого покупателя-дружка? Теряясь в догадках, Сюй мял в руках платок, когда ему вдруг показалось, что внутри тряпицы что-то спрятано. Он развернул платок и обнаружил письмецо. Вскрыв конверт, он стал со вниманием читать. В послании говорилось:
«Слышал я, что первая встреча редко приводит к длительной дружбе, а тот, кто проявляет торопливость в атаке, столь же быстро отступает. Я поначалу думал, как могло такое приключиться, но потом понял, что здесь нет никакой ошибки. Мы случайно встретились во Дворце Небесной Феи, и вы (будто бы без всякой цели) пошли за мною следом, а потом в опасный миг оказали мне поддержку, тем самым проявив свое расположение и доброту. Вернувшись домой, отряхивая платье, я рукавом взмахнул и вдруг заметил «чудную жемчужину», положенную тайно в мой рукав. Подумал я, отчего владелец сих вещиц — такой большой талант — охвачен столь безрассудным чувством. И я поклялся возблагодарить его, как говорится, «разъяв плод персика на части», мечтая всуе о радостях мужской любви. Кто мог подумать, что на вспыхнувшее чувство мне не ответят и, как говорится, «рыбу первую заранее отринут». Я сплел свою парчу, как когда-то Су Жолань,[24] чтоб в дар ее преподнести, а вы, любезный, ее грубо отвергли. В тот раз вы, словно злобный демон, мчавшийся за тенью, пришли в мой дом, не знаю почему. Ну, а сейчас подобно крысе где-то затаились и спрятали свою главу. Позвольте мне узнать, куда исчезли вы? Возможно, вы все же решите послать ответ мне, бесу-бедолаге. Но только знайте, я даже без меча готов изрубить на части сатану, носителя страстей. Что до веера из шелка, то он уже более не несет следов добрейших чувств, а плат, расшитый понапрасну, моей слезою оросился. С почтением я возвращаю в Чжао этот дар, и вам уж более не придется от Цинь скрываться!»[25]
Цзифан, прочитав письмо, оторопел. «Так значит, он мне уже писал, но из-за треклятой записки на воротах, решил, что я отвернулся от него! И вот он снова шлет письмо, в котором говорит, что собирается порвать со мной все связи. Какая чудовищная нелепость! Где мне высказать свою обиду и досаду?» На следующий день Сюй решил послать Жуйлану своего знакомого. «Возможно, он моего гонца не примет, но я все равно его пошлю! — думал он. — Будь что будет, пускай серчает!» Однако отец Жуйлана, увидев деньги (все точно — до монетки), вдруг дал свое согласие, убедившись, что Сюй — мужчина порядочный и честный. Родитель сказал посланцу, что как только сын поправится, он сразу же приедет к господину Сюй Цзифану. Полученные деньги пошли на уплату всех долгов и на погребение его жен. Остальные деньги лавочник отложил на черный день и собственные похороны. В древнем изречении говорится: «Коль в семье есть сын, все дела сподручны!» Так думал и старик.
