Точно так же паршиво обстоит ситуация с иностранными пасквилями, типичным примером чего может быть трактат калифорнийского профессора Уильяма Эйч Хагена "Anti-Jewish Violence in Poland..." (Насилие против евреев в Польше..., 2018), чудовищно полононенавистный, наполненный фальсификациями и глупых манипуляций, среди которых царит интерпретация польского вульгарного ругательства "kurwa mać" как "kurwa maca", то есть, как являющаяся чудовищным проявлением "польского антисемитизма" оплевыванием "мацы" (культовой еврейской выпечки на Песах). Псевдонаучную методологию американца сурово осудил работающий в Штатах польский историк Марек Ян Ходакевич: "Хаген, эпигон школы Гросса, специалист по аккомпанементы учителю, к собственному материалу подходит выборочно и хаотически, без глубокого анализа и проверки солидности используемых текстов. Когда факты не совпадают с его экстремальными тезисами – он их либо замалчивает, либо критикует (...) Во многих местах метод Хагена – это повторение фальшивой методологии Гросса, некритичное повторение еврейских мнений о распространенности польского антисемитизма" (2019). Если говорить об этом мнении, то салонное, касающееся "Shoah"[115], уже доходит до "гроссоманиакальной" аберрации, поскольку это, салонное, утверждает, что во время гитлеровской оккупации поляки жесточайше уничтожили три миллиона евреев (sic! – см. статью Маши Гессен в "Нью-Йоркер" 26.03.2021), и что "еврей был в большей безопасности за проволокой концлагеря, чем где-либо среди поляков" (sic!).
Чем меньше в мире остается глашатаев правды о польско-еврейских связях эпохи Холокоста, тем сильнее Салон (местный и международный) внедряет релятивистскую систему двойных стандартов, касающихся институций, равно как инициатив, защищающих доброе имя данного народа. Еврейская Противоклеветническая Лига, следящая за тем, чтобы на евреев не клеветали, тешится (при содействии Салона) неустанной поддержкой Необходимость существования Лиги приняла характер догмы), тем временем, действующая по ее образцу польская организация "Редут Доброго имени" постоянно оплевывается как шовинистически-националистическое сборище польских агрессивных цензоров (аналогично Салон размозжил польское "постановление об Институте Народной Памяти", обвиняя его в деспотизме при применении ножниц). Защитников в мире у нас немного, здесь следует поблагодарить еврейского историка Нормана Финкельштейна, автора работы "Большая хуцпа. Об имитации антисемитизма и фальсификации истории" (2006).
Фальсификацией истории сегодня занимаются, в основном, "социальные сети", ежедневно подкармливаемые миллионами образчиков лжи бессовестными мошенниками. Петр Грохмальский[116]: "Исследователи из Массачусетского Технологического Института установили, что лживые сообщения расходятся в Сети со скоростью, почти на порядок большей, чем тщательно проверенная информация. В киберпространстве один порядок величины означает громадную информационную пропасть" (2021). Компьютерные технологии дают возможность фальсификации не только письменных текстов, но и живых высказываний, применяя методику "DeepFake". Сетевая программа FakeApp позволяет на банальном персональном компьютере безупречно монтировать любой "DeepFake" (например, "приклеивая" лица в порноролик так, что выявить фальшивку будет почти невозможно), а созданное фирмой "Адобе" программное обеспечение VoCo позволяет создать чье-либо устное высказывание на любую тему, если только у вас имеется 20-минутная запись разговора данного лица. Это очередная ступенька фекализации Выгребной Ямы, в котором по уши точит сегодня человечество и Яма заражает, в основном, молодежь. Ту самую молодежь эры благоденствия, которая "рождена, чтобы потреблять" (Гораций: "Fruges consumere nati"), но, по сути, она сама потребляема через Интернет, образуя неиссякаемую орду тупых рабов смартфона. О таких молодых весьма верно пишет Яцек Карновский, извесный консервативный публицист: "Это люди, которые, похоже, не обладают базовым культурным кодом поляков. Это люди, которые, похоже, ненавидят то сообщество, из которого они сами родом. Это люди, которые понимают свободу совершенно превратно" (2020). Потому-то фальсификация истории им не мешает – она им не болит.
ЗАВЕРШЕНИЕ
Оскар Уайльд:
"Мир, по сути, это сцена, вот только пьесу играют плохие актеры".
Николас Гомес Давила:
"Бремя этого мира можно удерживать, только стоя на коленях".
Христианский консервативный английский писатель Гиберт Кит Честертон еще перед Второй мировой войной в своем тексте "Ортодоксия" сказал: "Мир – это цитадель нашего рода, со знаменем, развевающимся на башне. Чем больше она рушится, тем более мы не должны ее покидать". Другой мой любимый прозаик из той же, довоенной эпохи – это француз, Антуан де Сент-Экзюпери, последняя книга которого называется (это какое же совпадение!) "Цитадель" и несет то же самое послание не покидать "цитадели", только защищать ее изо всех сил. Именно этим я и занимался в течение более полувека, изредка применяя огнестрельное оружие (Намибия, Хорватия), зато часто занимаясь писательским ремеслом, ибо перо – это мое основное оружие, именно ним я сражаюсь против Зла, подтачивающего земной шар. Посему: раз я защищаю Цитадель (очередным доказательством является том, который вы сейчас читаете), то это означает, что цитадель я не сдаю. Зато я давно уже покинул ряды ее защитников, ли, иначе говоря: я никогда и не стоял в рядах, пускай даже саых славных, предпочитая сражаться самостоятельно, в одиночку.
Когда я решил, что мир – это твердыня, требующая – в результате множества левацких угроз - обязательной жесткой обороны? Очень рано (еще подростком), что является настолько странным, поскольку сам я человек довольно-таки нерешительный, словно женщина. И всегда был таковым, все время меня мучили различные дилеммы; например, я никогда не мог решить: Уильям Шекспир или Элвис Пресли (поскольку оба феноменально рассказали все о жизни. С бабами было точно так же – никогда не мог выбрать: Нефертитити, Рита Хейворт или Катрин Денев. Но вот с принципами никаких проблем не было – с самого детства (достаточно взрослого) я понимал, что для шара, кружащегося вокруг Солнца, нет ничего более важного, чем то, что Шатобриан называл "Гением Христианства" в своей кгиге "Génie du Christianisme" (1802). Этот факт я понял намного раньше, чем прочитал трактат француза, и намного раньше, чем познакомился с сентенцией Давулы "Католицизм – это и есть цивилизация христианства" (1986). У меня не было никаких сомнений, с тех пор, как понял, что Десять Заповедей – это шедевр, проявление чистой гениальности, как "Пиета", созданная резцом Микельанджело, как маневр Наполеона под Аустерлицем, уничтоживший русскую армию; как "Пан Тадеуш" Мицкевича и "Бенёвский" Словацкого, и как сказочная шестая партия Фишера в решающем матче со Спасским. Католицизм – это не "l'esprit de l'époque" французов или "Zeitgeist" германцев, упоминающие черты какой-то эпохи, но свет всех времен, когда воссиял. Библейский "град, сияющий на холме". Отсюда, собственно "христианская цивилизация" или же "латинская" – и есть та священная твердыня, которую необходимо, тем более, защищать, чем сильнее она крошится под напором левацтва.
