Наверное, потому она меня закармливает. Думает, что у малышки гены Райта. Она снова меня толкнула, да так сильно, что я подпрыгнула и застонала сквозь зубы.

Не успела я перевести дыхание, как почувствовала влагу между ног, словно я описалась. Такое было три раза, когда девочка била по полному мочевому пузырю. Но я только пару минут назад была в туалете, так что не должна была оконфузиться.

– Милая, что такое? – заметил мои красные щёки муж.

– Я, кажется, описалась. – не стала скрывать этот факт, всё-таки и так заметит, когда я встану со скамейки.

Поднявшись с сидения, повернулась чтобы оценить масштаб катастрофы. Вся подушка была мокрой, даже капало на пол. Юбка тоже значительно пострадала. Додумать мне не дала резкая боль внутри живота, такая что на глазах навернулись слёзы, а с губ сорвался вскрик.

– Великая Аль, началось! – снова закричала Санти. – У неё воды отошли, милый зови слуг, я свяжусь с Филом, он будет вас ждать в больнице.

Муж поцеловал меня в щёчку и побежал в дом за вещами. Санти быстро дозвонилась до Фила, предупредила о скором нашем прибытие.

– Ясенька, ты не волнуйся, Фил договорился с Лепионом, он лично будет принимать у тебя роды. Он помогал родить и мне, и Киаре, и Кларин, и многим другим известным эрсхонкам. – успокаивала она меня.

– А у землянок принимал роды? – с надеждой подняла на неё глаза, когда первая схватка отпустила меня.

– Пару раз. На Эрсхо их проживает не больше десятка.

– Почему так мало? – удивила меня цифра.

Многие мои соотечественницы отдали бы все деньги ради шанса жить тут, иметь пару мужей и гарем в придачу. При этом не обязательно работать, а можно посидеть дома, пока мужья зарабатывают.

– К нам приходит около сотни просьб на получение гражданства с Земли. – отвлекала меня разговорами Верховная, пока мы шли к плато, которое стояло у ворот поместья. – Кому-то мы сразу отказываем, а с кем-то проводим собеседование, но по итогу только пара землянок в год прилетают на Эрсхо и остаются тут.

– А почему отказываете?

– Кто-то хочет жить тут ради того, чтобы ничего не делать и жить за счёт мужей, другие слишком жестко и видят в мужьях и рабах грушу для битья, что совершенно неправильно. – осуждающе покачала головой Санти. – Те, кто получил одобрение и прилетел сюда чистые помыслами и добрые женщины. Чаще всего они оказывались в патовых ситуациях. Кого-то били мужья, над кем-то издевались родные, запирая и отказывая в еде и воде. Такие женщины бежали от угнетения, унижений и боли. И мы всегда открыты для бедняжек. Мы даже выкупаем с других планет рабынь и привозим их сюда, даём им выбор: остаться на Эрсхо или вернуться на родную планету. Если им некуда вернуться, они остаются на планетах-колониях, в редких случаях живут прямо тут, обычно это сильные духом женщины. – рассуждала она, отвлекая меня от очередной схватки. – На планетах-колониях редко бывают мужчины, потому там спокойно живут бывшие рабыни и просто пострадавшие от насилия девушки. А мы оберегаем их от переживаний, даём шанс на новую нормальную жизнь.

– Почему же вы сразу предложили мне стать эрсхонкой? – задумалась я.

Ведь они знали меня всего лишь сутки и не могли быть уверенными в том, что я адекватная дама, а не психованная.

– Во-первых, каждого посла с другой планеты проверяет наша служба безопасности. Мы знали о тебе всё: про плохие отношения с отцом, про упорство в достижение должности космического посла. Ты нам показалась достойно девушкой, и мы только утвердились в этом во время переговоров. – ошеломила меня свекровь.

– А если бы вы разочаровались во мне? – спросила, прикинув такой вариант развития событий.

– Не стали бы заключать договор или попросили бы другую женщину. – не задумываясь ответила Санти.

На этом моменте разговор подошёл к концу, муж ждал у плато с сумкой вещей, а меня снова скрутила схватка.

До больницы мы долетели, нарушая все правила скоростного режима. На входе нас встретил взволнованный Фил.

– Привет, дорогая. – он поцеловал меня в лоб и помог сесть в эквивалент инвалидной коляски, но не на колёсиках, а на гусеницах, как у наших танков. – Как давно и часто схватки? – спросил он у старшего мужа.

– Сорок минут назад началось. Схватки с интервалом 10-15 минут. – отчитался муж, широко шагая рядом с моей сумкой.

Привезли нас в палату, где меня переодели в синею рубаху до колен с разрезами по бокам. Схватки усиливались, я уже кричала в голос.

– Никогда больше не буду рожа-а-а-ть! – сжимая руку, бледного Райта, кричала от боли. – Вколите мне снотворного и сделайте кесарево.

До этого я спрашивала мужа про такой способ родов, но оказалось на Эрсхо такое не принято. Все рожают в больнице. Тут даже роддома нет, а просто отдельный этаж в больнице.

– Слышу знакомые слова. – в палату вошёл красивый мужчина слегка за сорок, с рыжей щетиной и тугой косой до поясницы.

Он щурил на меня ртутные глаза, в которых я увидела насмешку, но добрую. Он был в синем длинном халате поверх привычной мне жилетки и шаровар, аналог наших белых больничных.

– Яся, познакомься с моим учителем и твоим врачом. Лепион, – обратился к рыжему Фил, – как ты уже догадался, это наша жена, госпожа Ясмина.

– Рад знакомству! – бодро отрапортовал врач и приступил к осмотру и опросу. – Ну, могу вас поздравить. Через час ваше чадо увидит мир. Я пока всё подготовлю, а за вами зайдёт медбрат. – он похлопал меня по руке, а я от его слов округлила глаза.

– Ещё целый час?! Доктор, у меня всё ходит ходуном, от схваток в глазах темнеет и только через час вы достанете её из меня? – почти рычала на мужчину, но он привычный к такому улыбался мне и лишь кивал.

– Всё верно, госпожа Ясмина. Но матка ещё недостаточно открыта. Да и интервал между схватками большой. Не переживайте, всему своё время! – с этими словами он сбежал из палаты.

Этот час показался все вечностью. Я кричала так громко и нецензурно, что стыдно вспоминать. Что я только не говорила про своих любимых мужей…

Когда, наконец, пришёл медбрат, я была на грани того, чтобы начать громить палату. Останавливали только участившиеся схватки, что мучили меня буквально каждые две минуты. Меня осторожно переложили на каталку и повезли в родильную. Мужья не отходили от меня ни на шаг, я на этом настояла, хотя Фил сразу заявил, что будет рядом, а Райт мечтал стать свидетелем рождения его дочери.

Так что в родильной было прилично народу: я, мужья, врач и трое медбратьев. Когда я разместилась в развратной позе на специальном кресле, а врач залез мне под больничную рубашку, я была рада, что Райт и Фил рядом, так как от их молчаливой поддержки я испытала облегчение.

Они встали у моей головы и держали меня за руки.

– Всё хорошо, Яся. – шептал Фил, внимательно следя за медперсоналом. – Мы всё контролируем, с малышкой будет всё в порядке. Ты сейчас должна слушать Лепиона и скоро мы увидим нашу дочь.

– Матка широко раскрыта, вижу головку. Мамочка, тужимся! – высунул рыжею голову врач и отдал мне отмашку.

– Давай, милая, немного осталось. – подбадривал меня Райт, с пылающим взглядом наблюдая за процессом рождения нашего первенца.

Я тужилась и тужилась, устала уже. Пот тёк в глаза, боль пронзала низ живота, сердце стучало в ушах. Но я безукоризненно слушалась приказов Лепиона. И была вознаграждена.

Когда я почувствовала облегчение и слабость, раздался громкий надрывный крик малышки. Мне было тяжело поднять веки, чтобы посмотреть на неё, но через пару минут мне на грудь положили кричащий свёрток.

– Посмотри, какая красавица. – со светящимися от счастья глазами, смотрел на дочь Райт.

Я опустила глаза и встретилась глазами с яркими изумрудами на золотистом личике сердечке. На голове был белый пушок. Я подняла дрожащую руку и ласково погладила кроху, что перестала кричать и теперь смотрела удивлёнными глазами на новый мир.

– У нас вышла самая красивая дочка на свете! – гордо заявил Фил, что стоял по другую сторону.