Принялся раздаваться шёпот, когда призрачные фигуры принялись куда-то забирать мусор от сражения, части конструкта унося словно под землю. А юноша, идя по коридорам, водил по ним взглядом, полный печали об ушедшем.

— Однажды я соберу всё, что было разрушено… Однажды это случится. — Казалось, Моргран сам не верил, что подобное случится, слишком многое было поглощено изнанкой, осквернено и искажено, а ведь ранее под всей территорией мира было великое подземелье мира.

Его главное творение, что из-за катаклизмов не прошло проверки временем и разлетелось на мириады осколков, что теперь, как безумный бог, пытался собрать в цельную мозаику, выдыхая, тот оказался в звездном пространстве, держа в руке очищенный осколок, что теперь он думал, куда его поместить в картину, что еще имеет слишком много брешей и поврежденных частей.

Эпилог 1

Дом на опушке леса, ощутивший жизнь в своих стенах, снова оказался в запустении. Паутина плотно закупорила все его щели и зазоры, практически законсервировав пространство.

Снова падали осенние листья, и за ставнями лился моросящий дождь, который, как туман, не позволял видеть дальше десяти метров. В этом одиноком месте на чердаке прозвучал стук.

Перемотанное тканью зеркало задрожало, и его деревянная рама начала стучать по полу чердака — сначала несильно, но с каждым мгновением всё яростнее, будто тот, кто хотел прорваться, вкладывал всё больше сил для прорыва. Зеркало, которое должно было уже разбиться, тем не менее показывало невероятную прочность. Его рама всё громче стучала и раскачивалась, желая перевернуться. С очередным стуком она с грохотом перевернулась, подняв облака пыли.

На мгновение снова стало тихо, пока не прозвучал звук разрезаемой ткани. Из мутной поверхности зеркала сначала показалась одна рука, затем вторая. С явным усилием существо вытянуло себя, упираясь руками в раму, пока наконец не выбралось из поверхности зеркала, которое снова стало обычным.

— Ублюдки, шлюшьи дети, вонючие бычье семя! Я — дочь архидемона, теперь в таком ничтожном теле! — рыча, та с трудом подняла зеркало, по поверхности которого пошли трещины, разбивая его на крупные осколки, которые не выпали из рамы.

— Ещё и проход назад закрыли! — кипя от праведной злобы, она осмотрела своё на вид юное и такое немощное тело. Её госпожа сильно её наказала, настолько, что лишила большей части силы, практически приравняв к самым ничтожным из демонов.

Пытаясь как-то соединить своё порванное платье, на котором теперь оседала поднятая пыль, делая её ещё более несчастной из-за своей судьбы, она осознала: служить десять лет жалкому иномирцу — такова была её судьба, если она хочет вернуть отнятые силы и своё положение в царстве демонов.

— Подумаешь, хотела просто отнять его душу, чтобы тот не мучался! — смотря в разбитое зеркало, она кривила улыбку, нащупывая свою грудь, которая превратилась в жалкие остатки того, что было.

— Ничего! Я не только верну свои силы, но и влюблю в себя этого мальчишку, и тот добровольно отдаст мне душу! Нужна лишь малая мелочь! — её глаза сверкнули фиолетовым огоньком, когда она ухватила чёрный мужской волос, который поднялся вместе с пылью.

И с коварной улыбкой намотала его на палец, начав произносить заговор на поиск хозяина этого волоса. Ощутив подёргивание пальца в направлении назначенной цели, та наконец довольно улыбнулась, направившись вниз с чердака.

Эпилог 2

Прибыв в посёлок, Риен Райс слез с лошади и направился к воинам графа. Те без лишних слов повели его к спасённым из плена кровавых жрецов, которые намеревались принести массовые жертвы своей жестокой богине.

Он постоянно поправлял стальной протез, к которому всё ещё не привык. Иногда протез болел так, словно там была настоящая рука, но стоило прикоснуться — под пальцами снова чувствовался холодный металл.

— Даже не подал руку магессе — какой грубиян! И снова ты хватаешься за протез, неужели мучают фантомные боли? — с высокомерной ноткой, свойственной каждому магу, произнесла орчанка с тёмной кожей, изящно шагавшая рядом с командиром.

После того как его отряд ценой практически всех соратников закрыл разлом, где он потерял руку и получил шрамы, которые до сих пор продолжали болеть, сколько времени ни проходило. Целители говорили, что всему виной была искажённая магия, никак не желающая уживаться с его родным источником маны, словно кислота разъедая кожу. Неизвестно, сколько ещё это будет его мучить.

— Крунара Назфира, хватит пререкаться! Ты не в академии, и сама решила связать свою карьеру с Сенатом Теней! — раздражённо и совершенно не в настроении прошипел он.

— Значит, когда я грею с тобой кровать, тебе нравится, а проявить галантность у тебя сразу же устав на первом месте? — усмехнувшись, она шла за ним в замок хозяина этих земель.

— Хватит. Этот разговор несвоевременен. Сейчас мы на задании. Всё же тут видели в последний раз того иномирца по имени Азар, который зачем-то полез к тёмным жрецам! — тот скривился, словно от зубной боли, снова ухватившись за протез руки.

— Да-да, винишь этого мальчишку, что твои друзья погибли? Чем-то безумным попахивает, тем более разве мы тут не для того, чтобы найти его и завербовать? — с поднятой бровью Крунара снова затронула болезненные воспоминания своего начальника.

Тот, промолчав, стал ещё более мрачным, когда их привели к спасённым пленным, которых уже допрашивали многие не один раз. По крайней мере, казнить их пока никто не собирался.

Измученные несправедливостью люди уже устали рассказывать всё в мелочах. Теперь и Риен начал снова задавать вопросы: как они попали в плен, как встретили Азара, как он себя вёл и на что был способен.

Риен пытался быть хладнокровным и, возможно, хотел видеть в аномалии своего кровного врага, но по словам спасённых выходило, что аномалия достойна называться героем. Однако такой, как он, в первую очередь теперь рассматривался как оружие в приближающейся войне с баронствами и султанатом.

— Говорите, тот мог призывать существ с помощью взмаха руки? Какие ещё у него были способности, возможно, магия? — уже в третий раз Риен задавал вопросы, пока его спутница скучала.

— Ничего большего он не показывал, но его создания были неотличимы от созданий нашего мира. Иномирец вёл себя отстранённо, был исхудавшим и бледным, казалось, вот-вот упадёт в обморок, — заместитель старосты, которого в основном и допрашивали, уже сидел с потухшим взглядом, не веря, что свобода, к которой они так отчаянно рвались, обернётся таким образом.

Допросы продолжались до поздней ночи, и уже ранним утром им нужно было определить, куда мог направиться иномирец. Значит, путь лежал в замок, где ранее хорошо устроились кровавые жрецы.

В этом же посёлке в одном из неприметных домов вскоре нашли два трупа — мужчины и женщины. Ранее соседи говорили, что там жила недавно переехавшая семья, чью дочь похитили.

И вот теперь они были обнаружены в своей постели с перерезанными глотками. Да и вообще на их месте оказались зверолюди, что никак не сходилось со сведениями соседей. Отчего дело быстро закрыли, посчитав это за банальное ограбление с двойным убийством.

Эпилог 3

В этом месте всегда стояла приятная летняя погода, будто время здесь остановилось, хоть его течение было словно прерывистым. То минута длилась как месяц, то пролетали года за пару мгновений.