К концу учебного дня почти все вернулись на уроки. Отсутствовали только Тайлер, Белла и еще несколько человек – видимо, воспользовались аварией как предлогом, чтобы прогулять занятия.

Казалось бы, не должно быть ничего сложного в том, чтобы поступить правильно. Но весь день я скрипел зубами, сдерживая порывы, которые звали сорваться с уроков и меня – чтобы отыскать эту девушку.

Будто я сталкер. Одержимый сталкер. Одержимый сталкер-вампир.

В школе сегодня было еще скучнее, чем неделю назад, хотя вроде бы скучнее уже некуда. Прямо коматоз. Будто все краски смыли с кирпичных стен, деревьев, неба, лиц вокруг меня… И я глазел на трещины в стенах.

Было еще кое-что, что мне следовало предпринять… а я не стал. Конечно, это было неправильно. Но это смотря на чей взгляд.

С точки зрения Каллена – не вампира, а просто Каллена, принадлежащего к семье, такой редкости в нашем мире, – правильно было бы действовать примерно так:

«Не ожидал увидеть тебя на уроке, Эдвард. Я слышал, ты попал сегодня утром в ту жуткую аварию».

«Да, попал, мистер Баннер, но мне повезло, – приветливая улыбка. – Я ничуть не пострадал. Жаль, что про Тайлера и Беллу этого не скажешь».

«Как там они?»

«Кажется, с Тайлером все в порядке… несколько неглубоких порезов осколками ветрового стекла. А вот насчет Беллы не уверен, – озабоченно нахмуренные брови. – У нее, кажется, сотрясение. Я заметил, какой бессвязной стала ее речь, ей даже что-то мерещилось. И врачи, насколько мне известно, тревожатся…»

Вот что следовало бы сказать. Ради моей семьи.

– Не ожидал увидеть тебя на уроке, Эдвард. Я слышал, ты попал сегодня утром в ту жуткую аварию.

Никаких улыбок.

– Я не пострадал.

Мистер Баннер смущенно переступил с ноги на ногу.

– Ты не знаешь, как там Тайлер Кроули и Белла Свон? Я слышал, у них травмы…

Я пожал плечами:

– Откуда мне знать.

Мистер Баннер прокашлялся.

– Эмм, ну да… – пробормотал он, и под моим ледяным взглядом его голос прозвучал чуть натянуто.

Он торопливо прошел в переднюю часть класса и начал урок.

Вот этот поступок был неправильным. Если только не смотреть на него с менее очевидной точки зрения.

Просто слишком уж… непорядочно было оговаривать девушку за ее спиной, особенно потому, что она, как оказалось, заслуживала доверия в гораздо большей мере, чем я мог мечтать. Она ничем не выдала меня, несмотря на веские причины сделать это. И я должен ее предать, хотя она ничего не сделала мне – кроме как сохранила мою тайну?

Почти такой же разговор состоялся у меня с миссис Гофф – только не на английском, а на испанском, – и Эмметт удостоил меня внимательным взглядом.

«Надеюсь, тебе есть чем объяснить все, что сегодня было. Роз готова рвать и метать».

Я закатил глаза и отвернулся.

Вообще-то я уже продумал более чем убедительное объяснение. Предположим, я пальцем не шевельнул, чтобы остановить тот фургон, и он смял девушку в лепешку. При этой мысли я сжался. Но в этом случае, если бы ее изувечило, пролилась бы кровь, красная жидкость растекалась бы по асфальту, пропадая зря, запах свежей крови разносился бы в воздухе…

Меня снова передернуло, но не только от ужаса. Отчасти я содрогался от вожделения. Нет, я просто не смог бы смотреть, как она истекает кровью, и неизбежно выдал бы нас всех – гораздо более чудовищным и шокирующим образом.

Предлог выглядел идеально… но пользоваться им я бы не стал. Было слишком стыдно.

Так или иначе, мне в голову он пришел только спустя долгое время, постфактум.

«Остерегайся Джаспера, – продолжал Эмметт, не подозревая о моих раздумьях. – Он не настолько зол… но настроен куда решительнее».

Я увидел, что он имеет в виду, и на миг класс поплыл перед моими глазами. Вспышка ярости была настолько всепоглощающей, что мой мысленный взор заслонил красный туман. Я думал, что задохнусь в нем.

«ЭДВАРД! ОСТЫНЬ!» – закричал мне Эмметт мысленно. Его ладонь легла мне на плечо, удержав на месте прежде, чем я успел вскочить. Он редко пускал в ход всю свою силу, в этом почти никогда не было необходимости, так как он неизменно оказывался намного сильнее любого вампира, какого мы только встречали, – но теперь все-таки пустил. И стиснул мою руку, а не придавил меня к стулу. Иначе стул развалился бы подо мной.

«ТИХО!» – велел он.

Я попытался успокоиться, но это было непросто. Ярость пылала у меня в голове.

«Джаспер ничего не станет предпринимать, если его не поддержим все мы. Я просто подумал, тебе следует знать, к чему он клонит».

Я сосредоточился на расслаблении и вскоре почувствовал, как разжимаются пальцы Эмметта.

«Постарайся больше не привлекать к себе внимания. Тебе и без того хватает проблем».

Я глубоко вздохнул, Эмметт отпустил меня.

Привычно просмотрев мысли окружающих, я убедился, что наш краткий и безмолвный разговор заметили лишь несколько человек, сидящих позади Эмметта. Никто из них так ничего и не понял, поэтому они вскоре забыли об увиденном. У Калленов свои причуды – об этом все уже знали.

«Черт возьми, парень, ну и влип же ты», – сочувственно добавил Эмметт.

– Выкуси, – буркнул я и услышал его приглушенный смешок.

Эмметт злопамятным не был, и мне, вероятно, следовало с благодарностью принимать его покладистый нрав и доброжелательность. Но я видел, что он признает логику в намерениях Джаспера и сам задается вопросом, как было бы лучше их осуществить.

Еле обузданная ярость во мне продолжала бурлить. Да, Эмметт сильнее меня, но в поединке ему еще не удавалось одержать надо мной победу. Он утверждал, что я жульничал, но умение слышать чужие мысли – просто свойство, присущее мне, такое же, как его чудовищная сила. Так что мы с ним были на равных.

Поединок? Вот, значит, к чему идет дело? Мне предстоит драться с кем-то из моей семьи из-за человека, который мне едва знаком?

Я задумался об этом на минуту, вспомнил, каким хрупким казалось тело девушки в моих руках – по сравнению с Джаспером, Роз и Эмметтом, сверхъестественно сильными и быстрыми, убийцами по натуре.

Да, я бы сразился за нее. Против моей семьи. Я содрогнулся.

Но ведь это же несправедливо – оставить ее без защиты, если опасность ей грозит из-за меня!

Однако рассчитывать победить в одиночку я не мог, особенно против трех таких противников, и я прикинул, кто выступит на моей стороне.

Карлайл – безусловно. Ни с кем драться он не станет, но решительно выступит против замысла Роз и Джаспера. Именно это мне и требуется.

Эсме – вряд ли. Но не станет выступать и против меня, тем более что она терпеть не может возражать Карлайлу. Вместе с тем она поддержит любой план, который поможет ей сохранить всю семью. В приоритете у нее – не то, что правильно, а я. Если Карлайл – душа нашей семьи, то Эсме – ее сердце. Благодаря ему у нас есть лидер, за которым стоит следовать, благодаря ей это следование за лидером становится проявлением любви. Все мы любим друг друга: несмотря на всю ярость, мои чувства к Джасперу и Роз никуда не исчезли; собираясь вступить с ними в схватку ради спасения этой девушки, я понимал, что люблю их.

Элис… без понятия. Все зависит, наверное, от того, какой исход она увидит. Мне казалось, она встанет на сторону победителя.

Так что придется мне обходиться без помощи. Троим сразу я не соперник, но не допущу, чтобы эта девушка пострадала из-за меня. Значит, придется прибегнуть к маневру уклонения.

Внезапная вспышка черного юмора слегка притупила мою ярость. Я попытался представить, как отреагирует эта девушка, если я попробую похитить ее. Да, прогнозируя ее реакцию, я обычно ошибался, – но как еще она может воспринять происходящее, если не с ужасом?

Впрочем, я понятия не имел, как провернуть это похищение. Рядом с ней я все равно долго не продержусь. Может, стоило бы просто отвезти ее обратно к матери. И даже это решение чревато опасностью. Для нее.