- Он ждал своего убийцу и знал, кто он, - сказал Борис Павлович. - Это были вы, Саша. Он ждал вас той ночью. И вы пришли. Пришли его убить. И тем не менее в убийце он ошибся. Хоть настоящий убийца и использовал его страх перед убийцей мнимым. Вы могли его убить, Саша. И хотели убить. К счастью для вас опоздали. Это именно вы первым наткнулись на труп в мастерской.

- Два убийства - два убийцы? - спросил я. Борис Павлович кивнул головой:

- И вам это известно не хуже, чем мне.

- Начнем с первого, - предложил я, оттягивая время. - Сначала оригинал, а потом копия.

Галя вдруг встала. Вид у нее был совершенно потерянный. Смотрела она только на Сашу. И плакала.

- Так все-таки это ты? - спросил я ее.

- Лену убил я, - сказал Саша.

- Опять он за свое! - рассердился я.

- Опять ты за свое! - крикнула Галя. - Не верьте ему! Он снова на себя наговаривает. У него всегда чувство вины перед всеми.

- Как говорят матадоры, настал час истины, - сказал я.

- Лену убил я, - повторил Саша твердо. - Не в переносном, а в самом что ни на есть буквальном смысле. И могу рассказать, как было. Да, подозревал в измене. Особенно после того, как позировала Никите. Сам ее заставил, а потом с ума сходил. Трагедии взалкал. Князь Вяземский не о Жуковском, а обо мне написал: "Сохрани, Боже, ему быть счастливым: с счастием лопнет струна его лиры". Столько лет требовал от нее признания в измене, а когда она решила признаться, испугался. Последние дни была сама не своя и все норовила со мной всерьез поговорить. А я, догадываясь о чем, всячески уклонялся, избегал. А в тот день она меня просто преследовала: "Нам надо поговорить. Это очень серьезно. От этого зависит наша дальнейшая жизнь. Я должна тебе все сказать. Да выслушай же меня! Ну, пожалуйста..." Я и так знал, что она хочет сказать, но как мне дальше жить с этим знанием - не знал. Знать, что мою Лену трахал этот подонок, что сама ему отдалась, что ей было хорошо с ним, - невыносимо! Она хотела мне сказать, а я не хотел ее слушать. Вот и схватил ее за горло, чтоб только ничего не говорила. Сам не знаю, что произошло. И убежал в ванную. И заперся там. Тишина. Что умерла, не понял. Пока не выбежал из ванной. Она лежала на пороге. Входная дверь была почему-то открыта. Сам не помню, как ее открыл. Вызвал "скорую". Ничего не помнил - ни как убил, ни зачем открыл дверь. Господи, если б я только знал, что она хотела сказать! А ей было не пробиться, я ее забивал, заглушал криком, а потом стал душить - только б не говорила! Был уверен, что признание в измене. А она - о ребенке.

- Ты не открывал дверь, - сказала Галя. - Это я открыла. Лена мне позвонила и просила прийти. Предупредила, что очень важно. Чтоб я помогла ей с тобой поговорить. О чем, я не знала. Позвонила в дверь - никто не открывает. Тогда я своим ключом. Слишком поздно. Оба раза - опоздала. Когда пришла к Никите, он тоже был мертв.

- А зачем вы пришли к Никите?

- Чтоб на всякий случай забрать у него ключ от Сашиной квартиры, подсказал я, а то про меня совсем как-то позабыли.

- Нет. Не для того. Пока я мыла посуду, Саша выскользнул. Я-за ним. Сразу же поняла - куда. Когда подбежала к дому, вы как раз садились в машину. Повернула назад, бродила поблизости, Сашу искала, пошла домой, но его там не было. Вернулась в мастерскую, а там прямо на пороге - труп. Точь-в-точь как три недели назад. Сразу решила, что Саша. И побежала домой. А его все нет. Как мы с ним разминулись? Пришел после пяти. Сказал, что был в мастерской и видел труп.

- Я не убивал его, - сказал Саша. - Опоздал. К сожалению.

- К счастью, - сказал Борис Павлович. - Вам его не за что убивать. Довольно с вас одного убийства, в котором вы сознались, продемонстрировав на личном примере, что это только в книгах преступником оказывается тот, кого меньше всех подозревают. В жизни сплошь и рядом - наоборот.

- Так кто же убил Никиту? - полюбопытствовал я.

- Вы, - тихо сказал Борис Павлович.

- С чего вы взяли? А почему, к примеру, не Галя? Или Саша? Почему им верите, а мне нет? Может, это их очередная инсценировка. По предварительной договоренности. Может, это я, придя в мастерскую, застал на пороге хладный труп моего бедного друга. Если они могли инсценировать убийство Лены бомжем, оставив открытой дверь...

- Не они, а я, - сказала Галя. - Саша был совершенно невменяемый. Это я заставила его вызвать "скорую", пусть и было поздно, а сама ушла, оставив дверь открытой. И прямо у парадной столкнулась с Никитой. Ничего ему не сказала, увела в кабак. А там скандал устроила. На всякий случай, для алиби. Обоим, потому что у каждого была причина.

- Все-таки не зря ты кончала театральный институт, хоть актриса из тебя и не вышла, - сказал я.

- Кроме вас, никто Никиту убить не мог, - сказал мне Борис Павлович. Наружное наблюдение точно зафиксировало время, кто когда был в мастерской. Первым вернулся Никита, через полчаса пришли вы - за это время ваш приятель успел сочинить свою лебединую песню. Вы пробыли в мастерской меньше часа, почему мы и пришли к заключению, что Никита был задушен во время сна. С футляром под мышкой вы покинули мастерскую. Было около четырех.

- Блеф! Почему тогда ваше наружное наблюдение не задержало меня вместе с "Данаей"?

- Почему да отчего - до этого мы вот-вот доберемся, - пообещал Борис Павлович. - Саша пришел в мастерскую только в четыре двадцать, Галина Матвеевна - спустя еще пятнадцать минут. Будь наоборот, у нас еще могли быть сомнения в нашей реконструкции, но показаниям Саши - у нас полная вера. Вы первым пришли той ночью в мастерскую.

Борис Павлович не отрываясь смотрел на меня.

- Первой пришла жертва, - уточнил я незнамо зачем. И тут вмешалась Галя.

- Первым пришли вы, - сказала она Борису Павловичу. - Сама видела, как вы выходили из подъезда.

- Вот именно, - хмыкнул я. - Значит, у вас тоже нет алиби.

- Алиби нет ни у кого, - сказал Борис Павлович. - Этой ночью в мастерской побывали все. Я там был еще до возвращения Никиты и, понятно, не один. После Никиты первым пришел Глеб Алексеевич. Никита поставил ему раскладушку, а сам устроился на диване и мгновенно заснул - алкоголь, нервы, Сашино нападение. Да и вы добавили, растаскивая их. Дальше все произошло, как я уже говорил. У нас есть все основания предполагать, что Никита догадался о цели вашего визита.