- Ну вот и Иван нашелся, стало быть алгоритм сообразил правильно.

Довольный старик потер руки, встал и ... растворился. Даже не сказав прощальных слов.

Глава четвертая

В этот раз Любовь Сергеевна не заставила других ждать, когда она очнется. Открыв глаза и посмотрев на Ивана, резко встала с дивана и кинулась обнимать сына.

— Ваня, Ванечка мой, нашелся! Слава тебе, Господи, я уже и не чаяла снова тебя увидеть.

Иван, утираясь от материнских слез и пытаясь вырваться из её объятий, ошарашенно искал разъяснений у Ани. Он видел её только одну. О других он не знал, а старик вовремя ускользнул от объяснений, посчитав, что люди сами разберутся в своих чувствах.

Анна подошла и тоже обняла его и Любовь Сергеевну. Так они и стояли с минуту не в силах оторваться от друг друга.

- Может вы объясните мне, как случилось, что мы с Анькой дома, а я ничего не помню? Мама, Аня, я что-то ничего не понимаю. Ужасно болит голова, как будто в башке у меня кто-то постоянно говорит.

- Ваня, думаю, тебе мама всё объяснит. Про меня, про аварию и про многое другое. Только наберись терпения. А мне кажется, я покидаю вас. Сейчас помолчи и дай сказать. Молча слушай и вникай.

- Мама, что это? У меня в голове? - Иван как-то осторожно посмотрел на всех и прокашлялся.

- Это уже я говорю. Саня. Тётя Люба, Анечки, ты Ваня. Я чувствую, что теряю память и вообще мне очень плохо. Спасибо вам, простите, что пришлось принести вам столько...

Ивана вдруг затрясло. Он закатил глаза и упал бы, если бы его не поддержали Анечки и Любовь Сергеевна. Но уже через несколько секунд он встал, осмотрелся и улыбнулся:

- Прошло, слава Богу. Полегчало. Что это было? Анечки? Вас двое в одном теле? А тот, кто со мной был - Саня? Жду разъяснений.

- Ваня, сынок.

Любовь Сергеевна, как могла, попыталась ввести в курс дела сына. Аня помогала воспоминаниями, рассказывала про аварию. Иван что-то помнил, что-то нет. Но прошло совсем немного времени, когда картинка происшествия стала четко вырисовываться в его сознании. И спустя совсем небольшое время он снова стал самим собой.

- А ведь я не слышу Аню. Она тоже вернулась? — всполошилась девушка. Она попыталась поговорить с ней, звала, но всё было безуспешно.

- Ну вот и всё. А я уже и привыкла к ней. Она мне многое подсказала по жизни.

Анна посмотрела на Ивана, перевела взгляд на Любовь Сергеевну и вдруг заплакала.

— Ты что, Анечка? — Мам, что она плачет? — Всё! Мы остались в своих телах. Всё прошло, но жизнь продолжается. Где этот старичок? Как вы его зовете? Алгоритм? Он что, математик?

— Ваня. — Тетя Люба. — Я была ужасной. Простите меня. Ваня, любимый мой. Я хотела использовать тебя. Уехать из Баландино. В город надо было перебраться, прописаться и остаться. Но Саша с Аней открыли мне глаза. Я была обычной сволочью. Но я поняла, что люблю вас. Простите меня. Она упала на колени перед сидящими и горько заплакала.

Они еще долго говорили, плакали и обменивались впечатлениями об увиденном и услышанном. Иван спросил про отца, и матушка всё рассказала ему. Анна с Иваном решили никогда не расставаться. Но уже через пару часов они дружно забыли о «пришельцах» и занимались своими делами. Жизнь в 1975 году на обширной территории СССР шла своим чередом. Вперед! К победе коммунизма!

Глава пятая

Отделение Интенсивной терапии Челябинской Городской больницы было наполнено снующими людьми в бело-голубых костюмах и халатах. В одной из палат молодой симпатичный парень открыл глаза и зажмурился от яркого солнечного света, хлынувшего в тот самый момент, когда он осознал, что живой. Словно солнечные лучи ждали этого момента. Он пощупал свой нос, почувствовав, что ему что-то мешает, и обнаружил в нем обычные канюли. Не составило особого труда отсоединить трубки и нажать на большую кнопку у изголовья.

Буквально через миг, в палату вошла миленькая медсестра и одарив Саню обворожительной улыбкой наклонилась над лежащим.

- Доброе утро! Как Вы себя чувствуете? Все хорошо?

За разговорами она быстро и профессионально осмотрела его, измерила пульс, отсоединила аппарат и оглянулась на входящего в палату доктора.

- Это Ваш врач Борис Леонидович.

- Как себя чувствует наш герой? - Улыбнулся он лежащему и посмотрел пристально ему в глаза.

- Голова не кружится? Боль где-нибудь чувствуете?

- А почему герой? Или Вы всех так называете, кто выжил? - улыбнулся Саня.

- Возможно и так. Вы помните свое имя? Фамилию? Что произошло?

- Да. Воробьев Александр Сергеевич. 2002 года рождения. Челябинец. Все правильно?

Борис Леонидович посмотрел табличку, прикрепленную к кровати и утвердительно кивнул. - Совершенно верно. А герой, потому-что вытащил, девушку, как нам сказали, из под машины. Пока она не успела взорваться. А потом сам впал в ступор. Вас обоих так и привезли без сознания.

- Это же Анечка Лапышева. Где она? Жива? И почему машина взорвалась? Я же возвращался пустой. Мой Урал бортовой, тентованный. Я же помню, завалился на правый бок, она мне под машину кинулась. Крысы испугалась.

Доктор долго смотрел на него и молчал. Затем переглянулся с сестрой и спросил:

— Как вы? Сможете встать?

— Сашка легко приподнялся и, спустив ноги, всунул их в приготовленные сестрой тапки.

— Не кружится голова? Вы помните день, когда случилась авария?

— Конечно! Двадцать третьего марта. А что, давно я здесь? Сутки, наверное?

— Сегодня двадцать четвёртого апреля, ровно месяц, как вы здесь. Поднимите руки перед собой. Попробуйте присесть.

То, что говорил врач, Сашка делал легко и непринуждённо, чем немного удивил Бориса Леонидовича.

-Месяц, месяц не двигался, а словно сутки прошло. Молодец! Ну а пройтись не желаете? Сможете?

- Конечно! А можно к Анечке? Она здесь? Или выписали уже?

- Александр. По всем показателям мы ждали, что очнетесь Вы именно сегодня. Вас ждут в коридоре родители. Желаете встретиться с ними?

- Родители? Мама пришла? Но.

- Что-то не так? Александр?

- У меня отец погиб в аварии девять лет назад.

Врач пристально посмотрел на него, немного удивлённо вскинул брови и, протянув руку в направлении коридора, пригласил Саню пройти вперёд.

Они вышли в коридор, и Саня услышал радостный оклик матери. Он повернул голову и обомлел. Рядом с матерью стоял отец. Живой и невредимый. Они подбежали к нему, кинулись обниматься. Радости не было предела. Саня был рад видеть обоих: и маму, и, конечно, отца.

- Значит, старик правильно говорил, что реальность для нас изменится. И он оказался прав. А ещё он говорил, что надо поторопиться. Память прошлого уйдёт быстро. Ну и ладно. Главное — отец жив!

Внезапно словно током прожгла мысль: Аня!

Он поцеловал мать, обнял отца и, крикнув на ходу, что быстро вернётся, метнулся вслед уходящему доктору:

- Борис Леонидович! А Лапышева где находится? В какой палате?

..........

Она была в палате одна. Анна лежала поверх одеяла на кровати и смотрела в потолок. Солнечные лучики дарили радость и тепло всем, и она жмурилась улыбаясь когда они слишком разбаловавшись слепили ее своей игрой.

Саня резко открыл дверь и почти ворвался в палату. Она испуганно вскрикнула и удивленно взглянула на него.

- Кто Вы? Стучаться надо. Напугали.

Анна привстала и села на краешек кровати.

Сашка стоял ошеломленный и улыбался. Сердце готово было вырваться из груди. Он глубоко дышал и дерзко любовался ей.

-Анечка, девочка моя. Жива. Господи. Благодарю тебя за это.

- Что Вы меня так разглядываете? Мы знакомы?

Сашка молчал и только смотрел на нее, боясь нарушить тот божественный миг, когда увидел ее.

- Как же я люблю тебя. Анечка.

- Что Вы позволяете себе? Выйдите пожалуйста. Я сейчас доктора позову.