Я был потрясён. Его знакомое лицо, морщинистое, с каким-то странным прищуром, осунулось ещё больше, чем у Бейтса. Вебстер выглядел дёрганым, а его плечо было перевязано толстой повязкой.
— Я всё привёз, Харкнесс, — ответил я. — А как же Брант? Бейтс сказал мне, что…
— Что Брант сумасшедший, — перебил меня Харкнесс. — Да. Это так. Психическое перенапряжение сделало из него маньяка-убийцу, Фрейзер. Он дважды пытался убить меня, ранил Вебстера и теперь в бреду бродит по здешним лесам, как настоящий сумасшедший. Мы пытались его выследить, но не смогли даже приблизиться к нему.
Не успел я договорить, как вокруг нас появились остальные, возбуждённо приветствуя Харкнесса и Вебстера и засыпая их вопросами. Харкнесс поднял руку.
— Пожалуйста, не здесь, — сказал он. — Скоро вы всё увидите, но сейчас мы должны разгрузить эти лодки и отправить оборудование в наш лагерь. Бейтс, вы с Вебстером проследите за этим? Затем остальные смогут отправиться в лагерь.
Оставив Бейтса и Вебстера наблюдать за рабочими, разгружающими оборудование и припасы, мы с Харкнессом двинулись в путь по узкой тропинке, прорубленной в густом подлеске простиравшегося вокруг нас подобно морю леса. Тропинка вилась вверх, уводя от реки, и наша компания из примерно дюжины человек достаточно сильно шумела, следуя за Харкнессом по проторённой дорожке. Пока мы шли, я с отчаянием думал о том что, где-то в лесах, окружающих нас, скрывается полумёртвый от голода и переохлаждения Брант, возможно движимый безумной манией убийства.
Менее чем через полчаса мы выбрались из густого леса в короткую и узкую долину, травянистую и безлесную. В тысяче футов от нас лежал снаряд.
Он был наполовину скрыт от нас кучами земли, которые они насыпали, откапывая его, но мы могли ясно видеть его очертания. Большой цилиндр из серого металла, сужавшийся с одной стороны и образовывавший тупой нос, имел двадцать футов от основания до верхушки и треть или половину этого в диаметре. Он лежал наискось в широкой яме, образовавшейся в результате раскопок вокруг него. Галл, ожидавший там, поприветствовал нас.
Мы последовали за Харкнессом, с удивлением разглядывая его. В боковой части снаряда, на полпути между основанием и верхушкой, была круглая толстая дверца, закрывавшаяся, по-видимому, как затвор большой пушки, и Харкнесс провёл нас внутрь. Интерьер, как ни странно, разочаровал своей простотой. Я не знаю, что именно мы ожидали увидеть — я полагаю, сложные механизмы, винтики и колёсики — но осматривать было особо нечего.
Мы увидели, что внутри внешнего цилиндра каким-то образом был установлен второй цилиндр, несомненно, для амортизации ударов. Окон не было, но в двух местах металл стен был обработан так, что стал прозрачным, как стекло. Там был аппарат для производства кислорода и очистки воздуха, удивительно похожий на аналогичное оборудование применяемое на Земле, а на металлической полке вдоль одной из стен стояло множество кубиков белого, похожего на пробку вещества, составлявших запас пищи сатурниан. Там были плоские ёмкости, в которых, должно быть, хранилась вода или другие напитки, но они были пусты.
Единственная аппаратура в снаряде располагалась около конусообразного носа — квадратный металлический футляр, соединённый трубками с другими плоскими футлярами, прикреплёнными к стенкам, и в одном месте соединённый с маленьким блоком управления с простым двуручным реостатом и переключателем. Рядом с ним, там, где начинался корпус цилиндра, находились четыре приземистые качающиеся платформы или кресла, а прямо над ними была расположена одна из прозрачных частей стены.
Харкнесс указал на механизм в носу.
— Это механизм электрического отталкивания, — сказал он. — Мы нашли несколько странных изображений или надписей, которые я покажу вам позже, и смогли понять принцип действия этого устройства. Этот механизм извлекает статическое электричество из конденсаторов, прикреплённых, как вы видите, к стенам, и предназначен для создания отталкивающего заряда статического электричества непосредственно перед тем, как снаряд достигнет своей цели, и таким образом замедления его падения и предотвращения сокрушительного удара.
— Значит, у снаряда нет собственной движущей силы? — заинтересованно спросил Рокфорд.
— Никакой, — ответил Харкнесс. — Он был запущен с Сатурна в сторону Земли подобно пуле из ружья, но не с помощью взрывчатки, а с помощью электричества, о чем я подробно расскажу позже. Механизм, смонтированный в носу, как я уже сказал, предназначен только для торможения.
— Я тогда одного не понимаю, — вставил Халсен. — Если у них был такой способ замедления падения снаряда, и они воспользовались им, а они, должно быть, воспользовались им, иначе снаряд разлетелся бы вдребезги, как получилось, что четверо сатурниан, находившихся внутри, всё равно погибли от удара?
Харкнесс уставился на него, качая головой.
— Это довольно странно, — признал он. — Но так оно и было, потому что мы обнаружили их изломанными и мёртвыми. Я могу только предположить, что они недооценили силу удара, и хотя они использовали достаточное отталкивание, чтобы снаряд не ударился о землю с сокрушительной силой, он всё же ударился с достаточной силой, чтобы убить всех находящихся внутри.
— А где же тогда мёртвые сатурниане? — спросил Халсен. — Вы же не уничтожили тела человекообразных существ с другой планеты? Если вы это сделали, то, клянусь всем, что есть святого в биологической науке, я...
Мы все заулыбались, видя его волнение, хотя и сами были почти так же сильно взволнованы.
— Нет, мы сохранили их, вернее, то, что от них осталось, — ответил ему Харкнесс. — Я думаю, они покажутся вам любопытными.
— Любопытными — не то слово, — сказал Галл. — Они настолько не похожи ни на что на Земле, что скорее вызывают не любопытство, а ужас.
— Сюда, — указал Харкнесс. — Мы выдолбили для них пещеру в склоне долины, чтобы они лучше сохранились. Без химикатов, которыми мы их обработали, они бы разложились безвозвратно.
Он и Галл пошли впереди, а мы взволнованной толпой следовали за ними, от снаряда к пологому склону долины, где зияло чёрное отверстие. Это была пещера, наспех вырытая в мягкой земле, и мы отметили, что она невелика. Харкнесс взял лежавший у входа электрический фонарь, и мы последовали за ним, по крайней мере, первые несколько человек из нас вошли внутрь, наклоняясь и пачкаясь о влажную землю у входа. Мы оказались в узкой, тесной пещерке, на полу которой в ряд лежали тела четырёх мёртвых сатурниан.
Мы пристально уставились на них, и я прошептал:
— Ракообразные люди!
Судя по всему, они действительно были таковыми. Я полагаю, что, когда они вставали в полный рост, каждый из них был высотой не менее пяти футов. Их длинные туловища были покрыты твёрдым чёрным панцирем, похожим на панцирь настоящего ракообразного, а две короткие нижние конечности, на которых они стояли, были жёсткими и сочленёнными и напоминали аналогичные у земных ракообразных, как и короткие верхние конечности, служившие им руками. Именно это придавало нечеловеческим телам странный человекоподобный вид.
Головы, по-видимому, у всех были в виде луковицы, прикрытой раковиной, но это было только наше предположение, поскольку и головы, и верхние части туловищ были так ужасно размозжены и изуродованы, что их невозможно было нормально рассмотреть. Ноги у всех, кроме одного, тоже сломались при ударе, и панцири всех тел треснули. Вместо крови из них вытекла чёрная жидкость и свернулась рядом с телами, и даже сквозь вонь от самодельных простейших химических консервантов, использованных для их обработки, до нас доносился исходивший от четырёх изувеченных тел чуждый отталкивающий запах.
Мы глазели на них. Я почувствовал себя странно в этой маленькой тускло освещённой пещере. Четыре гротескных раздавленных тела лежали перед нами, удивлёнными людьми, четверо, осмелившихся пересечь немыслимую космическую пустоту, чтобы встретить смерть в самом конце своего грандиозного путешествия. Я поймал себя на том, что задаюсь вопросом о древних эпохах, из которых появились эти ракообразные существа, о том, какие неисчислимые легионы может скрывать Сатурн — расы, неизвестные человечеству и, возможно, превосходящие нас мудростью и мощью.
