— Да, — чуть слышно пропищал выдренок.
— А не так давно ты проснулся и увидел, что Племянник Крота, волнующийся, как и подобает всем племянникам, за своего дядю, собирается на поиски, оставляя тебя при этом здесь — в тепле, уюте и безопасности.
— Не то чтобы совсем в тепле, — протестующе пискнул Портли.
— Здесь достаточно тепло, — сухо заметил Рэт, начиная всерьез сердиться на выдренка.
— Он ушел всего час или два назад, когда буря кончилась. Я предлагал ему пойти с ним, но он сказал, чтобы я остался — на тот случай, если вы придете.
— Вполне разумно, — заметил Выдра.
— Еще он сказал, чтобы я передал всем, кто придет, что сначала он пойдет к реке, к месту напротив вашего дома, мистер Рэт, потому что, по его мнению, мистер Крот первым делом направился туда.
— Очень даже разумно и логично, — вновь кивнул Выдра. — Едва ли я мог рассудить логичнее в такой ситуации.
— Это верно, — мрачно согласился Рэт и вдруг, отставив кружку с недопитой наливкой, кивнул на дверь. — Знаешь, Выдра, сдается мне, что нам нужно идти — и поскорее. Темнеет сейчас рано, так что времени у нас в обрез.
— Можно, и я с вами? — спросил Портли.
— Нет, нельзя! — ответил ему отец. — Оставайся здесь и не давай камину погаснуть. Или нет: оставайся здесь и ничего не трогай, даже когда дрова догорят. Понял?
— Понял, — кивнул выдренок. — Только одному так грустно…
— Это точно, — безжалостно буркнул Рэт. — Грустно, тяжело и одиноко. И не только тебе. Ладно, Выдра, собираемся!
В трудную минуту Рэт всегда проявлял себя с лучшей стороны. Вот и сейчас он мгновенно сложил в мешок все, что, по его мнению, могло понадобиться в предстоящие несколько нелегких и холодных часов: кое-что из еды, завернутой в пергамент, немного согревающего сливового морса, кремешок и свечки и кое-какую запасную одежду.
— Единственное, что я не нашел, так это лампу. Наверное, Крот взял ее с собой. Придется обойтись банкой из-под варенья, чтобы свечу не задуло…
Вскоре Водяная Крыса и Выдра уже бодро шагали к реке, строго-настрого наказав Портли сидеть где он сидел и дав ему подробнейшие инструкции насчет свечки в окне, которую он должен был зажечь с наступлением темноты, — чтобы дом Крота было легче найти.
Рэту уже неоднократно доводилось проделывать этот путь, но в таком настроении — еще ни разу. Дорога казалась длиннее, луга и рощи мрачнее, несмотря на все снежное великолепие.
— Это точно следы Племянника Крота, — сказал Выдра.
— Да, — кивнул Рэт.
Больше за всю дорогу они не перекинулись ни единым словом.
Когда они подходили к реке, стали спускаться сумерки, деревья превратились в силуэты на фоне темнеющего неба, а снег становился из белого фиолетовым.
Неожиданно со стороны берега им навстречу метнулась, отчаянно жестикулируя и крича, какая-то тень. На миг друзьям показалось, что это Крот собственной персоной, но оказалось, что это его Племянник растерянный и встревоженный. Глядя на него, Выдра предположил худшее и осторожно спросил:
— А Крот… он что…
— Ужас, ужас какой-то! — взвыл Племянник.
— Пойдем, покажешь нам, что ты нашел, — стараясь не терять присутствия духа, сказал Рэт. — Смотри-ка, его лампа! — воскликнул он, показывая пальцем на знакомую вещь, стоящую прямо на тропе у самого берега.
— Но его нет, — сказал Племянник. — Дядя! Мой дядя пропал, и похоже, что навсегда!
С этими словами он махнул лапой в сторону большой ивы с торчащими из земли корнями у самой тропинки.
— Там что-то нацарапано. Это его почерк… — заикаясь, выдавил Племянник.
Рэт и Выдра подошли поближе, но было уже слишком темно, чтобы что-нибудь разобрать.
— Выдра, — повернулся к нему Рэт, — дай мне свечу, кремень и приготовь банку. Постараемся прочесть, что написал Крот. Да, наш друг всегда отличался не только храбростью, но и умом, он сообразил, что мы придем сюда искать его, но почему он не вернулся домой, увидев, что с рекой, я не… в том смысле… он не мог не… и вовсе не должен был… просто он…
Рэт посмотрел на речку, на лед, все так же покрывавший большую ее часть, и ему в голову пришла страшная мысль — слишком страшная, чтобы даже додумывать ее. Он тряхнул головой и пододвинулся ближе к дереву.
Свеча почему-то никак не хотела зажигаться, и, отдав ее и кремень Выдре, Рэт снова прислушался к вечернему ветру. Ему показалось, что Река опять говорит с ним. То, что она хотела сказать, было действительно плохой вестью. Никогда еще ее переливы не были столь значащими, плеск ее волн — столь участливо-жалостливым, ее всегда величественное течение столь исполненным роковой тяжести.
Вот, Рэт, готово. — Выдра протянул Водяной Крысе свечу в стеклянной банке. — Ты уж прочти сам. Я как-то не очень силен в этих делах,
Рэт огляделся, затем присмотрелся к нацарапанным словам, замер, постоял неподвижно и, вздрогнув, поставил банку со свечой на соседний ивовый корень.
— Ну, что там, Рэтти?
— Я… я сейчас прочитаю все вслух, — с трудом сдерживая слезы, дрожащим голосом произнес Рэт. — Это… это Последняя Воля Крота, его Завещание. Вот что оно гласит:
«Перед тем как переправиться через реку и понимая, что могу не вернуться живым я, нижеподписавшийся Крот из Домика Крота, что в Кротовом Тупике, желаю выразить мою Последнюю Волю и сделать следующие распоряжения в отношении моей собственности.
Первое: мои Садовые Кресла я завещаю Рэтти — в память о долгих счастливых часах, проведенных в них за неспешной беседой.
Второе: мой Бронзовый Подсвечник — мистеру Барсуку, в знак моего уважения к нему и в силу того, что он ему нужен, наряду с Книгами, из которых он может выбрать любые, какие захочет.
Третье: принадлежавший мне бюст Гарибальди пусть отныне вдохновляет мистера Тоуда на добрые дела и напоминает ему о верном друге, то есть обо мне.
И последнее (но отнюдь не менее важное): я оставляю свой дом в Кротовом Тупике своему Племяннику, к которому я не всегда относился с должным радушием и гостеприимством, но которым я очень горжусь. Я знаю, что мои верные друзья возьмут на себя труд продолжить его воспитание и обучение до тех пор, пока в один прекрасный день он не станет самым достойным Кротом.
Наконец, я прошу держать мою сливово-черничную наливку подальше от Портли, на которого она действует слишком уж сильно, быстро и радикально. А теперь…»
На этом все обрывалось. Не было даже подписи.
Пока Племянник обливался слезами, проникнувшись великодушием и заботливостью своего дяди, Рэт Водяная Крыса перечитал завещание еще раз и направился вниз к реке. Присмотревшись, он увидел зияющий пролом во льду почти у самого берега на другой стороне реки, и ему показалось, что сама вода переливалась и поблескивала там как-то по-особому жестоко и жадно.
— Друзья мои! — сказал он наконец. — Я вынужден высказать вам самое серьезное опасение, что скорее всего нам никогда больше не суждено увидеть нашего дорогого Крота живым. По всей вероятности, он решил перебраться через реку по тонкому льду — чтобы прийти мне на помощь. Он, конечно же, понимал всю опасность такого шага, однако все же решил попытаться. Да, он шел осторожно, но ведь он не речной зверь и не смог предугадать всего коварства реки и всех опасностей, которые таит она, полу скованная свежим тонким льдом. Один, в бурю и вьюгу, в темноте, во всем этом кошмаре, он все же решился на этот отчаянный поступок. И все это ради того, чтобы вовремя прийти на помощь друзьям. Не только ко мне торопился наш Крот, но и к тебе, Выдра, тоже.
Выдра шмыгнул носом, и по его мохнатой морде скатилась крупная слеза.
— Храбрейший из всех кротов, которых я знал, — прошептал он.
— Мой самый верный и преданный друг, — покачал головой Рэт.
— Мой дядя — величайший из всех кротов на свете, — с печальной гордостью заявил Племянник.
Долго стояли они около ивового корня, разглядывая и перечитывая завещание, вспоминая Крота и пытаясь примириться с его потерей.
