— Ну так чего же мы ждём? — точно так же вкрадчиво осведомился Адамас. — Ключ уже в замке зажигания!

— Сами напросились! — счастливо выдохнула Кори, нашарила под рулём ключ и повернула его.

Глава 23

У нас есть космические корабли, бороздящие просторы Вселенной, висящие посреди бесконечного ничто станции, на которых живут тысячи людей, мы способны выкапывать до ядра целые планеты и выворачивать наизнанку само мироздание, заставляя физические тела двигаться быстрее, чем им положено это делать по всем законам физики.

И при всём этом — ключ. Ключ в замке зажигания.

Меня всегда поражало, насколько связаны на самом деле понятия «дорогой» и «странный». Вот тот же «Хион» — он же явно стоит не пять юнитов, вполне возможно, что все пять миллионов. Дорогая, короче, игрушка. Красивая игрушка, представительная, изящная, всем своим видом транслирующая: «Смотри, как я технологична и современна».

Даже внутри у неё сплошь современные материалы и самые смелые дизайнерские решения, которые в обычном гравикаре смотрелись бы примерно так же хорошо, как антиматериальная торпеда, присобаченная к «Затерянным звёздам» на строительные стяжки. А тут они не просто как родные, они и есть — родные.

И при всём при этом — ключ в замке зажигания, словно в музейном экспонате.

Скорее всего, конечно, это никакой не ключ, а сложное устройство, которое только выглядит как ключ. На самом деле там внутри, например спрятан сканер отпечатков пальцев, а то, может, и ДНК заодно, и ещё какие-нибудь датчики системы безопасности. Да скорее всего этот ключ и из замка-то вытащить нельзя, потому что он представляет из себя единое целое с машиной, а можно его только повернуть, чтобы запустить её.

Но, судя по всему, именно для этого тут и был ключ — чтобы повернуть и запустить. Потому что как только Кори его повернула, вся панель «Хиона» засветилась мягким золотистым светом, а комбинацию приборов прорезали тонкие золотистые линии, сбегающиеся в черту и складывающиеся в цифры показаний спидометра, альтиметра и ещё каких-то там местных приборов.

Когда под ногами едва слышно загудели гравитационные приводы, Кори буквально просияла. Она улыбнулась так тепло, открыто и мечтательно, как не улыбалась на моей памяти ни разу. Даже на борту «Затерянных звёзд» я ни разу не видел, чтобы она так улыбалась. Даже когда речь заходила о её маме.

Это было не просто что-то проглянувшее через оболочку агрессии и отстранённости, за которыми Кори пряталась от всех опасностей внешнего мира, это было что-то совершенно новое. Словно Кори только что на моих глазах полностью избавилась от всей этой оболочки, сбросив её как гусеница сбрасывает кокон, превращаясь в прекрасную бабочку.

— Шрап… — едва слышно прошептала Кори, осторожно отпуская ключ и так же осторожно кладя руку на штурвал, заменяющий здесь руль. — Это просто… Невероятно…

— Отлично подмечено, юная леди! — тут же обрадовался Адамас у нас за спиной. — Думаю, это вполне можно сделать одним из слоганов рекламной кампании! «Мутцукани „Хион“ — это просто невероятно!» Как вам, а? По-моему, просто невероятно!

— Ну не знаю, — лениво ответил я, не оборачиваясь. — Звучит-то, конечно, неплохо, но вот насколько соответствует действительно? Лично я пока что ничего «невероятного» не увидел.

— Так это потому, что ничего невероятного и не происходит! — обрадовался Адамас. — Невероятное начнёт происходить, когда наша юная леди наконец-то выйдет из благоговейного ступора и нажмёт на газ!

— Кори! — позвал я. — Кори, ау! На связь!

Девушка только со второго раза поняла, что обращаются к ней. Она несколько раз моргнула, крепко зажмуривая глаза, и посмотрела на меня уже более осмысленным взглядом:

— Да, я тут… Всё нормально… Просто, когда он завёлся, когда я повернула ключ… Знаешь, ощущение, словно будишь огромного сильного зверя… И знаешь, что, проснувшись, он будет рад тебя видеть.

— О да! — даже не пытаясь скрыть удовлетворение, поддакнул Адамас. — Именно поэтому было решено поставить систему активации в виде старого архаичного ключа. Опросы и тесты фокус-групп показали, что именно этот вариант в большинстве случаев даёт пользователю то самое ощущение господства над чем-то великим и могучим.

— Что есть то есть… — счастливо прошептала Кори, немного пришедшая в себя. — Но я… Я в порядке, да. Поехали уже наконец.

— Только тебя и ждём, — подначил я девушку и получил в ответ взгляд. И не агрессивный, как обычно в подобных ситуациях, а наоборот — добрый и нежный.

Чудеса, да и только…

Кори медленно и осторожно надавила на педаль газа и вкрадчивое мурчание под нашими ногами сменило тональность. «Хион», до этого момента паривший на магнитной подушке, приподнялся на антигравитационном поле ещё выше, и аккуратно соскользнул с подиума, как вода со стекла. Нас при этом даже не качнуло, несмотря на то что мы упали на целый метр — подвеска у машины была просто высший класс.

— Ощутили, а, ощутили? — довольно спросил Адамас. — Подвеска просто идеальная! Каждый гравитационный привод развязан с пассажирской капсулой, поэтому изменения высоты вплоть до полутора метров просто не ощущаются, когда вы сидите внутри!

— Да, впечатляет… — скучным тоном ответил я, глядя в окно. — Но пока не особо.

— Тихо… — едва слышно прошептала Кори. — Не мешайте… Я наслаждаюсь.

Она аккуратно вывела «Хион» на широкую дорогу позади подиума, и слегка притопила педаль газа, заставляя гравикар ускориться.

— Куда ведёт эта дорога? — спросила она, не поворачиваясь, и Адамас ответил:

— Она обходит курорт по кругу и выводит за его пределы, если вам интересно!

— Это хорошо… — непонятно ответила Кори и прибавила ещё газу.

Гравикар ещё немного приподнялся над дорогой, набирая запас по высоте на случай, если перед нами попадётся какое-то препятствие. Стандартная процедура для всех гравикаров — чем больше скорость, тем больше должна быть и высота, на которой идёт машина, тогда и подвеска с большей вероятностью съест неровность, и водитель, сидящий выше, раньше её увидит.

Впрочем, в «Хионе» водитель явно стоит где-то на самых последних местах в списке средств обнаружения угрозы. Тут наверняка полным-полно всяких лидаров, камер, и прочих систем, которые обнаружат коварную кочку задолго до того, как той взбредёт в голову расположиться на пути следования гравикара.

— А что вообще значит «Хион»? — спросил я, обернувшись в сторону Адамаса.

— Снег… — вместо него ответила Кори, не отрывающая взгляда от бегущей под ноги дороги. — Оно означает «снег» на одном из древнейших языков.

— Браво, юная леди! — обрадовался Адамас. — Вот это познания!

Я, конечно, мало снега видел в своей жизни, всё больше лёд, но кое-что общее у «Хиона» с ним действительно есть. Гравикар такой же бесшумный и такой же плавный на ходу, разве что двигается в другой плоскости — в горизонтальной вместо вертикальной.

Только вот какого хрена он чёрный? В смысле, понятно, что можно заказать себе машину любого цвета, но для тестовой модели было бы логичнее выбрать белый, раз уж он «снег».

Внезапно гравикар очевидно замедлился, хотя в наших креслах этого совершенно не чувствовалось, и я только по мелькающим в окнах пальмах понял, что скорость падает.

— Ну вот… — расстроилась Кори, глядя на перебегающую дорогу парочку.

Они промелькнули в свете фар слева направо, и я даже успел их рассмотреть — это были те самые, из челнока. Любитель баров и его спутница, которая как раз бары не любила. Они быстренько перебежали через дорогу, нисколько не смущаясь тем, что тут нет даже намёка на переход. Толстячок на ходу несколько раз обернулся, из-за чего споткнулся и чуть не упал, а, достигнув противоположной стороны дороги, остановился, достал терминал и принялся снимать «Хион», а сам гравикар двинулся дальше.

— Умный слишком… — вздохнула Кори.

— Кто? — не понял я.

— «Хион», — снова вздохнула Кори и погладила руль.