Особым тяготам и опасностям подвержены путешественники по вертикали – альпинисты.

В их альпинистской песне (а их множество!) горовосходитель сорвался с карниза, летит в пропасть...

Я понял, плохо дело,

Продукты жаль до слез...

И я в полете смело

Съедаю все всерьез...

Встретились два индейца Хуко и Хико. А говорили они на разных языках. Хуко показал Хико палец, а тот два пальца. Хуко показал на гору, а Хико на море! Пришел Хико домой и говорит: «Я сегодня встретил индейца, и он мне пригрозил выколоть глаз. Ну, я ему ответил, что выколю оба. Он меня пообещал с горы спустить, а я его обещал утопить». Пришел Хуко домой и рассказывает: «Я сегодня видел слабоумного. Я у него спросил, кто он. Он ответил: «Козел». Я спросил: «Горный?» Он ответил: «Нет, водоплавающий».

Почему засуетились боги?

Очень занятная история с Гефестом! Оказывается, боги не только возносились на Олимп, но и катились оттуда от поддаваемых пинков. Так было и со знаменитым кузнечновулканических дел мастером. Когда родился он у Геры и Зевса хилым, слабым и хромым, мать запросто сбросила его с самой олимпийской вершины. Чудом он остался жив и потом уже кузнецом отомстил матери оригинальным способом. Послал ей на Олимп подарок – кресло. Да такое, что как уселась матушка в него, так вроде приросла к сиденью. Даже сам всемогущий Зевс оторвать не мог!

Послали вестника Гермеса (кстати, покровителя всех странников, торговцев, путешественников и... воров за компанию) разыскать сыночка Геры, привести его на Олимп, чтобы он избавил ее от этого кресла. А Гефест уперся – не пойду. Видно, никак обиду не мог забыть – тоже понятно. Скандал! Но не зря же всемогущи боги. Они подослали Диониса, тот напоил Гефеста и в таком уже невменяемом виде на осле доставил на Олимп. Проспавшись, он освободил матушку от подарка. Да так и остался на богообитаемой вершине.

А то еще был случай. Над главной вершиной Олимпа нависла угроза, что он утратит свое главенство. И произошло это вот из–за чего. Вероятно, тот же заводила Дионис подпоил на Олимпе муз, и те, развеселившись, начали такие песни петь, что у смертных бы уши повяли. А гора Геликон от них пришла в такой восторг, что начала на глазах расти как на дрожжах! Причем безудержно, без остановки и передыху. И так бы, чего доброго, проткнула небо.

И конечно, Олимп при своем высочестве мог бы остаться посрамленным. Тут уж вмешался Посейдон (хоть и ведал он морскими делами, но, видно, по совместительству подрабатывал и по горному ведомству). Он послал своего подчиненного, крылатого коня Пегаса. И тот лягнул копытом зарвавшуюся вершину, привел ее в чувство, вернул ей прежний вид.

В месте удара образовался источник, которому, возможно, и сам Олимп завидовал. Вода Иппокрены, как назывался тот источник, обладала чудесным свойством: она давала вдохновение поэтам.

Для чего пороли юношей?...

Вождь племени послал юношей на вершину. «Идите, пока хватит сил. Кто устанет, может вернуться домой, но пусть каждый принесет мне ветку с того места, где он свернул с дороги». Вскоре первый вернулся и протянул ветку кактуса. Вождь усмехнулся: «Ты не пересек пустыню. Ты не был даже у подножия горы». Второму, принесшему серебристую ветку полыни, сказал: «Ты был у подножия, но даже не попытался начать восхождение». Третий с веткой тополя заслужил похвалу: «Неплохо. Ты добрался до родника». Подобное же поощрение получил четвертый с веткой крушины и слова о том, что он поднялся в гору до первой каменной осыпи. Пятому с веткой кедра старик одобрительно кивнул: «Ты был на полпути к вершине». Шестой с веткой сосны тоже услышал похвалу: «Ты прошел три четверти пути, молодец!» А последний пришел с пустыми руками, но лицо его светилось от радости. Он объяснил, что был там, где не растут деревья, но зато видел сверкающее море. И вождь не только поверил ему, но и отдал самую большую дань признания: «Тебе не нужна ветка–символ. Победа сияет в твоих глазах, звучит в твоем голосе. Это одна из вершин твоей жизни. Ты видел гору во всем ее величии». Легенда была записана известным писателем–натуралистом Сетон–Томпсоном.

Это романтическая история. Но в воспитании индейских юношей восхождение на вершину имело особый смысл. Его совершали «кандидаты на зрелость». Вот, к примеру, восхождение на гору Уанакуари близ Куско. Юноши обращались к священному камню с просьбой разрешить участвовать в своеобразном испытании на зрелость мужчины. После жертвоприношений и ритуальных действий на вершине жреца они спускались к подножию. Во время второго восхождения «нагрузка» усиливалась довольно своеобразно – их хлестали и попросту секли свои же родственники. Да не символически, а как можно больнее. С таким расчетом, чтобы парни молчаливо, с достойным видом доказали, что они готовы перенести так же стойко любые невзгоды. После этой ритуальной порки и выздоровления юноши поднимались на священную гору в третий раз. И тут новая проба сил, только не при подъеме, а при спуске. Причем предстоял не обычный спуск, а бег наперегонки. Маршрут выбирался посложнее, по пересеченной местности с глубокими рвами, впадинами, крутыми обрывами. Словом, полосы препятствий были такие, что не обходилось без травм. Были еще паломничества на новые горы, но там уже в финале предстояли более приятные события – получение новых сандалий, вручение оружия, присвоение нового имени.

Так обреталась мужская зрелость у горных инков.

Чем славны эдельвейсы?

Ох уж эта любовь – чего только из–за нее не случается. Горы порой участвуют в любовных историях. То девушки бросались со скалы в пропасть из–за несчастной любви. А то парню устраивали труднейшее испытание. Когда он вздумывал свататься, то ему предстояло уйти в горы и принести невесте шкуру кугуара. Но это еще что – шкуру добыть нелегко, но все–таки можно. Это в обычаях индейских племен. А вот в Европе, говорят, одно время ну совсем ожесточились против влюбленных.

Одному рыцарю родители обещали руку и сердце невесты только в том случае, если тот возьмет ее на руки и без отдыха взойдет с ней на высокую вершину. Девушка всей душой желает удачи своему суженому, морит себя голодом и одевает легчайший наряд, чтобы весить как можно меньше. И вот тут и начинается трагедия. Такая приятная ноша, но сил не хватает. Сколько их, охотников за своим счастьем, добиралось до вершины, а там падало бездыханными.

С тех пор, говорят, девушки–горянки начали соблюдать строгую диету, стараясь облегчить участь женихов. Но вершины–то высокие. И тогда одна из самых смелых девушек взбунтовалась. Она настояла, чтобы парень не ее поднимал по этим крутющим склонам, а добыл с отвесных скал прекрасный цветок – эдельвейс.

Задача тоже не из простых, но все же полегче.

Как будто ничего выдающегося в этом цветке и не было. Разве сравнишь его с яркими кроваво–огненными маками высокогорных альпийских лугов? Набрал их охапку, так кажется, не только греют, но и обжигают руки и сердце.

Но маки доступны и сами просятся в букет, призывно помахивая головками под ветром. А этот небольшой, вроде совсем невзрачный дикарь забирается в расщелины таких отвесных скал, что никакие «кошачьи когти» не помогали туда добраться. Непросто было найти, дотянуться до эдельвейса, да так, чтобы не сорваться в пропасть.