Блондинка была невысокого роста, волосы цвета темной соломы собраны хвостом на затылке. На глаз ей было не больше двадцати пяти – двадцати шести, правда, красота ее казалась несколько холодноватой, какой-то прибалтийской, что ли, зато в светлых, желтовато-зеленоватых ее глазах поблескивало нечто загадочное, непонятное, буквально неземное; а голос звучал очень мелодично и с легким трудноуловимым акцентом.
Денис неловко (причем девушка-блонд вовсе и не думала отворачиваться) замотался простыней и немного пришел в себя:
– Извините… Собственно, мы вас ожидаем… Предлагаю отобедать. Э-э…
– Лада Панова.
– Очень приятно. Денис Грязнов, директор детективного агентства «Глория», – протянул он руку.
– Я счастлива. – Лада Панова протянула свою.
«Она счастлива, какая ирония, вы подумайте! Но такой милый голос и так искренне это прозвучало, без всяких сомнений я ей понравился, хотя, кажется, она мне понравилась больше…» – в одно мгновение пронеслось в голове у Дениса.
– А это Вячеслав Иванович, начальник МУРа и тоже Грязнов, как ни странно.
– Я уже догадалась. Уверена, что вы, – сказала она Грязнову-старшему, – предоставили мне лучшее частное агентство Москвы.
– Вне всякого сомнения, – твердо ответил Вячеслав Иванович и едва заметно подмигнул Денису.
– Присаживайтесь, что будете пить? Шампанское, вино, коньяк?..
– А что вот это? – садясь в кресло, показала Лада пальцем на бокал с красным напитком.
– Клюквенный сок.
– Вот его. А здесь у вас красиво… – оглядываясь, сказала девушка-блонд. – Только зачем меня замаскировали? Мне что, нельзя сюда входить?
– Э-э, ну-у, вообще-то здесь мужчины моются, – неуверенно протянул Вячеслав Иванович.
– Ну и что? – распахнула Лада свои удивленные глаза.
– Как ну и что? Вообще, это не принято, чтобы женщины…
– А, поняла, сегодня день для гомосексуалистов, – закивала Лада, отпивая клюквенный сок.
Дениса прошиб холодный пот.
– С чего вы взяли? Обычный день, но не ходят же мужчины и женщины вместе в одну баню!
– Правда? – Лада, кажется, не поверила. – Хотя, конечно, есть особые дни – когда только для гомосексуалистов и только для лесбиянок, вот я и подумала, что сегодня такой день.
– Сегодня не такой день! – прорычал Денис. – Вы, видимо, очень давно не были в России.
– Просто никогда не была. Утром прилетела, и почти сразу к вам.
– Удивительно. Но говорите очень чисто, – прогнулся Денис самым нехитрым образом, оказалось, однако, что Ладе это весьма приятно.
– Я ведь русская, и родители мои русские. Вообще-то я из Нью-Йорка.
– Ого! Ну и как вы там, после одиннадцатого сентября, новые небоскребы еще не построили?
– Нет еще, столько времени прошло, но до сих на месте «близнецов» ржавый железный крест стоит, сваренный из двух металлических перекрытий бывших небоскребов. А в остальном все почти забылось.
– Понятно. А чем вы занимаетесь в Нью-Йорке?
– Поскольку я по происхождению русская, то много общаюсь с русскими, всякие с ними дела делаю, – уклончиво ответила Лада.
– Интересно, – поучаствовал в разговоре Грязнов-старший, – как себя ведут в Америке наши бывшие соотечественники, преступлений много совершают?
– Конечно. Хотите знать, какой вид преступлений преобладает у русскоязычных?
– Рэкет?
– Не угадали, кражи в магазинах, затем идет мошенничество всех видов.
– А вы прекрасно осведомлены.
– Я кое-кого знаю из русской мафии Нью-Йорка.
Денис и Вячеслав Иванович переглянулись. «Только этого не хватало, чтобы начальник МУРа оказался замешанным в делах русскоязычной мафии Америки. Еще чего доброго, эта обворожительная блондинка – эмиссар мафии, которая хочет уладить свои дела при помощи агентства „Глория“?!» – подумал Денис и на всякий случай улыбнулся девушке-блонд.
– И чем же русские мафиози у вас промышляют? – спросил Денис.
– Да почти всем. Однако, мне кажется, я слишком откровенна. Вы, случайно, не забудете меня где-нибудь здесь, на дне басейна, чтобы потом меня нашли на дне какого-нибудь подмосковного водохранилища?
– Почему вы так решили?
– В Америке много пишут о чудовищной преступности в России. Я, честно сказать, даже немного побаивалась сюда лететь, ведь за последние десять лет у вас в четырнадцать с половиной раз увеличилось количество обезображенных и неопознанных трупов, которые находят в Подмосковье. Разве не так?
– Совершенно точно, в пятнадцать раз, – мрачно ответил Вячеслав Иванович.
– Но я не окажусь в их числе?
– Гарантирую, что нет, – заверил Денис.
– Я вам верю, – покорно опустила ресницы Лада.
– Так какие проблемы у русской мафии в Америке? – спросил Денис, пытаясь подвести разговор к делу, за которым Лада собирается обратиться в «Глорию».
– Кроме нью-йоркской полиции и ФБР, теоретически, никаких проблем, ну вот разве что недавно был убит крупный русский босс, якобы это был несчастный случай…
– Ясно, – кивнул Денис.
– Что вам ясно?
– Вы хотите найти заказчика убийства?
– Не совсем.
– Тогда что же привело вас сюда, если, конечно, не секрет?
– Желание побывать в настоящей русской бане, как-никак я ведь тоже русская, – улыбнулась Лада.
– Ну вы и задали проблему. В России совсем не те обычаи, что на Западе.
– Да, к сожалению, – вздохнула она.
– Мы попробуем для вас что-нибудь придумать, но в следующий раз… А вы меня, признаюсь, несколько удивили. Неужели в Америке все, скажем, хотя бы евреи – это самое… ну в смысле, все обрезанные?
– Наверное, нет. Однако у нас была в шестидесятых – семидесятых годах повальная мода обрезать мальчиков, вне зависимости от вероисповедания. Только в середине девяностых пошла другая тенденция. И как-то так получилось, что у меня еще не было необрезанного друга.
– Будет, – рассматривая лепнину на потолке, бесцеремонно брякнул Грязнов-старший. – Ладно, молодежь, вы тут развлекайтесь или делами займитесь, а я пойду погрею свои старые кости. – Вячеслав Иванович поднялся из кресла, из-за спины Лады послал Денису многозначительный взгляд и вышел из кабинета. – Тиму-ур! – закричал он, словно в лесу заблудился. – Готовь свои розги, иду сдаваться!
Денис и Лада немного помолчали. Денис был смущен, если не шокирован замечанием Грязнова-старшего, лицо же Лады оставалось непроницаемым.
– Как вам Москва? – спросил Денис.
– Как сказка. Я почти все знаю о Москве по книгам, по телевизору, и сейчас такое ощущение, что я вдруг попала в эту книжную сказку. Все такое знакомое, даже родное… А потом вдруг здесь очутилась, здесь тоже великолепно…
– Уговорили! Раздевайтесь, накиньте халат, шляпу, и пойдем, я покажу вам другие залы. Сходим в парную, на вас никто не обратит внимание.
– Не стоит, я буду себя чувствовать, как у вас говорят, не в своей тарелке.
Денис понизил голос и, подавшись из кресла вперед, словно случайно коснулся кончиками пальцев не покрытого юбкой колена Лады:
– Но я хочу сделать вашу сказку очень явной былью.
– Ни с места! – вдруг жестко ответила Лада.
– Я и так сижу.
– Полиция Нью-Йорка, советую не оказывать сопротивления! – перед глазами Дениса возник полицейский жетон.
Глядя на жетон в черной кожаной корочке, Денис на секунду обалдел. Но только на секунду.
– А мне это определенно начинает нравиться: в мужском отделении московских Сандунов вдруг оказывается симпатичная дамочка из полиции Нью-Йорка, неплохое начало, – Денис показал Ладе ряд своих крупных белых зубов и при этом плотоядно сощурил левый глаз.
– Мне тоже, – секунду подумав и глядя Денису в глаза, ответила Лада. Затем, спрятав удостоверение, добавила с многозначительной улыбкой. – А ты – славянский шкаф…
Денис, сам себе удивляясь, мгновенно расхохотался беспредельно счастливым смехом. Никогда еще слабый пол не называл его «славянским шкафом», хотя бы даже за высокий рост и широкие плечи. И это так польстило, что Денис в одну секунду воспылал страстным желанием к этой, с виду очень уверенной, но внутри слабой, нуждающейся в его помощи и защите, Ладе. Отсмеявшись, Денис заглянул в ее глаза и – о, ужас! – прочел в них то же самое желание.
