Но, опасаясь перемены Фортуны, он мудро рассудил, что государю не нужно вступать в бой, кроме как в случае крайней необходимости. Ибо все тело и конечности будут ослаблены, если повреждена голова. Пленение или смерть короля влечет за собой фактическую гибель всех его подданных. (Кристина Пизанская, Книга о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V).
Произведения Кристины также отражают разрушительное воздействие, которое гражданская война между бургундцами и арманьяками оказала на французское общество. Это особенно заметно в письме, которое она адресовала королеве Изабелле, супруге Карла VI, в 1405 году. В это время герцог Орлеанский собирал своих людей против герцога Бургундского в Париже. Кристина призвала Изабеллу "исцелить болезнь и раздор в королевстве", выступив в роли посредника — роль, которая часто отводилась королевам и знатным женщинам в этот период. Кристина не сомневалась, что "королевство будет разрушено, если оно будет разделено внутри себя", как это, несомненно, было в данный момент, когда "наследники и дети благородной крови Франции грабили королевство".
Третий этап войны стал для французов еще более деморализующим. Поражение при Азенкуре побудило Кристину написать для Марии Беррийской, дочери герцога, духовное утешительное произведение The Letter of the Prison of Human Life (Послание о тюрьме человеческой жизни) (1416–18). В нем битва не упоминается по названию. (Как актеры, желающие избежать скандала, говорят о "шотландской пьесе" вместо "Макбета", так и французы говорили о "проклятом дне" вместо "Азенкура"). Но из текста ясно, что именно это событие послужило толчком, поскольку оно принесло столько горя "честным дамам" Франции из-за смерти и пленения их близких. Мария потеряла в битве своего зятя, графа де Невер, а ее муж, Жан де Бурбон, и сын, граф д'Э, попали в плен.
Летом 1418 года, когда англичане продвинулись в завоевании Нормандии, а бургундцы вошли в Париж, Кристина, сторонница партии арманьяков, укрылась в женском монастыре в Пуасси, где ее дочь уже была монахиней. Ее сын Жан отправился на юг вместе с дофином и умер в изгнании. Но Кристина дожила до перелома ситуации.
В 1429 году солнце снова начало светить… причина в том, что отвергнутый ребенок законного короля Франции, на долю которого выпало много больших несчастий… поднялся, явив себя как коронованный король в силе и величии, в золотых шпорах. (Кристина Пизанская, Песнь о Жанне д'Арк).
Она отметила снятие Жанной д'Арк осады Орлеана и последующую коронацию Карла VII своим последним известным произведением, Ditié de Jeanne d'Arc (Песнь о Жанне д'Арк), написанным всего через две недели после коронации Карла VII. Здесь же мы находим самый ранний панегирик Жанне д'Арк, которая спасла королевство — "чего не смогли бы сделать 5.000 человек", хотя, справедливости ради, Кристина воздает хвалу и "вам, отважные воины, которые выполнили задание и показали себя хорошими и верными". Кристина сравнивает Жанну д'Арк с героинями Ветхого Завета и предсказывает, что она приведет Карла VII к окончательной победе и к завоеванию Святой земли.
Кристина во всех своих трудах проявляет живой интерес к войне, но нигде он не проявляется так сильно, как в ее Livre des fais d'armes et de chevalerie (Книге о подвигах оружия и рыцарства), написанной в 1410 году, вероятно, по заказу Иоанна Бесстрашного, герцога Бургундского. Это было совершенно беспрецедентно, чтобы женщина написала военный трактат. Хотя ее работа опирается на военный трактат Оноре де Бонэ 1386 года Tree of Battles (Древо битв) и трактат римского военного теоретика Флавия Вегеция IV века De re militari (О военном деле), который был основным военным руководством на протяжении всего Средневековья, Кристина добавляет свою собственную точку зрения. Например, она вспоминает битву при Розбеке в 1382 году, когда французы разбили фламандское городское ополчение. Она также подробно рассказывает о провизии и снаряжении, необходимых для обороны крепостей. В целом, это интригующая работа не менее интригующего писателя, которая попала к английской аудитории благодаря переводу и изданию Кэкстона в 1489 году. Рассмотрим рекомендации Кристины для отряда из 200 воинов со слугами, по два человека на каждого, которых нужно кормить в течение шести месяцев.
Вам понадобится 110 мер пшеницы по парижской мере, треть которой должна быть в виде хлеба, а остальное — в виде муки… двенадцать пушек, метающих ядра, две из которых будут больше остальных, чтобы разбивать стены, башни и другие укрепления… 3.000 фунтов свинца для изготовления дроби для пушек, шесть дюжин копий с железными наконечниками… восемь мехов для контрмин… шесть дюжин деревянных лопат. (Кристина Пизанская, Книга о подвигах оружия и рыцарства, часть 2, глава 16)
Как закончилась война.
Потеря Нормандии и Гаскони
Столетняя война закончилась потерей Нормандии в 1449–50 годах, а затем Гаскони в 1453 году. Эти события отражают успех недавних французских военных реформ, а также демонстрируют политический и военный беспорядок, в котором оказались англичане после Турского перемирия в мае 1444 года.
Если англичане намеревались использовать перемирие для укрепления своего положения, как предполагал герцог Саффолк в парламенте 1445 года, то они избрали для это странный путь. Они предприняли сокращение расходов на оборону, чтобы сэкономить деньги, поскольку во время перемирия они не могли требовать больших налогов со своих нормандских владений. Гарнизоны в Нормандии были сокращены примерно с 3.500 до 2.500 человек в июне 1444 года, а к 1448 году, возможно, уменьшились до 2.000 человек. Недостаточное внимание уделялось поддержанию укреплений и обеспечению артиллерией. Поэтому замки и города стали легкой добычей Карла VII после объявления им войны 17 июля 1449 года. Сократив гарнизоны, англичане потеряли возможность посылать отряды в поле. Экспедиционные силы, отправленные из Англии в 1450 году, были слишком малы и собраны слишком поздно.
Французы, напротив, воспользовались перемирием. Опираясь на договоренности, достигнутые Карлом VII, король создал дополнительные роты кавалерии в количестве 12.000 человек. В каждой роте было 100 "копий", состоящих из тяжеловооруженного жандарма-латника, coutiller (оруженосца вооруженного коротким мечом), пажа, двух стрелков (все еще арбалетчиков) и камердинера. К ним он добавил, посредством указа, изданного в 1448 году, обязательство, что каждый приход должен предоставить одного стрелка, в результате чего общее число стрелков составило 8.000 вольных стрелков. Все вместе они составляли армию, находившуюся в постоянной готовности, хотя и получавшую жалование только в случае реальной службы, и дополнявшуюся войсками, из дворянского ополчения и arrière-ban. Под руководством братьев Бюро была также создана сильная артиллерия. Карл VII также заключил важный военный союз с герцогом Франциском Бретонским.
Теперь мы предприняли шаги, чтобы обеспечить безопасность нашего королевства на случай, если перемирие между нами и нашим племянником из Англии не принесет мира. Ибо будет правильно, если мы создадим в нашем королевстве некоторое количество людей для его защиты, которых мы сможем использовать на нашей службе во время войны, не прибегая к услугам тех, кто не является нашими подданными… в каждом приходе должен быть один стрелок, который будет содержать себя всегда готовым и снаряженным для войны, имея саллад, кинжал, меч, лук, колчан для стрел, камзол и короткий плащ. (Указ Карла VII, 28 апреля 1448 г.)
Карл не мог не знать о слабости английской обороны. Генрих VI уже показал свою уязвимость перед военным давлением, поскольку в декабре 1445 года он согласился отдать Мэн. Хотя это было сделано с целью обеспечить мирные переговоры, это было глупое решение, поскольку ослабило его дипломатическую позицию и подорвало моральный дух. Английские солдаты, такие как Осборн Мандефорд, не могли поверить, что их король и командиры согласились на это, но у них не было другого выбора, кроме как вывести войска из Мэна в марте 1448 года. Вид демобилизованных солдат и поселенцев, бродящих по Нормандии, вряд ли мог укрепить уверенность тех, кто служил в гарнизонах герцогства, чье собственное жалование становилось все более непостоянным после сокращения налоговых поступлений, а свобода действий и возможности для добычи были ограничены необходимостью соблюдать перемирие.
