Снизу послышались голоса магов. Кесса, подобрав заплечную суму, выбралась в окно. Прыгать было невысоко – всего-то второй этаж.

- Так Гельвия не останется на праздник? Некстати всё это… Как без неё со скважиной разберёмся?!

- Да ну, ничего страшного со скважиной, небось, дракон неудачно чихнул. Саламандры потушат. Идём, пропустишь отлёт!

- Как думаете, повезёт нашей Гельвии? Вот будет дело, если Народ Н’гар выберет её!

- Кто и достоин, как не Гельвия… Эсен-ме, дочь Реки. Ты вовремя. Идём, не то всё пропустишь!

Речница устроилась на панцире Двухвостки и уцепилась за шип. Двухвостка, нагруженная магами, бежала трусцой, переваливаясь с боку на бок. Кесса раскачивалась вместе с ней. Эррингор махал хвостом, пытаясь удержаться на плече Речницы. Красные Саламандры и крылатые кошки разбегались с дороги. Двухвостка с громким хрипом влетела на площадь, чуть не посшибав с ног жителей, и остановилась. Маги поднялись на ноги и замахали красным флагом – его припас Тиллон. Кесса встала на цыпочки, чтобы увидеть, из-за чего весь шум.

На площади, наполовину развернув крылья, сидел Янтарный Дракон в походной броне. С маской на морде он выглядел очень странно и даже глуповато. Двое сиригнов проверяли его упряжь, третий тщательно прикреплял к ней бочонок, опоясанный ремнями. На бочонке краснело клеймо – толстая ящерка.

- Шигнав? Зачем бы? – с недоумением прошептал один из магов. Остальные пожали плечами.

Рядом с драконом стояли, вполголоса о чём-то споря, двое – высокая женщина с ярко-красными волосами, одетая так же, как драконьи маги, и коренастый синдалиец, совсем седой, в красно-чёрной тяжёлой мантии с меховыми хвостами. Наконец сиригны отошли от дракона и скрылись в толпе. Старик поднял руку, требуя внимания. Все в тот же миг замолчали, и даже Эррингор перестал шипеть. Кесса чувствовала магию, разлитую в воздухе. Эти двое были, без сомнения, сильнейшими магами, каких она только видела.

- Жители Мертагула! – голос у мага был не тише, чем у любого дракона. – Знакомая всем нам и прославленная от моря до моря чародейка – госпожа Гельвия Лоти – покинет нас сегодня. Её ждёт великое испытание – Гора Нишэн. Пусть же Всеогнистый будет благосклонен к нашей защитнице, и да вернётся она в Мертагул с победой!

- Кеос! – все, кто был на площади, вскинули руки к солнцу. Кошки взлетели над толпой, сложив лапы в священном жесте. Кесса зашипела от боли и схватилась за плечо – Эррингор чуть не прожёг насквозь её броню.

- Я надеюсь, разлука наша не затянется, и город будет цел к моему возвращению, - волшебница склонила голову на четыре стороны и легко забралась в седло. Дракон из-под маски приглушённо взревел и распахнул крылья.

- Кеос! – снова закричали на площади. Дракон сделал круг над крышами – невысоко, чуть не цепляя крылом черепицу.

- Киу ну нэи лааш! – крикнула Гельвия, склонившись над площадью. – Кеос будет с вами!

Когда дракон превратился в точку и исчез на горизонте, маги неохотно опустили флаг. Двухвостка развернулась и потопала на драконий двор. Кошки шипели на неё с крыш.

- Испытание Горы Нишэн… Да из тысячи магов один доживает до такой чести! – пробормотал драконий маг. – А награда – бессмертие…

- Если Гельвия станет Верховным Магом, Мертагул прославится на века! – усмехнулся Тиллон. – И у нас будет своя городская богиня…

Кесса тронула его за рукав.

- Гельвия – маг Пятого разряда? – шёпотом спросила она. – И теперь она получит Шестой? Станет бессмертной?!

- Гельвия это заслужила, дочь Реки, - отозвался колдун. – Много достойных магов, но она – достойнейшая. А нам пора вспомнить о работе. Готова ли ты очистить купальный пруд?

Масляная плёнка переливалась радужными разводами на поверхности воды. Каменный бортик, окружающий пруд, был чёрен от Шигнава. Кесса вытряхнула из карманов всё, что осталось, - несколько осколков известняка, подобранных весной на берегу Канумяэ. Жаль, перед отлётом она не запаслась галькой в Дельте! Так скоро придётся пустить в ход подвески от Зеркала Призраков, а не хотелось бы…

Зеркало, коснувшись воды, вспыхнуло изнутри и отразило что-то огромное, разлетающееся на куски. Речница сунула его за пазуху – сейчас было не до видений.

- Малая вода в каменных берегах, - прошептала она, опустив руку в пруд, - послушай меня, обрати грязь в камень. Пусть он канет на дно, пусть лежит там, пока не рассыплется! У Кетта, великого хранителя вод, я прошу помощи…

Белая галька бесшумно канула на дно. Кесса зажмурилась, дрожа от магии, проходящей сквозь неё. Рука странно выгнулась, пальцы онемели.

- У Реки-Праматери я прошу помощи, - прошептала Речница. Дрожь сотрясала её. Второй камешек утонул в пруду.

- У Великой Реки, чья вода в моей крови, я прошу помощи, - еле слышно сказала Кесса, выронив последнюю гальку, и в изнеможении опустилась на край пруда. Перед глазами плыла рябь, дальний берег таял в чёрном тумане.

Кто-то тронул её руку. Что-то тёплое коснулось её под водой, и Речница вздрогнула и склонилась над прудом. Под тающей масляной плёнкой колыхалось смутное отражение.

- Кесса… - голос был еле слышен. Тепло разлилось по коже, и дрожь покинула Речницу. Сила возвращалась, окоченевшие пальцы медленно оттаивали. Кесса изумлённо мигнула, вглядываясь в отражение, но оно уже таяло, превращалось в случайный солнечный блик. Масляная плёнка сгинула, чистая вода струилась меж пальцев. Сиригны помогли Речнице подняться. Она задумчиво усмехнулась.

- Великий изыскатель… - прошептала она.

Речницу отнесли в сторону и положили на панцирь Двухвостки, застеленный мягким мелноком. Двухвостка стояла смирно, будто не замечала седока. Речница закрыла глаза. Её снова знобило, и очень хотелось спать. Сквозь дрёму она услышала голоса – один, незнакомый, шипел и присвистывал, второй – удивлённый до крайности – принадлежал чародею Тиллону.

- Ты уверена? Один из Народа Н’гар сейчас под Мертагулом?!

- Ну вот. Не успела Гельвия улететь к Народу Н’гар, как они явились к ней домой, - нервно хихикнул кто-то из магов. Кесса вскочила, стряхивая оцепенение.

- Так и ессть, - прошипела Чёрная Саламандра, окружённая магами. – Ессли дорога жизнь, не приближайтессь к сскважине. Её закрыли на вссе праздники, пуссть Н’гар сспокойно пьют Шшигнав… у них ссейчасс тоже праздник, в конце концов.

Речница села на край панциря и крепко зажмурилась. Вонь земляного масла висела в воздухе, ветер не в силах был её развеять. Шигнав кипел прямо в скважине, и это значило, что один из Народа Н’гар, строителей гор, пробрался к ней под землёй и пил горючую жижу. Кто-то из сильнейших созданий Огня был совсем рядом…

- У Народа Н’гар самое сильное пламя, - прошептала Кесса, склонив голову к плечу. – В нём что угодно расплавится…

Эррингора на плече уже не было – он сидел на одном из шипов Двухвостки, прижимал к голове уши и свирепо шипел.

- Ты знаешшшь, кто такие Н’гар?! Они иссспепелят тебя на месссте!

- Не бойся, Эррингор. Я – Чёрная Речница, и я уговорю их не вредить нам, - сказала Кесса, копаясь в сумке. – Но если там воняет ещё сильнее, маска меня не спасёт. Я надену сарматскую защиту. Тут есть карман, забирайся – так ты будешь защищён… надеюсь.

Кесса не была уверена, что тонкая синяя плёнка выдержит подземный жар. Но сарматы, пользуясь такой хрупкой защитой, сдерживают испепеляющую мощь ирренция… может, и для Кессы скафандр будет полезен.

Чем ближе к центру подходила Речница, тем сильнее пахло мерфиной и земляным маслом, и тем меньше прохожих попадалось ей навстречу. Даже кошки не выдержали вони и покинули крыши. Белое, ослепительно яркое солнце Кецани лило свет на пустые улицы. Мертагул был спланирован и построен не гвелами – здесь поработали мастера из Кеми, наметив прямые улицы-стрелы и выстроив вдоль них здания из белого камня. Эти дома, украшенные пластинами рилкара и пёстрой фриловой мозаикой, казались Кессе невероятно древними. Верно, так и было – с них когда-то начинался Мертагул, лишь потом белокаменную паутину улиц опутало и заплело волокно гвельских кварталов. Эти постройки из красного кирпича, крытые корой и соломой, вплотную встали друг к другу, превратив улицы в узкие ущелья. Судя по жердям, перекинутым от дома к дому, над мостовой должен был быть навес, но его убрали – возможно, боялись, что вспыхнет от испарений Шигнава…