Пино приехал в Нью-Йорк, он слушал джаз в прокуренном ночном клубе и в нью-йоркском оперном театре Метрополитен увидел Личию Альбанезе, свою родственницу, – она пела в «Мадам Баттерфляй», а дирижировал Тосканини.

В первый вечер в Аспене у него завязался разговор в баре с двумя людьми. Страстный лыжник Гэри был из Монтаны. Хем катался в Италии на Валь-Гардене, одной из любимых гор Пино.

Гэри оказался актером Гэри Купером, он пытался убедить Пино отправиться в Голливуд на пробы. А Хем оказался Эрнестом Хемингуэем, он много пил и мало говорил. У Пино с Купером завязалась дружба, длившаяся всю жизнь. Хемингуэя он больше не видел.

Пино не вернулся с лыжной командой в Италию, он отправился в Лос-Анджелес, но на пробы так и не пошел. Мысль о том, что миллионы людей будут следить за каждым его движением, вызывала у него ужас, к тому же он сомневался, что сможет выучить роль.

Вместо проб он воспользовался дружбой с Альберто Аскари, который помог ему получить работу в «Интернешнл моторс» на Беверли-Хиллз, он стал продавать «феррари» и другие спортивные машины класса люкс. Хороший английский Пино, его знание скоростных машин и любовь к шутке сделали его великолепным профессионалом.

Его любимая тактика продаж состояла в том, чтобы поставить один из своих «феррари» на парковке при ресторане напротив студии «Уорнер бразерс». Так он познакомился с Джеймсом Дином; потом он говорил, что не советовал молодому актеру покупать «порше», предупреждал, что тот еще не готов к такой мощной машине. Он расстроился, когда Дин не послушал его.

В «Интернешнл моторс» Пино работал с механиками Дэном Гурни, Ричи Джинтером и Филом Хиллом, ребятами из Санта-Моники, что в пригороде Лос-Анджелеса, ставшими гонщиками «Формулы-1». В 1952 году Хилл, после того как Пино представил его Альберто Аскари в Ле-Мане во Франции, был принят в команду «Феррари». Как и Аскари, Хилл стал чемпионом мира.

Зимой Пино нередко приезжал на гору Маммот в Центральной Сьерра-Неваде и преподавал там в горнолыжной школе. Обучать спуску на лыжах по горным склонам – это стало самой большой радостью и страстью его жизни. Он преподавал катание на лыжах как способ получения удовольствия и креативное приключение. Дейв Маккой, основатель школы «Маммот», говорил, что Пино на лыжах в глубоком снегу был похож на героя из сказки.

Пино вскоре обрел такую популярность, что нанять его стало невозможно – только через личные знакомства. Так он подружился с Лэнсом Ревентлоу^[37], сыном Барбары Хаттон^[38], «Бедной маленькой богачки». Так жизнь свела его с Патрицией Макдауэл, наследницей состояния, заработанного ее семьей в газетном бизнесе на изданиях «Лос-Анджелес дейли джорнал», «Сан-Диего таймс» и «Сан-Бернардино сан».

После бурного ухаживания Пино женился на Патриции, они купили дом в Беверли-Хиллз и проводили жизнь в полетах между Калифорнией и Италией. Пино оставил торговлю машинами. Он теперь владел ими, гонял на них по автодромам. Он катался на лыжах. Поднимался в горы. Жил активной жизнью и был подлинно счастлив каждый день на протяжении многих лет.

У Пино и Патриции родились трое детей – Майкл, Брюс и Джеми. Пино души не чаял в детях, учил их кататься на лыжах и любить горы. И он всегда становился душой компании, которая, казалось, неизменно находила Пино, в какой бы части света он ни оказался.

Но время от времени, по вечерам, нередко на прогулках, он вспоминал Анну и генерала Лейерса, и тогда сразу же тоска, смятение и чувство утраты одолевали его.

4

В 1960-х годах, когда Пино было около тридцати пяти лет, у них с Патрицией начались ссоры. Он считал, что она слишком много пьет. А она упрекала его в том, что он слишком много внимания уделяет другим женщинам, что он так ничего и не добился в жизни, разве что стал горнолыжным инструктором с мировой славой.

Семейная жизнь Пино стала нелегкой, он все чаще вспоминал об Анне, становился все беспокойнее при мысли о том, что больше никогда в жизни не будет у него такой глубокой и искренней любви. Он чувствовал себя как в клетке, и ему все чаще хотелось куда-то идти, ехать, бродить по свету.

После года путешествий Пино попросил у жены развода. Он познакомился с необычной, поразительно красивой молодой женщиной по имени Ивонна Уинсер, родственницей индонезийского президента Сукарно. Стоило им встретиться, как Пино влюбился по уши. Развод и повторный брак Пино стали сильным ударом для Патриции, она вскоре превратилась в алкоголичку. Пино отправил мальчиков в швейцарскую школу-пансион. Они много лет не могли его простить.

Когда умерли родители Пино, он унаследовал третью часть семейного бизнеса, что привело к трениям между ним и сестрой. Сиччи возмутилась: пока Пино наслаждался жизнью, она все силы отдавала рекламе бренда Лелла, а он теперь, почти ничего не сделав для бизнеса, получает третью его часть.

Деньги дали Пино еще больше свободы, но много лет тяга к бродяжничеству не посещала его. У них с Ивонной родились двое детей, Джоги и Елена. И он наладил отношения со своими сыновьями от первого брака.

Но после смерти Миммо старое беспокойство вернулось. Пино отправился в путешествие, которое должно было начаться во Франкфурте рейсом компании «Пан Ам» в Нью-Йорк. Но Эмилио Киареллотто уговорил Пино отложить отъезд на день, чтобы у них было время пообщаться. Пино так и сделал, а на следующий день узнал, что самолет, которым он собирался лететь, взорвался над Локерби в Шотландии, все пассажиры погибли.

Пино на этот раз отсутствовал несколько месяцев, путешествовал, смотрел мир, сам не понимал, чего ищет. Когда он вернулся, Ивонна после тринадцати лет брака решила, что, хотя и любит его, дальше жить с ним не может. Они развелись, но сохранили добрые отношения.

Пино старел. Его дети выросли, а банковский счет съежился, но он, даже когда ему перевалило за шестьдесят, пребывал в удивительно хорошем расположении духа. Катался на лыжах. Писал о спортивных автогонках для нескольких итальянских журналов. У него были интересные друзья и интересные женщины. Он никогда не говорил об Анне, генерале Лейерсе, отце Ре, «Каса Альпина». О том, чем занимался во время войны.

5

Одна исследовательница из Института альтруистической личности и просоциального поведения^[39] при Калифорнийском университете Гумбольдта в 1980-е годы обратилась к Пино. Она писала работу о людях, которые рисковали своей жизнью, спасая других. Она сказала, что его имя попалось ей в Яд ва-Шеме, и это стало сюрпризом для Пино. Его никто никогда не спрашивал о том, чем он занимался под руководством отца Ре.

У Пино состоялся короткий разговор с молодой женщиной, но цель ее исследования выбила его из колеи, разбудила воспоминания об Анне, и он закончил беседу, пообещав, что заполнит подробный вопросник и отправит его исследовательнице. Он так никогда и не сделал этого.

Пино хранил молчание до конца 1990-х, когда познакомился в Северной Италии с Робертом Делендорфом, успешным американским предпринимателем, которому среди прочего принадлежала небольшая лыжная трасса в Калифорнии. Делендорф отошел от дел и теперь отдыхал на озере Маджиоре.

Они были приблизительно одного возраста, а потому подружились. Они ужинали вместе. Разговаривали. Смеялись. На третий вечер их знакомства Делендорф спросил:

– Пино, чем была для тебя война?

Взгляд Пино устремился вдаль, и после долгих колебаний он сказал:

– Я никому не рассказывал о моей войне, Боб. Но один мудрый человек сказал мне как-то, что, открывая наши сердца, мы становимся человечными, ранимыми и цельными. Пожалуй, я готов стать цельным.

Он рассказывал далеко за полночь. Делендорф ошеломленно слушал. Как же получилось, что никто не знал этой истории?

6

Случайная встреча Делендорфа и Пино в конечном счете привела неожиданно к обеду в городе Бозман (о чем я упоминал в предисловии), штат Монтана, – в тот самый вечер, когда моя жизнь зашла в тупик, – и к моему решению полететь в Италию и услышать историю из первых уст. Когда я впервые приземлился в Милане, Пино было почти восемьдесят. Но характером и энергией он был на двадцать лет моложе. На машине он гонял как сумасшедший. Прекрасно играл на рояле.