— Я весь внимание, Андрей Владимирович.

— Мне требуются услуги строительной компании. Нет ли у вас надежного варианта на примете?

— Что именно требуется сделать?

— Ремонт в доме, который мы купим, ремонт в другом доме, в Нарышкине, а также надо отстроить особняк в поместье.

— Ясно. Безусловно, я знаю очень хорошую компанию. Ее представителя я также приглашу на нашу встречу.

— Прекрасно, тогда до завтра.

Мне как раз принесли тарелку борща, и я переключил все свое внимание на нее. Прежде чем я перешел ко второму, у меня зазвонил телефон. На этот раз я срочно понадобился Треплову.

— Алексей, — заговорил Цитрамон вкрадчиво, и я сразу заподозрил неладное, — вы же понимаете, что свято место пусто не бывает?

— У нас вечер игры в пословицы?

— Ну же, Алексей, вы разрушили Гречинскую секс-индустрию. Так сказать, вырубили на корню.

— Я вырубил работорговлю, сделаю то же самое вновь, если придется, — возразил я холодно.

Интересно, что ему понадобилось. Есть у меня догадка, конечно, особенно если вспомнить про «свято место».

— А кто спорит! — торопливо откликнулся Треплов. — Это был позор, наследие Гвоздя, которое должно был кончиться с его отставкой. Но мы с вами взрослые люди и понимаем, что секс — одна из главнейших потребностей человека, а значит не может не быть монетизирована.

— Ближе к делу, Виктор Семенович, будьте добры!

— Куда уж ближе-то, Алексей! Девушки, которых вы освободили, должны и дальше как-то зарабатывать себе на жизнь. И вряд ли они побегут, сломя голову, в айти-индустрию. Надо дать им работу, Алексей.

— Я не потерплю новых Гвоздя и Меренгу, — сказал я строго.

Приятно, однако, когда твои предположения оказываются правдой. Конечно же Цитрамон хочет приватизировать стайку освободившихся проституток.

— Я тоже. Но что если мы создадим новую структуру с человеческим лицом?

— Разумеется, в лучших интересах самих девушек? — не удержался я, подпустил шпильку.

— В них, Алексей, в них.

— Мне надо подумать, Виктор Семенович. Я вам перезвоню.

А ведь мог бы оставаться в тени, а не врастать в общество, которому постоянно что-то от меня нужно! Доев остывший обед, я нашел Надю. Это было не сложно, я слышал, какой номер ей выделили. Девушка уже не спала, открыла мне дверь, и посторонилась, пропуская в комнату.

— Привет, красотка, — приветствовал я ее.

Вместо ответа брюнетка набросилась мне на шею. Мало я ее на закорках по степи таскал. Ладно, шучу, это было приятно.

— Стой, стой! Я здесь не за этим! — я мягко отстранил девушку.

— Это из-за синяка? — Надя потрогала фингал.

— Нет, милая, ты прекрасна! Но у нас есть дела.

— Чего ты хочешь? — спросила девушка немного напрягаясь.

— Пока ничего особенного. Собери всех девушек в кинозале. Будем решать, как вам жить дальше.

— Кто будет решать?

— Вы, конечно! Я не для того вас спасал, чтобы теперь к чему-нибудь принуждать. Если кто-то боится, может сейчас же садиться на автобус и отправляться куда душе угодно.

— Я тоже могу исчезнуть? — спросила Надя недоверчиво.

— Конечно, можешь. И все остальные тоже. Я буду благодарен, если ты прямо сейчас поможешь всех собрать, чтобы поговорить, но если ты смоешься прямо сейчас, дело твое. Ты свободна, и все остальные тоже. Я попрошу кого угодно обойти девушек, да хоть бы и администраторшу этого заведения. Суну ей полтинник за хлопоты, она будет счастлива.

— Ладно, ладно! — Надя замахала руками, — конечно я тебе помогу! Просто не могу поверить, что кто-то к нам относится как к людям.

— И все же ты не сбежала сразу по приезду, чтобы затеряться на просторах Родины. Чего ты хочешь? Думала о том, что будет завтра?

— Спроси меня, почему я сбежала от Меренги! Мы с девочками!

— Я догадываюсь.

— Но ты все же спроси меня! — настаивала Надя.

— Ну хорошо, — улыбнулся я. — Почему вы сбежали от Меренги?

— Он относился к нам как к мясу.

— Как к еде! — подсказал я на автомате.

— Точно! — обрадовалась Надя. — Как к еде! То, что нас любую провинность или непослушание избивали по черному, полбеды. Самой страшной угрозой было отправить нас на киностудию. Ты видел «особые» ролики?

Надя изобразила пальцами кавычки.

— Видел. И на самой киностудии был.

— Я знаю, ты разнес ее вдребезги. Эти ушлепки реально перепугались. Мы думали, что бордель переедет куда-нибудь, где поспокойнее, где ты не придешь по их души. Тогда-то и появилась мысль, что в этой неразберихе можно исчезнуть. А потом мы узнали, что переезжаем не мы.

— Не понял, а кто же?

— Меренга с дружками. А нас продали каким-то упырям. Светка подслушала, они настолько привыкли, что мы не люди, даже не заметили, что она рядом полы мыла.

— Вас продали гоблинам!

— Кому? — удивилась Надя.

— Коротышкам, которые тебя похитили. Вот зачем они строили эту бандуру.

— Да, Светка слышала, как они смеялись, дескать, студия нам раем покажется. Их это очень веселило. А потом ты пришел и всех нас спас!

Надя поцеловала меня в щеку.

— Ладно, Меренга мертв, а вы свободны. И мы говорили о том, что будет с вами завтра, когда вам самим, а не сутенеру придется решать, как вам жить, — продолжил я подводить девушку к верной мысли. — Прости, что спрашиваю это, но все дело в Меренге? Если бы вместо него был кто-то с человеческим лицом? Или вам опротивело это занятие само по себе?

— Другие лучше, что ли? Большинство из нас мечтает не о том, чтобы бросить, а чтобы над нами не было кого-то вроде Меренги и его обкуренных мордоворотов.

— Ты ведь понимаешь, что просто заняться вашим прелестным делом не выйдет. Придут серьезные дяди и скажут, что вы им должны по жизни. Нужен кто-то вроде Меренги, просто не он, а кто-то вменяемый, способный отнестись к вам по-человечески.

— Ты хочешь занять его место? — Надя посмотрела на меня странным взглядом, будто не может определиться, любит меня или ненавидит.

— Нет, не я. Как насчет тебя?

— Что? Я стану Меренгой? — фыркнула Надя. — Не смеши меня!

— Нет, ты как раз не станешь Меренгой, улыбнулся я. — В этом и смысл.

— А те самые злые дяди сотрут меня в порошок, и все кончится новым упырем.

— Нет, если я познакомлю тебя с правильным человеком, и дам понять, что стою за тобой. Естественно, он возьмет свою долю. Но обидеть без причины не посмеет, если будет знать, что я рассержусь.

— Ты тоже возьмешь свою долю?

— Мне не нужны ваши деньги.

— А что тебе нужно? Бесплатное обслуживание? Тебе и так никто из нас не откажет.

— Может быть я хочу, чтобы за моей спиной оставалась не только разруха. Я хочу знать, что я вас спас не для того, чтобы вы попали в еще большую беду, как только я отвернусь.

— Ты еще лучше, чем я думала, — Надя снова поцеловала меня в щеку. — Но почему я?

— Разве не ты — заводила у этих милых созданий?

Надя хмыкнула.

— Ну пойдем, соберем милашек.

— Действуй, а мне надо поговорить с администрацией.

Через пятнадцать минут все девочки собрались в кинозале. Я вышел на сцену, Надя и ее подруги-блондинки уселись в первом ряду. Остальные начали рассаживаться по всему залу.

— Прежде всего, — начал я с важного. — Девочки, вас ждет в ресторане огромное ведро мороженого. Предлагаю приступить немедленно! Света, Люба, — обратился я к блондинкам, и да, я не из тех, кто, проведя ночь с женщиной, не интересуется, как ее зовут. — Проводите сестренок. Не волнуйтесь, без вас не начнем.

Несовершенную часть публики увели получать удовольствие от жизни. Пусть в кои-то веки почувствуют себя детьми.

Пока мы ждали блондинок, я рассматривал освобожденных женщин. Они в ответ смотрели на меня с интересом, но почти без страха. Это удивительно, я только, что практически в их присутствии, вырезал целую банду, и не стал в их глазах кровавым чудовищем?

Света и Люба вернулись, и я приступил к торжественной части.

— Милые девушки, — сказал я громко, поскольку аудитория расслабилась и начала шушукаться и хихикать в ожидании действия на сцене. — мы начинаем!