– А ваш начальник? Капитан Лайдеюсер?

– Он получил звание майора. Но с настоящей работы его убрали. Ему предоставили место в одной из Абвершкол. А для Лайдеюсера его работа – это всё. Этот человек разведчик до мозга костей. Он всегда занимался агентурной разведкой еще до Гитлера. И также не верил в быстрое окончание войны с Россией. У него отличные способности в отборе кадров для разведки. Для вас он опасен, герр Нольман. Я бы поставил его выше полковника Штольце нашего с ним непосредственного начальника.

– От работы Лайдеюсера отстранили не мы, герр Нойрмаер. Это сделало начальство Абвера. Но сейчас стоит поговорить о другом. Вы работали с агентом «Вдова».

– Да. Я был рядом с ней и познакомился с её стилем. Но до конца Вдову я не понял.

– Я охотился на неё в Харькове в 1941 году осенью.

– Эта женщина способна на всё, герр Нольман. Я повидал много женщин в разведке, но она уникальна.

– Как вас понимать?

– Как вам это объяснить, герр Нольман. Я был рядом с ней месяц. Не постоянно рядом. Но достаточно близко. И я так и не узнал кто она. Я видел её. Я называл её фрау Марта. Но повстречай я её завтра на улицах Москвы – не узнал бы.

– Но с ваших слов рисовальщики написали её портрет.

– Эта картинка вам ничего не даст в случае с Вдовой. Вы не поверите, но за все время, что мы провели рядом, она ни словом не обмолвилась – кто она и откуда. И капитан Лайдеюсер знает не больше моего. И её куратор от СД капитан Вильке также не знает о её прошлом ничего. Я даже сомневаюсь что она немка.

– Она молода?

– Я не дал бы ей больше 25 лет. Но, возможно, Марта старше.

– С чего такой вывод?

– Она обладает большим жизненным опытом. Я сам поражался мудрости её суждений. Как это у вас говорят – опыт жизни.

– Жизненный опыт.

– Именно. И она хорошо знает мужчин. Я бы сказал, что у Марты есть ключик к нам.

– Вы знаете женщину по имени Мария Горбань? – спросил старший майор.

– Мария Горбань? Но это та самая женщина, что работала с нами в Харькове. Её завербовала Марта.

– И Мария Горбань работала на Абвер?

– Работала это слишком громко сказано. Это совсем молодая девушка и что она понимает в разведке? Но наблюдать умеет. Она выполняла приказы Марты, но не знала, что работает на Абвер. Она еще такая наивная.

– Вы в этом уверены?

– К Абверу она не имеет никакого отношения. Но Марта хотела её использовать и дальше из-за знания немецкого языка. Однако все это я уже рассказывал.

– Под каким именем вы работали в Харькове?

– Старший лейтенант Семен Царев.

– И вы готовы снова туда отправиться? – спросил Нольман.

– В Харьков?

– Да.

– Но ведь там наши. Вернее войска вермахта.

– И что? Мы дадим вам документы не хуже тех, которыми снабдил вас Абвер.

– Но вы не боитесь, что я перебегу к своим, герр Нольман?

– Именно этого я и хочу, герр Нойрмаер. Вы прибудете в Харьков и заявите, что вы бежали из плена, и скажете свое имя.

– Но я не понимаю, зачем это вам?

– Истинный смысл познается не сразу. Я сторонник многоходовых операций, герр Нойрмаер. Нужно предусмотреть все. Это как роли для актеров в пьесе, которые распределяет режиссер.

– И сейчас режиссер это вы?

– Режиссер это тот, кто заставит актеров играть по своим правилам.

– И когда же мой выход?

– В самой последней сцене, Нойрмаер. До вас на сцену выйдут другие актеры.

– Вот как? Но почему в последней?

– Вы женаты, герр Нойрмаер? – вдруг спросил старший майор. – Там в Германии?

– Нет.

– И у вас нет детей?

– Нет.

– Вы знаете, что по вашей наводке мы взяли Марию Горбань.

– Да.

– А что вам известно еще?

– Я не понял вас, старший майор.

Нольман сказал:

– Она беременна, герр Нойрмаер.

– Что? – Нойрмаер побледнел.

– Мария Горбань, выпускница педагогического института, работавшая на вас, беременна. Носит ребенка в себе.

– Я хорошо понимаю, что такое беременна. И вы хотите сказать…

– Я ничего не хочу сказать, Нойрмаер. Девушка утверждает, что она была только с одним мужчиной в своей жизни. И это старший лейтенант Семен Царев.

– Но как же так?

– Она на шестом месяце беременности, герр Нойрмаер.

– Я могу её видеть?

– В свое время, Нойрмаер. Горбань ведь не знает что отец её ребенка немецкий разведчик. Она-то считает, что отдалась советскому офицеру. Не думаю, что сейчас её стоит травмировать.

– Но как она живет?

– Для рождения здорового ребенка она получит все необходимое, герр Нойрмаер. Но вам нужно подумать о том, что я вам сказал.

– Вы правы, господин старший майор.

– Товарищ старший майор. У нас говорят так.

***

Москва.

Управление НКГБ СССР.

Апрель, 1942 год.

Старший майор Нольман и Мария Горбань.

Девушка в форме с петлицами курсанта вошла в кабинет Нольмана.

– Курсант Горбань прибыла по вашему распоряжению!

– Прошу вас, Мария, – старший майор указал ей на стул. – Садитесь.

Горбань села.

– У меня есть для вас работа, Мария. И работа очень ответственная.

– Я готова, товарищ старший майор. Но я еще не завершила курс. Наверное, вы сможете это уладить с моим начальством.

– Курс вы успеете завершить, Мария. Ваша миссия в Москве.

– Здесь?

– Именно здесь. И миссия эта очень ответственная.

– Что я должна сделать?

– Сыграть беременную женщину. Сможете?

– Беременную?

– С вами поработает наша врач и сделает все, чтобы вы выглядели беременной на шестом месяце. Для меня главное чтобы он поверил в то, что вы носите его ребенка!

– Он?

– Карл Нойрмаер.

– Тот, кто представился мне как Царев?

– Он.

– Он все еще жив?

– Он сейчас в этом здании в камере. Внизу.

– Но я не понимаю…

– Мария! Ваша задача изобразить беременную женщину. И изобразить радость от встречи с ним. Он будет думать, что вы все еще верите в то, что он старший лейтенант Царев.

– Но зачем этот обман?

– Нам нужен Нойрмаер. И мне нужна та веревочка, что привяжет его к нам.

– Но с чего вы взяли, что моя беременность поможет в этом? Кто я для него? Только источник информации.

– Я внимательно изучил его вещи и по фото его родителей, и его сестры с детьми, которые изъяли у него, я понял – для Нойрмаера дети весьма важны. Это его слабое место.

– Я не заметила этого, когда мы встречались.

– Вам нужно сыграть, Мария. И сделать всё нужно так, чтобы он поверил.

– Вы уверены, что он пожелает меня видеть?

– Уверен….

***

Москва.

Управление НКГБ СССР.

Апрель, 1942 год.

Старший майор Нольман и Карл Нойрмаер.

Старший майор государственной безопасности спросил обер-лейтенанта Нойрмаера.

– Вам знаком полковник барон фон Рунсдорф?

– Нет, – ответил Нойрмаер.

– Вы не знаете Рунсдорфа?

– Это не офицер Абвера.

– Верно. Это адъютант Гиммлера.

– Адъютант рейхсфюрера СС? Тогда я точно его не знаю.

– Вы не знаете адъютанта Гиммлера?

– Я был офицером разведки. В Берлин во дворец принца Альбрехта²⁰ меня не приглашали.

– Этот господин уже два месяца работает в Харькове, герр Нойрмаер.

– Возможно, что это так.

– И у него предписание от самого рейхсфюрера СС. Вопрос: что делает в Харькове столь высокопоставленное лицо?

– Вы задаете этот вопрос мне, господин Нольман?

– Товарищ Нольман. Вы ведь так хорошо владеете русским языком, герр Нойрмаер. Неужели так трудно запомнить.

– Хорошо, товарищ Нольман. Но я все равно не знаю ничего о полковнике Рунсдорфе. Но если адъютант рейхсфюрера в Харькове – то дело у него важное. Но разве не в ваших силах узнать все, что вас интересует.

– А если бы вам поставили такую задачу, Нойрмаер?