– Какие?

– У вас будет повреждена рука. Наши врачи все сделают так, словно вы получили ранение.

– Ранение?

– Савик был ранен в руку, в правую. Но немцы это могут проверить. И ваша рука действительно должна быть повреждена. В отряде вам не могли оказать квалифицированную помощь. И помощь окажут уже в немецком госпитале в Харькове. Это только подтвердит вашу легенду. А играть за вас станет аккомпаниатор Жора Гусевич.

– Он настоящий?

– Нет. Аккомпаниатор Савика погиб.

– Его место займет наш агент?

– Жора Гусевич агент НКГБ. Но он займет не место погибшего аккомпаниатора. Подставлять двоих – неоправданный риск. На его место мы никого брать не станем.

– Но как же Жора?

Нольман ответил:

– А Жору вы возьмете на работу в Харькове. Тем более что он пианист от бога. Но познакомитесь вы с ним уже сегодня. Пора приступать, капитан. Времени очень мало.

– Значит все было решено заранее, товарищ старший майор?

– Конечно. План был разработан за короткий срок и пока все идет хорошо. Едем в Москонцерт.

***

Кравцов увидел в большом холодном зале Москонцерта молодого парня за роялем. Он играл мелодию «С одесского кичмана».

Когда вошли Нольман и Кравцов он прекратил музицировать.

– Товарищ старший майор? Давно жду вас и уже разогрелся.

– Как настроение, Жора? – спросил Нольман. – Готов ехать в бывшую столицу УССР Харьков?

– Всегда готов! – весело ответил молодой человек. – А кто будет петь?

Нольман показал на Кравцова.

Кравцов кивнул.

Жора покачал головой.

– И это его вы хотите выдать за исполнителя? – спросил он старшего майора.

– Пока офицер в форме, но над его внешним видом поработают после. Сейчас нужно проверить голос.

– Я готов. А вы товарищ? Что желаете исполнить?

– С одесского кичмана. То, что вы сейчас играли. Исполните?

– Конечно, – кивнул Жора.

– Тогда прошу вас. Маэстро! – Кравцов дал знак аккомпаниатору.

Эта песня у Кравцова получилась. Слова он знал, ибо много раз слушал её в исполнении Леонида Утесова.

– Один герой гражданский!

Махновец партизанский,

Добраться невредимым не сумел.

Он весь в бинтах одетый

И водкой подогретый,

И песенку такую он запел:

Товарищ, товарищ.

Болят мои раны,

Болят мои раны у боке.

Товарищ малохольный,

За что же мы сражались?

За что ж мы проливали нашу кровь?

За крашенные губки,

Коленки ниже юбки,

За эту распроклятую любовь.

Они же там пируют,

Они же там гуляют,

А мы здесь попадаем в переплет.

А нас уж догоняют,

А нас уж накрывают,

По нам уже стреляет пулемет!

Нольману понравилось и он понял, что не ошибся в выборе легенды для Кравцова. Эти парни, Жора и Кравцов, отлично сработаются. Разведчики, напавшие на певца Нечипоренко, полегли не просто так.

Глава 8

Харьков: служба СД.

Харьков.

Улица Сумская.

Резиденция военного коменданта полковника Лайденбаха.

14 мая, 1942 год.

Военный комендант полковник Лайденбах прибыл из штаба армейской группы и созвал освещение всех руководителей структур, что были подчинены лично ему. Также были приглашены начальник службы СД и его заместитель.

– Господа, – начал Лайденбах, – я только вернулся от командующего и должен вам сообщить, что обстановка на фронте осложнилась. 12 мая 1942 года противник перешел в наступление на участках южнее Харькова.

Полковник показал на карте.

– Здесь 6-я, 9-я и 57-я армии большевиков прорвали нашу оборону, и вышли к Чугуеву и Мерефе. На северном направлении 28-я вражеская армия прорвала наши позиции в районе Волчанска и создала прорыв глубиной 65 километров.

Все присутствующие молчали. Они понимали, что цель у противника одна – отбить Харьков.

– Меня заверил сам командующий, что угрозы для Харькова нет! В самом скором времени наши войска нанесут мощный контрудар по большевикам и заставят их отступать! И наша с вами задача сохранять спокойствие и оставаться на своих постах. Особенно сейчас!

Лайденбах достал из папки лист бумаги.

– Вот, господа, что вчера было распространено по городу. Это листовка большевиков. В ней сообщается, что скоро в городе снова будут красные! И это может привести к активизации действий террористических организаций, что все еще существуют в городе. Господин начальник полиции!

Борзенко встал.

– Здесь, господин полковник.

– Скажите мне, чем занимаются ваши полицейские? По вашей просьбе нами создан 21 полицейский участок в городе. И создавали мы их не для того чтобы ваши полицейские сытно если и много спали. Они должны пресекать такие вот действия.

– Я уже разбираюсь с листовками, господин полковник.

– Одна из таких листовок вчера оказалась даже в почте полковника барона фон Рунсдорфа. Я приказал выяснить, как такое могло произойти. Что скажет капитан Витал из фелдьдгестапо?

– Следствие только началось, – ответил Витал. – Я пока не готов докладывать, господин полковник.

– А что скажет начальник полиции? Вы нашли источник появления такой вот бумаги?

– Пока нет, господин полковник, – ответил Борзенко.

– Напечатано это довольно хорошо. И напечатано это здесь! В Харькове действует подпольная типография, а полиция ничего про это не знает! Отличная работа, господин Борзенко! Пусть вы не знаете типографии, но кто все это расклеивал по городу?

– Это было сделано ночью, господин полковник.

– Во время действия комендантского часа? Еще лучше. И кого на этот момент удалось захватить?

– Пока никого, господин полковник. Но мы ищем.

– Отлично! – вскричал Лайденбах. – каждую неделю полиция ликвидирует больше ста человек. Мне докладывают, что это террористы и подпольщики. Заговор раскрыт, и угрозы больше нет. А листовки есть.

– Мы в самом скором времени во всем разберемся, господин полковник.

– Надеюсь на это, господин Борзенко! Заставьте ваших полицейских работать!

– Будут исполнено, господин полковник!

– Гауптштурмфюрер Вильке, я не вижу здесь вашего шефа господина Клейнера. Но это ведь и ваше дело тоже.

– Оберштурмбаннфюрер Клейнер не смог прибыть, и я заменяю его. Но я владею всей информацией, господин полковник.

– Необходимо усилить контроль за всеми прибывающими в город лицами. Ведь многие из них вызывают подозрение. А в условиях активизации военных действий число вражеских агентов возрастет.

– Мы с этим уже работаем, господин полковник.

– Надеюсь на вас, гауптштурмфюрер. Господин бургомистр!

– Здесь, господин полковник.

– Господин бургомистр все вверенные вашему попечению службы не должны сбавлять обороты! Все должны работать. Где редактор харьковской газеты? Он здесь?

– Нет, господин полковник, – ответил бургомистр. – Он занимается газетным номером, который опровергнет слухи, что изложены в листовке. Населению будет сообщено, что оснований для тревоги нет.