– И, разумеется, не нашли ни того, ни другого, – усмехнулась Изабелла. – Что же именно вы собираетесь открыть в Атлантике? Поведайте уж и нам об этом, сделайте милость.

– Кратчайший путь и в Азию и в Китай, Ваше Величество! Еще никто не пересекал Атлантику в западном направлении – а ведь именно там, судя по моим расчетам, могут лежать обширнейшие и плодороднейшие земли нашей планеты. Ваше Величество, я убежден в успехе, а потому прошу вас снарядить морскую экспедицию к берегам Азии.

– Короля Португалии ваши слова не убедили, – заметила Изабелла.

– Ваше Величество, сам он даже не стал вникать в мои доводы – вместо этого созвал на совет всех своих исповедников и богословов. Как будто монахи что-то смыслят в морских походах!

Отец Талавера с трудом сдерживал негодование – выросший и воспитанный в одном из испанских монастырей, он побаивался новых идей. И с особым подозрением относился к возмутительным предположениям о том, что земля якобы имеет форму шара (а ведь именно к этому выводу приводили гипотезы о неких других странах по ту сторону океана, это знали даже монахи). Сам он говорил себе, что если бы Бог пожелал наделить людей теми или иными знаниями, то не стал бы так много веков скрывать их от человечества. С этой точки зрения рассуждения сегодняшнего гостя откровенно попахивали ересью.

Впрочем, Талавера был человеком относительно миролюбивым. Лично ему не доставило бы удовольствия – в отличие, например, от Торквемады – видеть этого странника вздернутым на дыбу и слышать его жалкие признания в том, что все его измышления внушены дьяволом. Свой скепсис Талавера облекал в форму холодного безразличия к приезжему.

– Итак, вам не удалось найти поддержку у короля Португалии, – сказала королева. – И по этой причине вы решили обратиться ко мне, я правильно вас поняла?

Фердинанд не преминул вставить:

– У вас, вероятно, есть карты, наглядно демонстрирующие осуществимость вашего проекта. Можно ли по ним судить также о выгодах, которые сулит нам открытие морского пути в Азию?

– Да, кое-какие карты у меня есть, – осторожно произнес Кристобаль.

Ему не хотелось вдаваться в подробности – слишком хорошо он помнил, как епископ Куэтский, посвященный во все детали его замысла, использовал их для снаряжения своей собственной экспедиции к новым землям. Епископа постигла неудача, но Кристобаль больше не собирался рисковать всем, чем дорожил в этой жизни. Самые важные карты он намеревался держать при себе.

– Мы подумаем над вашим предложением, – сказал Фердинанд. – Однако не советую вам слишком обольщаться: в настоящее время наши возможности ограничены, все средства и силы отвлечены на более важные мероприятия. Как вам известно, мы ведем священную войну против неверных.

– И все же к вашему проекту мы отнесемся с должным вниманием, – добавила Изабелла. – Для его рассмотрения я назначу специальную комиссию, и она свяжется с вами. Если выводы, которые она сделает на основании изучения ваших карт, покажутся мне обнадеживающими, я подумаю, чем и в какой мере мы сможем способствовать осуществлению вашего замысла. – Она сделала знак дворецкому, и тот открыл дверь. – О результатах работы комиссии вас известят, сеньор Колон.

Беатрис де Бобадилла чуть заметно кивнула и улыбнулась.

Кристобаль преклонил колена перед испанскими правителями.

Аудиенция закончилась.

Сеньора Беатрис Аранская уже ждала его. Когда он вошел, она вопросительно посмотрела на него – выражение его лица осталось по-прежнему непроницаемо.

– Не знаю, был ли толк в этом визите, – сказал он. – Они решили собрать комиссию.

– О! Обнадеживающее известие, я рада за вас, сеньор Колон.

– Госпожа моя, в Лиссабоне тоже собирали комиссию. Церковную, сплошь состоявшую из монахов и богословов. А на сегодняшней беседе присутствовал исповедник королевы, и, признаюсь, на меня его кислая физиономия не произвела приятного впечатления. Да и вообще, по-моему, я не пришелся ко двору. Разве что служанка королевы старалась поддержать меня – может, и впрямь что-то поняла из моего рассказа.

– Служанка? Красивая? Он улыбнулся.

– Очень. Очень красивая.

Беатрис Аранская потупилась. Видя ее растерянность, он тут же добавил:

– Вот только чересчур чопорная, надменная. А мне, если честно, такие не по нраву.

Она сказала:

– У меня уже готов ужин. Давайте пойдем ко мне, посидим за столом. И выпьем за успех вашего мероприятия. Ну, пойдем, пока блюда не совсем остыли.

Они пошли в ее дом. И вот, когда с ужином – обильным и приготовленным на славу – было покончено, а от выпитого вина у обоих кружилась голова, он, положив руки на стол, стал рассказывать о своих прошлых морских походах и тех вояжах, которые собирался совершить в будущем.

Ему нужно было выговориться, и о своих планах он рассказывал с таким же удовольствием, с каким прежде посвящал в них Филиппу. Пожалуй, она сама чем-то походила на его бывшую жену, эта молодая вдова. С ней тоже было уютно и легко. Она, как и Филиппа, стояла у него за спиной и смотрела на карту, которую он извлек из кармана. Показав ей маршрут к предполагаемой земле, он обернулся и обнял ее.

Она поддалась, села к нему на колени, ласково улыбнулась: слишком долго жила одна.

Он поцеловал ее, она ответила.

В этот день в жизни Кристобаля произошло два события: он был принят у королевы, и у него появилась любовница. Вообще, все складывалось удачно. О Диего он мог не беспокоиться, тот воспитывался в монастыре Санта-Мария-де-ла-Рабида. Кристобаль даже поймал себя на мимолетном желании перестать мечтать о будущем и довольствоваться настоящим.

Позже Беатрис Аранская сказала:

– Послушай, чего ради тебе возвращаться в свой безлюдный дом? Живи у меня. Мы хорошо проведем время, оставшееся до следующего вызова к королеве.

После ухода Талаверы и Беатрис де Бобадиллы Фердинанд раздраженно махнул рукой.

– Пустые мечты, фантазии, – буркнул он. – У нас нет денег на утопические проекты какого-то проходимца.

– Вообще-то, он просит не так уж много, – заметила Изабелла.

Фердинанд резко повернулся к ней.

– Если у нас что-то есть, то это – на священную войну против неверных! Сейчас мы можем диктовать свою волю Боабдилу, наше положение позволяет рассчитывать на окончательную победу над маврами – не хватает только денег на ведение решительных боевых действий… Между прочим, ситуацию в Арагоне тоже нужно учитывать, там наши дела идут отнюдь не лучшим образом. Если бы я не отдавал все силы на борьбу с неверными и еретиками, я бы уже давно стал полновластным хозяином всего средиземноморского побережья Испании! Во всяком случае – отвоевал бы земли, которые у меня отняли французы.

– А если этот человек поедет во Францию? – спросила Изабелла. – Ведь там он тоже может попросить денег на экспедицию.

– Пусть едет! Посмотрим, что из этого получится.

– А вдруг он окажется прав? Тогда наши соперники извлекут великую пользу из его открытия.

– Никакого открытия не будет. Этот человек – мечтатель.

– Возможно, – сказала Изабелла. – Но я все равно созову комиссию.

Фердинанд пожал плечами.

– Ради Бога, это делу не повредит. Кто ее возглавит?

– Талавера. Я ему доверяю.

Фердинанд улыбнулся. Если комиссию возглавит Талавера, то в результатах ее работы можно не сомневаться.

Талавера занимал место во главе стола. По обе руки от него сидели все, кому предстояло помочь ему в принятии решения.

Перед ними стоял Колон. Он с жаром отстаивал свой проект, показывал карты, которые принес с собой, однако о самых важных деталях не упоминал – слишком хорошо помнил коварство португальского епископа.

Наконец его отпустили, и члены комиссии приступили к обсуждению услышанного.

Первым заговорил Талавера:

– Меня он не убедил. Странно, что он сам верит в свои фантазии.

К нему тут же повернулся кардинал Мендоза.

– Я бы не рискнул называть фантазиями предметы, существование которых не опровергнуто практическими исследованиями.