Она обернулась ко мне.

– А твой чемпион вокруг них крутится. Тощий-претощий, глаза горят, смотреть страшно. Иди, он тебя ищет.

Сердце у меня упало. Я-то надеялся, что Петухов не придет, и вся история сама собой забудется.

Но Петухов стоял на плоту. Его обступили плотным кольцом. Протолкавшись поближе, я понял, в чем дело. Петухов был облачен в резиновый плавательный костюм ярко-красного цвета. Гидрокостюма такой жизнерадостной расцветки и такой странной конструкции я еще ни разу не видел. Капюшон опускался на плечи широким колоколом, и со стороны казалось, что голова у Петухова имеет форму треугольника. Держался Николай с большим достоинством. Болельщики и подводники смотрели на него, открыв рты от изумления. В задних рядах переговаривались, что прибыл не то сам капитан Кусто, не то чемпион мира по подводной охоте.

Петухов шагнул мне навстречу, и толпа перед ним почтительно расступилась. Петухов радостно заулыбался и пожал мне руку.

– Знаете, совершенно не было времени, – пожаловался он. – Придется выступать почти без тренировки.

– Где вы взяли этот костюм? – мрачно спросил я. Петухов оживился.

– Самодельный. Нравится?

– Лучше снимите, а то похоже на балаган. Петухов обиделся.

– Если б вы знали, каких трудов он стоил, вы бы так не говорили. И притом, вода сегодня холодная. Лучше посоветуйте, как держаться на дистанции в пятьсот метров. Так далеко в ластах мне еще не приходилось плавать.

Я увидел ехидную физиономию Натки.

Меня охватило равнодушие ко всему на свете.

– Придется плыть без очков, и я боюсь заблудиться, поплыть не в ту сторону, – тревожился Петухов.

Я пожал плечами и предложил ему держаться за ластами переднего. Мне совсем не хотелось смотреть на финал этой трагикомедии, и я ушел в раздевалку.

Но когда объявили второй заплыв, не выдержал и вылез на трибуну.

Внимание зрителей было устремлено на Петухова.

– Сейчас он покажет класс, – уверенно заявил какой-то теоретик подводного спорта. – У него итальянский плавательный костюм типа «Красная барракуда». Смотрите, смотрите, его для кино снимают!

По рядам пронесся восторженный ропот.

Хлопнул стартовый пистолет. За пловцами потянулись пенистые дорожки. Дыхательные трубки резали воду, как маленькие перископы.

А Петухов? Петухов неловко прыгнул в воду и зашлепал ластами. Я отвернулся.

– Давай! Ура! – весело кричали болельщики. – Барракуда! Охотник за лягушками, жми!

Мальчишки презрительно свистели.

За Петуховым у внешнего края бассейна шла лодка с кинооператором. Второй оператор целился камерой в Петухова с вышки для прыжков. То ли они все еще принимали его за бывалого чемпиона, то ли его красный костюм был очень фотогеничен.

Трибуны замолчали. Я посмотрел на воду. Безобразно шлепая ластами и неуклюже загребая руками, Петухов, однако, догонял вырвавшихся вперед пловцов. Расстояние сокращалось быстро. Петухов одного за другим обошел своих противников. Оставался только чемпион прошлого года Володя Горелов. Он вырвался далеко вперед. Видимо, Горелов очень удивился, когда увидел рядом что-то напоминающее красного тюленя. Он сделал рывок, но оторваться от Петухова оказалось невозможно. «Красная барракуда» упрямо плыла рядом, то чуть отставая, то чуть уходя вперед. Горелов развил такой темп, что спортсмены, ожидавшие своей очереди, тревожно зашумели.

– Надолго его не хватит, – пророчески изрек теоретик подводного спорта. – Это не стометровка.

Действительно, чем ближе подходили пловцы к финишу, тем медленнее взлетали над водой руки. Петухов, тот вообще уже еле работал руками. Но от Горелова не отставал. К финишу он пришел даже на две сотых раньше чемпиона.

Когда Петухов выбрался на плот, его мотало из стороны в сторону. Сразу же пловца окружили солидные люди неспортивного вида – в галстуках и шляпах. Среди них я узнал главного инженера завода пластмасс. Меня тоже окружили и засыпали вопросами.

– Ты знаешь этого парня? Он мастер спорта?

Что я мог ответить? Подошла Натка. Она была потрясена.

– Это что-то невероятное! При полном отсутствии техники…

Петухов встретил меня широкой счастливой улыбкой.

– Ну как?

Я пожал плечами. Загадочность этой истории уже начинала раздражать.

– То-то, – хитро подмигнул Петухов. – А вы думали, что я сумасшедший? У меня к вам просьба. Понимаете, нужно пронырнуть сорок метров и пройти по компасу с аквалангом пятьсот. На это уже я никак не способен. Вы не выполните за меня эти упражнения?

– То есть как за вас?!

Все-таки к чудачествам Петухова трудно привыкнуть. Я хотел сказать ему о спортивной этике, но просьбу Петухова поддержали солидные товарищи в шляпах и даже… судейская коллегия. И я пронырнул вместо Петухова сорок метров под водой и показал время, которому мог позавидовать чемпион мира. Пятьсот метров с аквалангом я прошел со скоростью пятнадцать километров в час.

Красный костюм я снял с сожалением. В нем я согласился бы выступать за кого угодно, и в первую очередь, за самого себя. Я прошёл в нем две дистанции, но секрета костюма так и не понял. Моторчика с гребным винтом у него, конечно, не было. Был костюм тяжел и неудобен на суше. Но стоило очутиться в воде, как тело приобретало изумительную легкость. Слабое движение ластой посылало пловца далеко вперед.

«Красную барракуду» бережно свернули и уложили в специальный чемодан. Главный инженер завода пластмасс спросил, какого я мнения о костюме. Я ответил, что это очень здорово, но совершенно непонятно. Кинооператоры ухмыльнулись и сняли мое растерянное лицо крупным планом. Не думаю, что в этот момент я выглядел очень умным. А к Петухову пробиться было невозможно. Его поздравляли, хлопали по плечу, жали руки.

Вечером, когда мы с Наткой собирались в кино, неожиданно заявился Петухов. Под мышкой он держал сверток с ластами и маской.

– Вам они нравятся, а мне пока не нужны. До отпуска далеко еще. Вот когда сдадим все, поеду на Черное море и займусь подводной охотой.

Он вздохнул.

Я поблагодарил за подарок и потребовал объяснить в конце концов всю историю с костюмом. Петухов спохватился.

– Ах да, я ведь ничего не рассказывал.

– Вот именно, – не удержался я.

– Видите ли, ученые мужи давно заметили, что рыбы и морские млекопитающие, дельфины например, самым наглым образом нарушают незыблемые законы механики. Они плавают гораздо быстрей, чем им полагается. Вода оказывает им меньше сопротивления, чем любому другому телу, даже идеально обтекаемой формы. Дело в том, что все тела в воде, воздухе, короче говоря, в плотной среде, когда движутся, вызывают вокруг себя завихрения. Эти самые завихрения очень снижают скорость. А у рыб и дельфинов таких завихрений не возникает. Удалось выяснить, почему гасятся завихрения у дельфинов. Все дело оказалось в особом устройстве шкуры и в подкожном жире. Нам удалось создать пластмассу с такими свойствами.

– Это же замечательно! – воскликнула Натка.

Я вполне разделял ее восторг. Но меня интересовал и другой вопрос: зачем Петухову понадобилось нас разыгрывать?

Он смутился, стал протирать очки и, наконец, объяснил:

– Еще ничего не было известно. Пластмасса прошла только лабораторные испытания. Многие в нее не верили. Моря у нас нет, кораблей тоже, вот мы и решили, что помочь нам может подводный спорт. Но вы так меня встретили… – он покосился на Натку. Та покраснела и опустила глаза. – Вы так встретили, что мне захотелось чуточку пошутить. Но это так, между делом. Главное, я сам хотел удостовериться в свойствах новой пластмассы. И когда я обошел Горелова, понял, наконец, что мы победили.

– Это было поразительно! – сказал я.

– А какой переворот в морской технике произведет пе-туховская пластмасса!

– Не моя, а наша, – поправил Петухов. – Я не один работал. Переворота она, может быть, и не произведет, но польза будет. Можно уменьшить и вес, и мощность судовых двигателей, а скорость кораблей возрастет. Глубинные батискафы будут сверлить воду, как торпеды. Космическим ракетам, самолетам будет легче пробивать слои атмосферы. Да разве сейчас можно все предвидеть!