Удивление, от знания таких подробностей её жизни, отразилось на лице Натальи. Женщина онемела, а внутри забурлило, захотелось восстать, взбрыкнуть и послать его на хрен.

— Что молчишь? — Смотрел на нее снизу вверх, сидел спокойно, но цепкий взгляд выдавал в Туманове ревнивца.

Реакция мужа волнением прошлась по телу, все-таки Евдокия права — есть у Романа к ней чувства. И словно в подтверждение мыслей женщины, кольцо, в кармане домашнего платья, завибрировало, будто поддерживало Наталью в ее намерениях.

— А что я должна сказать? — постаралась придать голосу уверенности, — что была с любовником? — выговаривала каждый слог, пытаясь поддеть его, причинить боль, чтобы испытал все муки ада, через которые она проходит последние месяцы своей жизни. — Какое тебе теперь до этого дело? Тебя должна заботить беременность любовницы, ваша дочка! — рычала на него не своим голосом.

Рома, ошарашенно округлив глаза уставился на нее.

— Какая дочка?

— Ты же сам мне написал, что любишь ее, и у вас будет дочка — в замешательстве пролепетала шатенка, мятеж, полыхавший в ее груди, начал угасать.

— Я? — брови Туманова встретились на переносице. — Я не мог такого писать, потому что Света не беременна. Это точно.

Тишина накрыла помещение, Наташа и Рома смотрели друг на друга с недоумением. Поняв, с кем тогда, умирая от очередного предательства мужа, разбитая, потерянная в пространстве, переписывалась, ненависть к разлучнице накатила снежным комом, и вырвалась наружу злым смешком.

— А твоя новая женщина изобретательная стерва — прошипела в сторону Туманова — ты не представляешь, какой болью прошлась по мне эта новость.

Отчаянно стиснув кулаки, Рома прижал их к своему лбу, замотал головой, ему, наверное, трудно принять то, что его избранница лгунья. Наташа смотрела, как муж мечется на стуле, как прикрывает ладонями глаза, проходит ими по лицу, стирая не выступившие слезы. А потом ловит его виноватый взгляд.

— Она была беременна — пролепетал Туманов, в его глазах раскаяние — сказала, что приняла какие-то таблетки, чтобы избавится от плода. — Тяжело сглотнул, удерживая ее взгляд — я не хочу детей.

— Мне становится тебя жаль — выдохнула Наталья — судя по поступкам твоей новой жены, она не нежная фея. Хотя тебе лучше знать.

Снова оглушающая тишина, гробовое молчание и перестрелка напряженными взглядами.

— Ты счастлив? — хрипом вырвался давно мучавший вопрос Наташу.

— Не знаю. — Рома опять сжал кулаки, Наташа прекрасно видела, что ему не нравится все то, что он услышал. — Иногда кажется — что, да.

Сейчас он растерян, и уже не так уверен в своей любовнице, вот он момент, чтобы вручить ему магически заговоренный атрибут.

— Рома — Наташа решилась, она должна попробовать. Очень хотелось, чтобы Туманов не был марионеткой в руках той блондинки, чтобы он осознанно двигался по жизни. — Я тут перебирала в серванте, и среди своих украшений нашла вот это, — протянула в его сторону руку с зажатым между пальцами кольцом. Обхватила запястье правой руки мужа, и вложила в раскрывшуюся широкую ладонь золотой ободок.

Пусть сама судьба подскажет Туманову, что с ним делать, как бы она не хотела, но насильно натянуть обручалку на палец сильного мужчины, она не сможет.

— Забери — сжимая кольцо в его руке, прошептала шатенка — делай с ним что хочешь. Оно твое.

— Хорошо — его рука задрожала, и кольцо спряталось в большой ладони. Облокотившись двумя руками об стол, Роман встал. — Моя сумка все еще в кладовке? — Тоскливым взглядом прошелся по стенам кухни, и только потом полными горечи черными радужками остановился на Мирошкиной.

«Он все-таки уедет к ней» — мрачная мысль ослепила сознание, горло стянуло от досады, сил ответить Наталья не нашла, только удрученно кивнула головой.

Так и замерла у кухонного гарнитура, ловя звуки хлопнувшей дверцы кладовки, шуршания ткани курки Туманова. Он уйдет!

Не успела опомнится, как ноги понесли ее в коридор, последний разок взглянуть на родного мужчину, возможно, это был последний их семейный разговор. Успела поймать его у дверей. Заметив Наташу, Роман обернулся и смотрел так, будто каялся перед ней за всех грешников этого мира. Сердце, заныло обливаясь слезами, затрепетало, не готово оно смириться с потерей. Но Наташа больше не в силах, что-либо изменить, все от нее зависящее она сделала.

— Ты так и не ответила с кем ты тогда была? — глаза мужчины пылали, просили признаться.

— Ничего не было, Рома — прошептала Наташа, провожая мужа полным отчаяния взглядом — если это тебя так сильно интересует.

— Спасибо — уголки губ приподнялись и Рома покачав головой вышел за дверь. Когда полотно плотно вошло в косяк, душа Наташи попрощалась с Тумановым навсегда, и сердце на секунды перестало биться.

Наталья стояла и потерянно смотрела на закрывшуюся дверь, и только пронзившая боль, от удара по ребрам вытолкнула ее из морока. Осознание, что все было зря, что у нее не вышло, что Рома навсегда исчезнет из ее жизни, сжало внутренности, отдаваясь болью внизу живота. Слезы побежали по щекам, унося с собой надежду на счастливое будущее. Вина от того, что не смогла помочь любимому, опустилась на плечи бетонной плитой. Не судьба! Рома не оденет кольцо, оно ему и раньше не нужно было, а сейчас и подавно.

Водные потоки приятно вбивались в кожу, смешиваясь с солеными каплями на ее лице. Все безнадежно, Наташина жизнь уже не будет прежней, заклятие не снять. Женщина не сдерживала рыданий, только закусила сжатый кулак, чтобы сын не слышал, что мать снова страдает.

***

Рома погрузил сумку с вещами в багажник, закрыл его и закурил. Бросил последний прощальный взгляд на ставшую родной многоэтажку, нашел окна, в которые выглядывал сотни раз, за то время, пока жил здесь. Еще раз затянулся, выбросил окурок, раздавил его ногой, и сел за руль.

И почему ему так тяжело покидать этот двор, ведь еще с утра, он даже не собирался сюда возвращаться? Завел мотор, поставил ногу на газ, и в этот момент, что-то резко кольнуло в бедро. Туманов потер занывшее место, прямо на кармане брюк, и обнаружил, что там до сих пор что-то нарушает его комфорт. Просунул внутрь ладонь и выудил золотое колечко, поднес его на уровень глаз, ностальгические воспоминание о дне свадьбы с Мирошкиной промелькнули стоп — кадрами в голове.

И что теперь с ним делать?

***

Душ, немного привел ее в чувства. Горько вздыхая, Наташа отвела взгляд от прямоугольника зеркала, и потянулась за полотенцем.

Она так спешила спрятаться в ванной, что даже забыла о том, что ей нужно взять смену белья, и халат, чтобы накинуть на вымытое тело. Да черт, кого ей стесняться в собственной квартире?

Обернулась полотенцем и развернулась к двери. Рука потянулась к ручке, но дверь внезапно распахнулась.

— Рома? — испугано выдохнула Наталья, не понимая живой перед ней человек, или мираж.

И только, когда ее за плечи привлекли к холодному телу шершавые ладони, расслабилась, понимая, что Рома вернулся. Это его губы жадно шарят по ее шее, перемещаясь выше и накрывают приоткрытый рот.

Голова кругом, забытые ощущения, острым удовольствием пронзают тело. Руки Туманова обжигают. Наталья даже не сразу сообразила, что ее несут вдоль длинного коридора в спальню.

— Вадим? — отрываясь от засосавших ее рот, плотных мужских губ, пораженно заглядывает в глаза мужа.

— Он ничего не слышит в своих наушниках, и как обычно занят игрой — торопится успокоить нежным шепотом свою добычу Туманов. Сердце Мирошкиной с каждым сокращением наполняется жизнью, видя в карих радужках Романа океан сексуального вожделения.

Мужчине пришлось остановится у входа в спальню, чтобы открыть дверь. Наташа хотела помочь, слезть с рук, но он не дал, он так впился в женские губы, словно напитывался от нее силой поцелуями.

Будь что будет. В этот момент, Наташа наслаждалась происходящим, ее тело, душа, истосковались по супругу. Вмиг забылась боль от того, что Роман последнее время делил постель с другой, сейчас он с ней, её, и очень хочется, чтобы побыстрее оказался в ней.